Тропа вторая, поворотная - Бродских Татьяна. Страница 53

— Значит, это уже был ты, а не твой дракон? — как и каждой женщине мне хотелось услышать рассказ о том, как я поразила своего любимого с первого взгляда. Глупость, конечно, но так приятно знать, что меня заметил не только зверь.

— Да, тогда я впервые о тебе узнал. А потом решил показать себя, но ты на меня даже не взглянула. Вы с Элом катались на коньках и никого не замечали. Не представляешь, как меня это задело, — хмыкнул дракон, его руки сжались вокруг моей талии. А я вспомнила, что мы с блондином не только катались, но и целовались. Стало неловко и стыдно, интуиция мне подсказывала, что тот поцелуй Рен видел. — Еле сдержался, чтобы не испепелить соперника на месте. Тогда я решил дать тебе возможность быть счастливой с тем, кого ты любишь. Но потом мы столкнулись в доме Севиана, поймав тебя в свои объятия, я понял, что отпустить не смогу. Прости, Танюша, что не оставил тебе выбора.

— А если бы я действительно любила Эла? — вопрос вырвался сам собой.

— Выкрал бы тебя и унес на остров, где были бы только ты и я. Возможно, годик или два ты меня ненавидела бы, а потом сдалась бы. Я ведь лучше твоего фиктивного муженька, а еще красивее, умнее, опытнее… — желание стукнуть этого самовлюбленного дракона разгоралось с каждым его словом. Я так и сделала бы, но стоило мне поднять взгляд на этого несносного типа, как в сердце вспыхнули совершенно другие желания.

— Они целыми днями целуются, как их еще не тошнит друг от друга? — проворчал Дин неподалеку. — А ты что думаешь, Ральф?

— Я не думаю о чужой самке и тебе не советую, — хмыкнул оборотень.

— И это говорит вожак, — съехидничал эльф. — А как же ваше «право сильнейшего»? Что-то я не припомню, чтобы оборотней останавливало такое понятие, как «чужая самка». Разве настоящий самец не должен убить соперника, а приглянувшуюся бабу утащить в свою нору? Ну или где вы там живете?

— Не на дереве точно. Не имеем привычки гадит на головы сородичам, — ответил Ральф, посмеиваясь. От него все ощутимее исходил азарт, было ощущение, что он в душе потирает руки, радуясь предстоящей потасовке.

— Как думаешь, подерутся? — тихо спросил меня Рен, улыбаясь. Я почувствовала, как на душе стало тепло и уютно, а еще удивительно приятно ехать верхом на вирге, обнимать любимого мужчину и слушать шутливые препирательства друзей. Может, я поторопилась, размышляя о том, что хочу жить уединенно? Жаль подругами я не обзавелась, ни здесь, ни в мире Рена, да и дома их практически не было. Интересно, любимый не будет против, если мы как-нибудь навестим наших знакомых?

— Не знаю, но кажется, пора устроить привал, — улыбнулась я в ответ.

Удивительно, но стоило мне понять, что Рен прав, а я буду скучать по ехидному Дину и немногословному Ральфу, как этот мир перестал казаться недружелюбным и опасным. Конечно, наш путь не стал от этого напоминать легкую прогулку, но принять окружающую действительность мне стало легче. Наши спутники не подрались, стоило им услышать слово «привал», как их мысли и желания переключились на еду, а тут разногласия у них не было.

Остаток дня мы так же провели в дороге, наблюдая как постепенно исчезают деревья и появляется все больше открытого пространства: поля, луга и даже рукотворные пруды. На ночь мы остановились в одном большом селе и неплохо выспались в специальном доме для почетных гостей. Я думаю, нам просто польстили, ведь мы оплатили не только ночевку, но и ужин с завтраком. Нам еще и с собой положили продукты.

