Мой новый мир. Часть 2 (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович. Страница 7

– Палаток в моем мире можно купить сколько угодно, – ответил я, – были бы деньги. И они могут быть очень большие: человек сто войдет. А скот и зерно можно держать в специальных укрытиях. Сбиваете деревянный каркас и обтягиваете пленкой. Пленка – это что-то вроде тонкой, прочной и не пропускающей воду ткани. И самое главное, что ее очень много, и она дешево стоит. Если руки растут из нужного места, все эти работы можно выполнить очень быстро. Радости от такой жизни мало, но им нужно всего-навсего перезимовать. Я думаю, что к весне никакой войны не будет, поэтому сможем уделить переселенцам больше внимания.

– Хорошо, если так, – сказал Сигар. – Значит, нужно быстрее заканчивать с войной.

– Если не считать наших рейдов по Госмару, мы еще даже не начинали воевать, – сказал я. – Поблизости от границы, наверное, уже дерутся, но мы об этом узнаем только через пару дней. У нас очень мало времени, но, если не случится ничего неожиданного, должны успеть. Но остаются еще твари. Не все они переберутся на земли оставшихся северян, многие потянутся следом за теми, кто уйдет. А палатки и пленка – это слабая защита от клыков и когтей, поэтому тварей придется отстреливать. Всем будет тяжело, и потери будут большие. Ладно, садитесь за стол и угощайтесь булочками, пока они совсем не остыли. Лара, это твои любимые с ягодной начинкой. Я не знаю, что за подарки ты принесла, но себе в подарок можешь взять платье, которое лежит на кровати. Там же и ваша музыка, Сигар. Когда будете уходить, я вас научу, как ею пользоваться. И еще для вас, девушки, на столике лежат книги. Специально подобрал такие, чтобы было меньше вопросов. Было бы здорово, если бы вы, когда читаете, запоминали, что вам неясно, а уже потом подходили с вопросами. Иначе не получите других книг.

– Теперь моя очередь делать подарки! – сказала сестра. – Помнишь те камни, которые ты мне отдал, когда впервые пришел с Земли?

– Я их отдал не тебе, а для передачи магам, – улыбнулся я. – Присвоила?

– Подумаешь! – отмахнулась она. – Я их показывала Зантору, но они его не заинтересовали. Тогда я навестила ювелиров, которые работали не только с жемчугом, но и с изумрудами, и посмотри, какая получилась прелесть!

Она протянула нам с женой по золотому кулону размером с медаль. Понять, что диски золотые можно было только посмотрев на них с тыльной стороны, потому что вся передняя поверхность кулонов была густо инкрустирована ограненными алмазами. Это были свадебные герцогские кулоны, только обычно их украшали изумрудами. Я полюбовался искрящимися голубым светом камнями и надел шнурок с кулоном на шею.

В тот вечер мы просидели за столом почти до самого ужина. Когда начало темнеть, гости ушли, а меня Адель погнала отдыхать в спальню.

– Не скажешь, зачем мне уставший муж? – выговаривала она, помогая мне раздеваться. – Мне он нужен сильным! Поэтому ложись и отдыхай. До ужина еще час, и его необязательно есть сразу, тем более что ты весь вечер жевал булки.

С отдыхом ничего не получилось. Не знаю, как другие, но я не могу спокойно реагировать, когда меня раздевает красивая и желанная девушка. Поэтому, несмотря на усталость, я притянул жену к себе и доказал, что для нее у меня еще остались силы.

– Никогда больше не поверю в твою усталость, – сказала Адель, когда все закончилось, и мы с ней просто лежали в обнимку. – Кирен, давай не будем вставать? А сохранность еде я и отсюда наколдую.

– Толку-то, – возразил я. – Слуги все унесут обратно.

– Точно устал, – вздохнула жена. – Ты когда устаешь, начинаешь плохо соображать. Наши подавальщики не меняются, поэтому нетрудно их просто мысленно предупредить. Но я сделаю по-другому. Мне Эмма уже показала много своих хитростей. Ничего серьезного, но воздействия полезные, и их нет в нашей книге.

Я не стал допытываться, что она придумала, потому что сильно потянуло в сон.

– Кирен, не вздумай заснуть! – принялась меня тормошить жена. – Еще слишком рано. Лучше что-нибудь расскажи, а то мы с тобой мало общаемся.

– И о чем тебе рассказать? – сдерживая зевоту, спросил я.

– Расскажи о своей семье. Ты, когда рассказывал о своей жизни, говорил мне о своих женщинах, а о родных только сказал, что они есть.

