Тени безумия - Пашковский Юрий Юрьевич. Страница 21

Пошатываясь, Уолт направился в сторону темнеющего в конце галереи входа во дворец. Не все фирольские чародеи сегодня погибли или сошли с ума, только приближенный к королю круг магов. Где-то в монарших чертогах должны располагаться волшебники-врачи, имеющие прямой доступ к Леопольду Фирольскому и его супруге. Каковы бы ни были здешние эскулапы по сравнению с выпускниками медицинского факультета Школы, их помощью пренебрегать не стоило.

Решено. Сейчас Уолт зайдет в тронный зал и распорядится… в смысле попросит короля прислать ему и его команде королевских врачей.

Шевельнувшаяся у входа тень заставила Уолта остановиться. Трариурх? Быть не может! Копье Света, да еще усиленное Твердью и божественным эфиром, да еще после удара Сииль – нет, никакой это не Трариурх. Крылатая крыса гниет позади, и даже даларийским некромагам пришлось бы попотеть, чтобы поставить ее на ноги – разумеется, уже лишенной большей части ее прежних возможностей.

– Неплохо, Магистр, – произнес на всеобщем смутно знакомый мужской голос. – Вы блестяще справились. Позвольте вас поздравить. В последнее время ваш магический уровень значительно вырос. Не могу понять, почему вы остаетесь в первом разряде, если способны на большее.

– С кем имею честь разговаривать? – мрачно произнес Уолт, до рези в глазах напрягая магическое зрение. Вторые Глаза показывали обычную ауру обычного смертного, стоящего рядом с колонной.

Обычный смертный, возникший из ниоткуда? Уолт мог поклясться, что когда он сплел Копье Света, колдовское поле заклинания не задело никого в пределах галереи и вокруг нее метров на десять.

Тень хмыкнула:

– Скажем так, Магистр, я ваш старый знакомый.

На Усиление Окоема и Далекий Взор, обостряющие обычное зрение, чар не хватило, а без них Уолт не мог разглядеть лицо «старого знакомого». Приближаться к неожиданному визави Ракура не собирался. Выжатый лимон – сравнение заезженное, но до безобразия подходящее для описания его нынешнего состояния. Ни магии, ни физических сил.

– Мои старые знакомые не скрывают свою личность.

– Уверен, что вы не всех своих знакомых помните, Магистр. За свою-то долгую жизнь… – Незнакомец подчеркнул интонацией «долгую».

Нехороший намек. Очень нехороший намек на Тиэсс-но-Карана – если это именно намек. Впрочем, чего сомневаться? Тридцать лет от роду для мага не такой уж долгий жизненный срок.

– Еще раз спрошу: кто ты? – Уолт поудобнее ухватил посох. Если незнакомец нападет, что маловероятно, поскольку он мог бы атаковать Ракуру до того, как маг его заметил, – и все-таки, если он нападет, придется, несмотря на зверскую боль в спине и тяжесть в голове, хоть как-то обороняться. Хех, может, теперь пригодятся и наставления Винченцо-предыдущего, и уроки мастера Садамицу.

Хотя, скорее, не пригодятся. Махать посохом, словно двухклинковой глевией, дальней темноэльфийской родственницей глефы, совсем нет сил.

– Я – это я. – В ответ послышался явственный смешок. – Это сейчас неважно, Магистр. Другое дело, что я хочу помочь вам.

– Помочь? Чем же?

– Добрым советом, Магистр. Добрым советом старого знакомого, к которому вам стоит прислушаться.

– Гм. Уж не знаю, почему, но обычно добрыми советами называют отнюдь не добрые угрозы.

– Ни в коем случае, Магистр! В мои намерения не входит угрожать ни вам, ни вашим близким, ни друзьям. Поверьте, я знаю, на что вы способны даже сейчас, после того, как…

– После чего?

– Скажем, после того, как отказались от выгодного предложения очень могущественного… хм, покровителя.

Несомненно, незнакомец говорил о Мече Инобытия и мощи Меона. А до этого намекал на Тиэсс-но-Карана. Он знает.

Проклятье, да кто же это такой?

Посланник Сверхбытия мертв, бесспорно. Ялдабаот и София навеки заключены в посмертии Дна мира, где их души не достать даже убогам. Охранители и Страж Храма Инобытия не могут покинуть Наос ни телесно, ни мысленно, ни магически. Кроме этих Сущностей, в пределах Равалона тайну прошлого Уолта Намина Ракуры никто не знает!