Вообще-то, для меня было необычным, что люди так дружелюбно и уважительно отнеслись к нам, но что еще более странно, от них и на эмоциональном уровне не исходило никакого негатива. Воспитание? Внушение? И устоявшийся веками порядок? Наверное, это неважно, но очень любопытно. Рен не знал, и психология местных жителей его совершенно не интересовала. А на мои вздохи, что Дарен наверняка бы докопался до всех тонкостей, мой дракон пообещал его и близко не подпускать к нашему дому. Так что из-за своего языка я в перспективе лишилась еще одного умного собеседника. Хочется верить, что через какое-то время ревность Рена пойдет на убыль, потому что Дарен и Северен мне нравятся. Эх, похоже, надо обзаводиться подругами, а то в скором времени не с кем и поговорить будет, мой собственник всех наших друзей распугает. В мечтах я уже представляла себе, как Дин, Ральф и Элхард женятся и тогда к ним можно будет ездить в гости. Глупо, но иногда именно такие глупости дают нам осознать, что мир состоит не только из трудностей и переживаний. Да и что плохого в том, что я хочу счастья близким? Сама не знаю, когда я успела записать эльфа и оборотня в друзья, а тем более в «родственники», но это и неважно.

Границу мы заметили издалека, что сделать было несложно, потому что вокруг нас простирались возделанные поля и не заметить возвышающийся на горизонте лес было трудно.

— И так везде? — спросила я у Рена. Он уже какое-то время рассказывал мне о том, почему люди селятся вокруг территорий эльфов. Дракон считал, что они это делают из-за близости светлого источника, который в какой-то мере обеспечивает защиту от нежити.

— Да, — за дракона ответил эльф. — Хоть за вырубку священных деревьев полагается смертная казнь, людей это все равно не останавливает. Они как паразиты — все уничтожают на своем пути, не понимая, что тем самым обрекают на гибель не только нас, но и себя.

Я ожидала, что с приближением дома Дин взбодрится, обрадуется, но нет. Он не горел желанием вернуться на родину. Сам он этого не говорил и никак не комментировал, но я чувствовала его непростое душевное состояние. Его одолевали терзания и смятения, а настроение, и без того плохое, уходило в «минус» с каждым километром. У меня складывалось ощущение, что я тащу Дина на заклание или обратно в рабство. Внешне он это никак не проявлял, оставался все таким же холодным, невозмутимым, с легкой брезгливой полуулыбкой на губах.

— Дин, тебя никто не заставляет туда ехать, — не выдержала я. — Ты свободен и вправе сам решать, как поступить, где жить…

— Есть долги, которые нельзя оставлять неоплаченными, — оборвал меня эльф и опять демонстративно замолчал, показывая всем своим видом, что больше разговаривать на эту тему он не будет. Он даже не спросил, как я поняла, что он не хочет к сородичам, зато это сделал Рен.

— И как это понимать? — тихо спросил он.

— Эмпатия, — одним словом ответила я. Обсуждать красоты или планы на будущее расхотелось. В голове крутилось, что я ничем не лучше той вампирши, что предала Дина. Она его продала в рабство, а я из личных побуждений тащу его туда, куда ему совсем не хочется. И кстати, я его понимала, у меня тоже не было желания соваться в лес к эльфам. Все та же эмпатия, а может, интуиция, подсказывала, что ничего хорошего нас там не ждет. Но выбора у нас не было. Не знаю, кто придумал, что на землях эльфов всегда весна, цветут все растения, а человек ощущает умиротворение и покой. Возможно, для большинства так оно и есть, но мне с каждым шагом становилось не по себе, будто что-то отталкивало меня от этого места.

Под сень гигантских деревьев я ступила с трепетом, во мне проснулись неведомые иррациональные страхи. Я никогда не боялась темноты или высоты, а тут было ощущение, что деревья на меня смотрят, вглядываются в самую душу и неодобрительно хмурятся. Не говоря уже о том, что за каждым кустом мне мерещилось чудовище. Правда, я благоразумно молчала и не делилась со спутниками своими глупыми фобиями. Но от Рена отгородиться я не могла, он ощущал мои эмоции и старался меня подбодрить. Он тихо объяснил, что мы столкнулись с защитной магией эльфов. Что она специально настроена, чтобы отпугивать нежелательных гостей: людей, оборотней и особенно нечисть. А нежить даже приблизится к лесу не может, не то что в него войти.

— Ты обрати внимание на Ральфа, — тихо прошептал дракон. — Самообладания ему не занимать, но шерсть на загривке все равно выдает его состояние.

Он был прав, оборотню в эльфийском лесу тоже не нравилось. Странно, что он вообще идет с нами, ведь ему давно пора возвращаться.