– Нет у меня желания о них рассказывать, – сказал я ей правду. – Так получилось, что у меня с родителями не было теплых отношений. Когда я оканчивал школу, сильно поругался с отцом. Виноват был он, но я по молодости не сдержался и сильно перегнул палку. Он меня так и не простил, а вскоре я ушел из семьи. Когда учился в Университете, зарабатывал себе на жизнь сам. Было очень трудно, но я у них помощи не попросил, а сами они ее не предложили. Прошло двадцать лет, но мы так и не встретились. Отец хорошо зарабатывает, и они получают пенсии, поэтому в деньгах не нуждаются.

– А откуда ты это знаешь, если к ним не ездил? И что такое пенсия?

– Когда у меня появилась квартира в столице, ко мне приехала сестра, – пояснил я. – Она переписывалась с матерью, так что я был в курсе их дел. А про пенсию я тебе расскажу в другой раз.

– Ну хорошо, ты поссорился с отцом. Но мать? Раз ей писала сестра, наверное, мог написать и ты?

– Мог, – согласился я, – но не писал. Понимаешь, родителей не выбирают, и самыми лучшими их считают только маленькие дети. А они обычные люди со своими достоинствами и недостатками. У моей матери были только два достоинства: она очень вкусно готовила и следила за тем, чтобы у меня в школе все было в порядке. Никаких нежностей или других проявлений материнской любви я от нее не видел. У нее была своя жизнь, а у меня – своя, и они почти не соприкасались. Так что мне нечего и незачем ей было писать.

– А сестра?

– Сестру я люблю, хотя она дурочка, каких поискать. Но она очень добрый и отзывчивый человек, и я для нее всегда был любимым братом. Вот такая у меня была семья.

– Слуги принесли ужин, – прислушавшись, сказала жена. – Все, я его защитила и от порчи, и от пропажи.

– И что же ты сделала? – поинтересовался я.

– А вот увидишь, – засмеялась она. – Точнее, услышишь.

Я действительно через час услышал чей-то вопль и потребовал объяснений.

– Помнишь, как в Ларга из меча ударила молния? – спросила Адель. – Так здесь примерно то же самое, только гораздо слабее. Заорали не от боли, а от неожиданности.

– Ты долго думала? – спросил я. – Чтобы таких глупых шуток со слугами больше не было. Если захочешь над кем-нибудь так пошутить, выбери равного по силам и положению. А перед подавальщиком нужно будет извиниться. И нечего на меня так смотреть! Хотя бы соври, что это получилось случайно и дай пару золотых.

Она на меня обиделась и перебралась спать на край кровати. Я все-таки встал в туалет и заодно запер двери, после чего опять забрался в кровать и уснул. Мы очень рано легли спать, поэтому оба рано проснулись. Я хотел заняться вчерашним ужином, но был схвачен женой, причем она знала, за что хватать, чтобы я забыл обо всем на свете, кроме ее прелестей. Закончив постельную баталию, мы отправились утолять голод.

– Чего хорошего в том, что ты так рано встаешь? – спросила она, когда поели и опять вернулись в кровать. – Все еще спят, и в комнатах темно. Может быть, зажечь лампу и почитать?

– Не стоит портить глаза, – остановил я ее. – И потом эти светильники сильно воняют, а сейчас еще холодно, чтобы открывать окна. Сделаем мы нормальный свет, просто пока этим некогда заниматься. Давай лучше полежим, и ты мне расскажешь о себе.

– В моей жизни было мало интересного, – сказала Адель. – Даже если дочерей любят, им обычно уделяют мало внимания. Их учат грамоте и этикету и заботятся о нарядах, но это работа учителя и слуг, а родители все внимание уделяют сыновьям, особенно наследнику. Книг было мало, особенно интересных для меня. Девчонок подходящего возраста и положения в нашем замке не было, поэтому приходилось дружить с мальчишками и играть в их игры. Здесь бы такое непотребство быстро пресекли, но на севере многие женщины владеют оружием и это не считается позором. А потом погибли родители, и за мной вообще перестали присматривать, что хотела, то и делала, пока не приехал опекун. Здесь я тоже была никому не нужна. Поселили в комнаты, обеспечили всем необходимым и забыли. Позапрошлой зимой я о себе напомнила сама. К тому времени я уже округлилась в нужных местах, поэтому перестала быть для мужчин пустым местом. Таким уже можно ходить на праздники и балы. Иной раз берут и более молодых, но они приезжают только с родителями.