Тени безумия - Пашковский Юрий Юрьевич. Страница 2

Танцовщица снова засмеялась.

Воин метнул дротик и, не мешкая, выхватил меч. Угрюмое лицо было полно решимости. Двадцать лет назад прорвавшиеся сквозь магическую пелену волшебники и наемники, с которыми шли Магистры и Меченые, напали на торговый город вблизи Купола. Целью выпускников Школы Магии и Школы Меча был храм Ночи посреди города, остальные бандиты решили поживиться добром простых жителей. Они не гнушались убивать безоружных, и в тот день Замар Келос, обычный пятнадцатилетний подросток, ничего не сумел сделать, чтобы защитить мать и сестер. Огромный наемник походя рубанул его мечом, а следовавший за воином орк просто-напросто отшвырнул Замара в сторону. Лежа на холодном полу и истекая кровью, он слышал отчаянные крики родных, но не мог спасти их.

Ворвавшийся в дом Сайкеу был страшен. Вместо головы – пасть с острыми клыками, такие же пасти на шести руках, торчащих из груди, спины и верхней части плеч. Особенно запомнились пасти на месте коленей, способные удлиняться по воле Сайкеу. Пятеро ублюдков умерли в мгновение ока. Магистры и Меченые, которые должны были отвлечь упырей на себя, поступили наоборот, используя наемников как приманку. Однако и им не удалось избежать участи остальных прорвавшихся сквозь Купол.

Тогда упырь спас от смерти семью Замара.

Сейчас было бы бесчестьем бежать.

Воин бесстрашно шагнул навстречу девушке, занося меч для удара. Он закричал, подбадривая себя. И ринулся вперед.

– Стой! – крикнула упырица. Живущие в Ночи быстро приближались.

Недостаточно быстро, чтобы помочь единственному сохранившему храбрость бойцу. Ветер засвистел, стальной хваткой сжимая Замара, воин задергался, но не в попытке вырваться – изловчившись, Келос бросил меч в голову танцовщицы.

Она топнула ногой, и вздыбившаяся земля поглотила клинок.

Ветер сильнее сжал свои объятия, Замар вскрикнул, чувствуя, как ломаются кости. Последним, что он увидел в своей жизни, была огромная, почти во все небо, луна.

Шестеро упырей остановились метрах в десяти от девушки, которая прекратила танцевать и повернулась в их сторону. Живущие в Ночи тяжело дышали. Даже упырям нелегко далась огромная скорость их бега.

– Все назад! Дарион, помоги мне! – приказала беловолосая упырица, та, которая кричала до этого магу и воину. Не-живые послушно отступили. Живущая в Ночи сбросила куртку, оставив на себе легкую рубашку без рукавов, от пота прилипшую к телу. Упырица осторожно шагнула в сторону девушки. И быстро подпрыгнула, когда земля под ней с грохотом обрушилась.

Девушка вскинула руки, из образовавшегося провала стремительно взметнулось облако пыли, готовое закружить в своих объятиях упырицу, стоило той приземлиться рядом. Но Живущая в Ночи оттолкнулась от воздуха, будто в нем находилась невидимая площадка, и оказалась прямо над врагом. Руки упырицы покрыли острые наросты. Девушка внезапно захлебнулась смехом и завизжала от боли, схватившись за левое плечо. С изумлением она уставилась на торчащий из руки шип, по которому скользили серебристые разряды. Такие же шипы окружали ее со всех сторон. Подняв голову, танцовщица увидела, как упырица вновь оттолкнулась от воздуха. Шипов на ее руках не было. Но на предплечьях снова вспухли острые наросты, а в следующий миг один из них вонзился девушке в лодыжку.

Не-живая выпускала снаряды из своих рук с такой скоростью, что окружавший девушку ветер не успевал защитить ее. Пускай из нескольких десятков в нее попали только два шипа, но она не могла атаковать кровососа. Землей врага не достать, а если ударить ветром, этим незамедлительно воспользуются остальные пять упырей. Это не те Средние, с которыми она расправилась без особых проблем. Нет, ее ветер успел уловить токи энергий, что указывали на опыт многочисленных сражений этой команды.

А это значило, что у нее не было выбора, оставалось прибегнуть к крайнему средству.