Поправочка, Уолт. Никто не должен знать. Из чего совсем не следует, что никто знать не будет.

Ты изменил астрал, ты изменил память смертным и Бессмертным, ты изменил самого себя, оставшись самим собой, но достаточно ли этого?

Или незнакомец просто играет словами? Пытается запутать Уолта, пытается общими фразами заставить его запаниковать и выдать нечто, порочащее себя? «Могущественный покровитель» – так можно назвать и Лангарэй, куда Уолта активно зазывали после получения им первого разряда. Выгодное предложение, учитывая доступ к артефактам, которые то и дело подбрасывала Граница.

«Успокойся, – посоветовал южанин Вришанами, сам спокойный как слон. – Узнай, чего он хочет, и, может, узнаешь ответы на беспокоящие тебя вопросы».

Предыдущий прав. Чем бы это ни было – попыткой обмануть Уолта или же прямым намеком на его прошлые реинкарнации, – Магистру сначала стоит понять, по какой причине кто-то решил вмешаться в размеренное течение его жизни.

Уолт покосился на вонявшую позади развороченную тушу Нечестивого Короля и усмехнулся. Размеренное, да уж.

– Так что же за совет мой старый знакомый намерен мне дать?

– Он очень прост, Магистр. В скором времени вам предложат задание, от которого вам следует отказаться.

– И все?

– Да, Магистр.

– Ни что за задание, ни почему отказаться, я так понимаю, мне не суждено услышать?

– Совет на то и совет. Он не содержит в себе объяснений. Тем не менее, Магистр, я кое-что скажу, и вам лучше слушать меня внимательно.

– Да уж, весь обратился в слух. Одно большое ухо – вот кто я.

– Вы измотаны, но при этом еще можете шутить. Похвально. Впрочем, вам и не в таких битвах доводилось участвовать, верно?

Опять намеки на… на что? Да на тот же Махапопский кризис, например, а не на бой с Ялдабаотом, сражения с войсками первого и второго сыновей Божественного Императора Ли или битву в Цитадели Аваддана.

– Вам суждено сыграть важную роль в грядущих событиях, несмотря на отсутствие определенных сил, делавших вас ранее не просто ключевой фигурой, но и вероятным игроком. Уолт Намина Ракура, боевой маг Школы Магии – вы обладаете влиянием на Великие Весы, на которых взвешивается удел Равалона и его жителей. Равновесие нарушено, и мир ждет либо восстановление гармонии, либо падение в Тартарарам.

Уолт вздрогнул. Он слышал подобные слова… от кого?

От Урлангура, последнего Мага-Дракона, Стража Храма. Равновесие, лежащее в основании бытия Равалона, нарушено, боги и убоги расшатывают мироздание, и титаны, зовущие себя Первыми, восстанут в судный час мира, рушащегося в Бездну.

Безумные речи безумного слуги, свихнувшегося за тысячи лет ожидания возвращения хозяев. Последние четыре года Уолт, завертевшись в водовороте исследований, заданий и занятий с решившими выбрать стезю боевого мага, совершенно не вспоминал Стража и его слова. Сотни пророков с начала Первой Эпохи возвещали конец мира, света и всего остального, причем назначали его на ближайшие выходные – и ничего, мир как существовал, так и продолжал существовать.

– И восстановление и падение отзовутся болью и смертью, страхом и безумием – но падение уничтожит все, – продолжил незнакомец. – Вам благоволит Никакая Сестра, о которой болванами придумано множество глупостей, вроде той, что она в ответе за чуму и иные болезни, истребляющие смертных, или той, что ей подвластна смерть Бессмертных. О нет, Магистр, титанида Смера, под чьим знаком вы родились в Равалоне, дарует вам шанс обмануть судьбу. Ваша нить жизни в ее руках, и многое из подначального Мале, Роде и Бабу обходит вас стороной…

– Я окончательно запутался, – устало вздохнув, перебил Уолт. – При чем здесь Орны? К чему эти запутанные речи? Почему нельзя сказать: когда мне предложат, допустим, отправиться в Я-Маджир и похитить секреты магии местных оммёдзи, я должен отказаться, послать предложившего ко всем убогам и на месяц уехать на курорт? Зачем ссылаться на удел мира, его рок, фатум, судьбу-судьбинушку?