Диверсанты - Гамильтон Дональд. Страница 43

- Попытайтесь хоть Беннетта сохранить, - выдавил я.

Часом позже я ехал по четырехрядной дороге в лендровере, который позаимствовал у Боба Виллса, невзирая на шумные протесты последнего. Протестовать Бобу не пристало, ибо все машины числились казенными и могли использоваться для служебных надобностей всяким членом сводного отряда. И тем паче, старшим. Я, со своей стороны, отдал Виллсу во временное пользование "мазду" - отнюдь не казенную! И не могу сказать, будто сердце не сжалось.

Распоряжения Виллс получил подробные: за кем следить, как действовать, коль скоро события примут нежданный оборот. Я настрого запретил помощнику лететь на выручку, если я припозднюсь.

Вот если до завтрашней зари не вернусь - дело иное. Тогда Боб отправится в магазин, купит хорошую лопату и двинется по моим следам: тела хоронить. При условии, что сумеет обнаружить упомянутые тела...

- Черт побери! - с чувством выпалил Виллс. - Ты рассуждаешь так, словно эта Как-Ее-Бишь-Грант кишит апачами и команчами, вырывшими томагавк и вступившими на тропу войны! Беннетт уверяет, что просто определил женщину поглубже в тоннель и оставил безо всякого присмотра.

- Пожалуй, говорит правду, - ответил я. - В той степени, в какой вообще знает правду. Но делать на это ставку не собираюсь. Не желаю попусту рисковать жизнью, и Мадлен подвергать опасности. Подумай: работая с Беннеттом в одной группе, ты бы доверился ему всецело? Рассказал бы что-то сверх абсолютно необходимого?

- Н-нет, - промямлил Боб.

- А посему повторяю: не вздумай вмешиваться. Если дело нетрудное - один человек управится вполне. Если дело тяжелое - один человек может попытать удачи. Но хлынувшая через пустошь орда правительственных агентов подымет облака пыли, всполошит всех окрестных супостатов и наверняка погубит и меня, и Мадлен...

Теперь, катя на юг по шоссе, я испытывал несомненное и благотворное облегчение. К лешему тупоголовых помощников! К черту суетливых подручных! К чертовой матери прирученных Маком патологических садистов, которые сейчас вытягивают из Беннетта все мыслимые и немыслимые сведения!

Я вновь ощутил себя волком-одиночкой.

Кстати, садистов лучше было не бранить, даже мысленно. Дабы не превратиться в лицемера. Не уподобиться человеку, обожающему бифштексы и котлеты, однако приходящему в ужас при мысли о том, что на бойне режут коров... Я и сам не постеснялся бы замарать руки, выколачивая сведения, способные помочь Мадлен Эллершоу. Несколько раз в жизни, между прочим, замарал - при весьма похожих обстоятельствах. Так что, любезный, лучше раздумывайте о других вещах, посоветовал я себе.

О приеме, уготованном в Габальдонских холмах, можно было догадываться с большой долей вероятности. Я представлял, кто именно поджидает меня, и где. Классический пример повторной западни. Дурацкая охота, затеянная Беннеттом, провалилась, и мне, по расчету неприятеля, надлежало чуток успокоиться. Пожалуй, противник раскусил нехитрую уловку адмирала, понял, что Лоури попросту поддался нажиму, сыграл по моим нотам. Следовательно, я почувствую себя чрезвычайно остроумным субъектом и, насвистывая, отправлюсь прямиком в Ороско-Грант.

Где и наткнусь на ловушку настоящую, расставленную по всем правилам искусства. По крайности, сам бы я на месте караулящих рассуждал в очень похожем духе... Приманка лежит в горных разработках, дичь не ожидает никакого подвоха и торопится отыскать несчастную наживку.

Должным образом свернув на развилке четыреста семьдесят, оказавшейся вовсе не развилкой, а шоссейной развязкой "клеверный лист", я преодолел указанные семнадцать миль по ухабистому, изобиловавшему колдобинами проселку. Отыскал ворота в хитросплетениях колючей проволоки, тянувшейся, казалось, до самого горизонта.

Снял замок. На изъятом у Беннетта кольце висели два ключа - один большой, другой - маленький. Ключу номер два надлежало раскрыть наручники на запястьях Мадлен.

Впрочем, об освобождении женщины раздумывать было еще рано.