Девушка закричала, выплескивая из себя ярость и боль, взметнула руки к небу. Теперь она и вправду возносила молитву, но не кому-то из почитаемых в Равалоне богов. Нет, она молилась Ему, Истинно Сущему, тому, кто избрал ее своим орудием, кто наделил ее особой силой и кто должен был, несомненно должен был, помочь ей сейчас!

По вонзившимся в землю шипам побежали молнии, складываясь в причудливый узор. Два извивающихся серебристых зигзага протянулись от узора к девушке – к шипам в ее плече и лодыжке. Она изумленно дернулась, чувствуя, как тело перестает слушаться, а ветер и земля, до того покорные, не отвечают на призыв.

Серебристый узор внезапно поднялся в воздух и подлетел к танцовщице, заточил ее в упругую сферу шипящих молний.

Несмотря на издаваемый сферой оглушительный шум, упыри услышали отчаянный крик, полный безысходности.

Упырица сошла на землю по воздуху, словно по лестнице. Сфера расплелась, молнии змеями расползлись по снарядам и растворились в них. Рыжеволосая танцовщица лежала на земле. Белое платье исчезло, уничтоженное ударами молний, но тело, если не считать ран на плече и ноге, не пострадало. Однако упырица знала, что внутри тела уничтожены все внутренние органы. Живущая в Ночи старалась пощадить мозг, но когда девушка умерла, внутри ее черепа сработало некромагическое заклинание. Лучшие из чтецов Заваратов вкупе с магами Смерти, состоящими на службе у Сайфиаилов, теперь не смогли бы извлечь из ее головы даже крупицу знаний.

– Братья Крови, – сказал один из подошедших упырей, указывая на восток. Там показались всадники на варгах, спешащие к месту сражения.

– И Постигающие, – добавила, приблизившись, другая упырица, показывая на запад. Со стороны заката приближалась процессия магов Ночи. Традиционные плащи с капюшонами, не менее традиционные посохи – упыриные чародеи следовали общей моде магов Равалона.

– «Лучше поздно, чем никогда» – в данной ситуации не подходит, – проворчала беловолосая Живущая в Ночи. – Болваны. Я же…

Она осеклась и сплюнула на землю. Остальные не заметили, что приближающихся Постигающих Ночь возглавлял сам Первый Незримый. В своем черном плаще, со своим посохом, он почти не отличался от остальных магов-упырей, но у Первого кристалл на верхушке посоха покрывали иные рунические надписи. Самый древний упырь в мире – и самый могучий из магов Ночи в Лангарэе. Он вышел встретить команду Истребителей вместе с другими Постигающими.

Нельзя сказать, что Иукену Рош-Шарх Татгем это обстоятельство обрадовало.

Известный тем, что почти никому не известен, редко покидавший свою обитель, Первый Незримый самим своим присутствием указывал на необычность сложившейся ситуации.

Впрочем, Иукена и так это знала.

– Рассказывай по порядку, – сказал Первый Незримый.

Обстановка одной из многочисленных келий Первого в древнейшем лангарэевском храме Ночи была более чем скудной. Расположенная на нижнем этаже подземной пирамиды комната главы Постигающих не походила на обитель мага. Отсутствовали сложные приборы и алхимические приспособления, наборы магических знаков и символов, камни и травы с волшебными свойствами, различные артефакты. Посреди кельи стояли стол и два стула, а в углу расположился шкаф с несколькими книгами, судя по корешкам, историческими сочинениями, а не гримуарами или иными магическими трактатами – вот и все содержимое принадлежащего Первому Незримому помещения.

– Вы же уже прочитали доклады моей команды, – ответила Иукена, складывая руки на груди. Она сидела на одном из стульев, а на втором напротив нее расположился Незримый. Он внимательно изучал упырицу из-под нависшего капюшона своими серыми глазами.

Иукена могла поклясться, что минуту назад зрачки Первого были голубого цвета.

– Живое впечатление лучше сухого письма. К тому же ты могла что-то упустить, что-то посчитать неважным. Я способен обратить внимание на ускользнувшее от твоего сознания.

– Поэтому за стенкой сидит Заварат и пытается читать мои мысли?

Первый улыбнулся. Татгем ответила угрюмым взглядом.

– Улавливает твои образы, Иукена. Реконструирует семантический контекст эмоциональных коннотаций пси-потоков… Извини. Я недавно общался с Магистрами и никак не могу избавиться от их манеры вести беседу. Тем не менее, клянусь Ночью, никто не пытается проникнуть в твой разум.