Проведя лендровер сквозь образовавшийся проход, я сызнова затворил ворота и водрузил замок на положенное место. Обычай западных поселенцев: любые ворота оставляешь точно в том виде, в каком застал их. Это превращается в своего рода неискоренимый рефлекс.

Вокруг расстилалась почти необъятная равнина. К северу высились пики Сангре-де-Кристо, которыми обрываются в Новой Мексике длинные хребты Скалистых Гор. А впереди тянулись Габальдонские холмы - пологие, чрезвычайно скромные по сравнению с горной цепью.

Две колеи, кое-где поросшие чахлыми пучками колючих трав, по-видимому, и были тропой, уводившей к Las dos Tetas.Лендровер довольно быстро завяз в песчаном ложе первого пересохшего русла. Дьявольщина, да я просто забыл включить вездеходную передачу! Спортивная "мазда" избаловала меня, отучила заботиться о приводе на передние колеса.

Лихорадочно поискав требуемый рычаг и убедившись, что здесь потребуется по меньшей мере Шерлок Холмс, я припомнил старую добрую заповедь: перепробуешь все возможные способы и ничего не добьешься - открой инструкцию.

Водительское руководство сыскалось в ящике для перчаток. Меня отсылали не к несуществующему рычагу, а к неприметной маленькой кнопке на приборной доске. Надавив ее, я быстро избавился от возникших затруднений. Все четыре колеса повернулись одновременно, лендровер не без натуги выкарабкался из широкой промоины, где по зернистому песку медленно бежала тоненькая струйка воды. Наверное, в горах недавно разразились грозы. Потому что постоянных потоков в Новой Мексике почти не бывает.

Прекрасно. Когда фляжка опустеет, буду знать, куда спешить за водой.

Еслифляжка успеет опустеть...

Впереди возникли два упомянутых Беннеттом холма, известные как Las dos Tetas.Неудивительно: проплутав по безводным и безлюдным пустошам несколько месяцев, первопроходцы готовы были усматривать сходство с женской грудью чуть ли не в каждой паре округлых возвышенностей. А таковыми юго-западный край изобилует, и название встречается очень часто.

Пора было поворачивать с дороги долой. Вернее, вон из колеи.

Забрав правее, я двинулся к западу и вскоре очутился в неглубокой лощине, лежавшей почти параллельно далеким холмам. Я следовал по ней, покуда каменные россыпи не сделали езду невозможной. Следовало спешиться.

Выключив мотор и предусмотрительно вытащив ключ зажигания, яизвлек правую руку из перевязи, а перевязь выкинул. Не без удовольствия.

Дальнейшей нужды притворяться не замечалось.

Перебросив через плечо ремешок походной фляги, я вынул из автомобиля маленький вещевой мешок, содержавший шоколадные плитки, галеты, карманный фонарь и особые магниевые свечи, коими охотно пользуются спелеологи, а также свежую одежду и кой-какие гигиенические принадлежности для Мадлен...

Затем я достал из чехла семимиллиметровую винтовку, доставшуюся в наследство от Макси Рейсса, и тщательно зарядил оружие, чуть не отправившее меня самого в заоблачные сферы. Гашетка ходила очень легко, смазанный затвор повиновался безукоризненно.

Выбравшись на гребень ската, я одарил оставшийся внизу лендровер прощальным взглядом и осмотрелся, чтобы не слишком заплутать, возвращаясь в лощину от Las dos Tetas.

В Новой Мексике вас даже на равнинах отделяют от уровня моря по крайности пять тысяч футов, и разреженный воздух отнюдь не прибавляет выносливости. Обитая в Санта-Фе постоянно, я приспособился было к этой особенности здешних мест, но за истекшие годы отвык от нее. От продолжительной ходьбы под палящим солнцем закололо в боку, а головная боль понемногу возобновилась - хотя с гораздо меньшей силой и назойливостью, чем накануне.

И все же я пребывал в отличнейшем настроении. Дорога от Форта Эймс до пары холмов с игривым испанским названием оказалась неблизкой, но теперь завершалась. Даст Бог, все повернется к лучшему. И провались он, хорошенький, увитый плющом провинциальный коттедж, на пороге коего поджидает хорошенькая жена с хорошеньким младенчиком на руках. Провались она, скучная, добропорядочная, безопасная служба, которую мне, видимо, предложат развлечения ради...