Шаман - Аксенов Даниил Павлович. Страница 13

- Постойте. А если человек путешествует, тогда как?

- Дух перемещается вместе с ним, наверное.

- Продолжайте.

- Ну что еще сказать? Они ничем не питаются. Как проникают к нам - не знаю. Предполагаю, что этот проник с моей помощью.

- Каким образом?

- Не знаю, профессор.

- Скажите, например... как духи умирают?

- Они не умирают, - твердо ответил Станислас.

- Совсем не умирают? Даже со смертью человека?

- Совсем, - молодой человек вздохнул и снова принялся объяснять, - Дух человека - это результирующая сумма всех его действий, мыслей и состояний. Не усреднение, а именно сумма. Если человек умирает, то с духом потом мало что происходит. Он изменяется минимально или не изменяется совсем.

- Это тоже интересно, - сказал профессор, - В этом Олохе духи разве не меняются самостоятельно?

- Нет. Есть только один способ изменить дух: это изменить объект, к которому он привязан. Хотя...

- Хотя 'что'? Станислас, говорите.

- Наверное, есть еще возможность. Если дух поместить в наш реальный мир, то он будет изменяться.

- Поместить? Дух сам не сможет сюда проникнуть?

- Не знаю, профессор. Наверное, зависит от его желаний.

- От желаний духа? Вы же фактически заявили, что дух - не живой.

- Конечно, не живой. Просто он несет на себе отпечаток личности своего человека. И если в этой личности преобладают какие-то черты, желания, то дух сможет их реализовать. Я так думаю.

- Примерно как робот по заданной программе? - уточнил Александр Антонович.

- Полагаю, примерно так. Робот без самообучения, да. Если, конечно, дух находится в Олохе. А если тут... то самообучение возможно.

- Вы уверены в том, что это правда?

- Нет, что вы! Ни в чем не уверен!

- Ну что же... О духах достаточно. Скажите, вы любите фантастику?

- Иногда почитываю.

- Рекомендую бросить это дело, молодой человек.

- Это - часть лечения?

- Это само лечение, - слегка улыбаясь, ответил профессор, - Ну, разумеется, нужно хорошо питаться, высыпаться, соблюдать распорядок дня. Я пропишу вам легкое успокоительное. Будете принимать его перед сном. Вы ведь не водите машину? Вождение транспорта с этим лекарством несовместимо.

- Нет, не вожу. Но... а как же галлюцинации?

- Их нет. Можете быть спокойны.

- Как нет? Я же их видел.

- Молодой человек, охотно допускаю, что вы что-то видели. Но это были не галлюцинации.

- Вы хотите сказать, что французский дворянин пришел сюда из шестнадцатого века?

Профессор широко улыбнулся.

- Станислас, мы говорим с вами на разных языках сейчас. Вот послушайте меня. Моей целью не является выяснение того, что вы видели. У меня другая цель - определение вашего психического состояния. Вы думаете, что что-то видели. Возможно. Но что бы вы ни видели, это не было галлюцинацией. Потому что галлюцинация имеет свое определение. При ней обязательно должно быть нарушено критическое мышление. Что в вашем случае я не наблюдаю. Поэтому никаких галлюцинаций или даже систематизированного бреда у вас нет. Критика сохранена.

- Но как же... получается, что я здоров?

- Психически вы несомненно здоровы. Есть только незначительные отклонения в эмоциональной сфере. Уж поверьте моему опыту. Конечно, я могу понаблюдать вас, если вам так будет спокойней.

- Мне бы этого хотелось.

- Разумеется. Тогда приходите на прием недели через две. После того, как попьете таблетки.

Глава 5. Арест.

Сочетание знаний, берущихся непонятно откуда, и логики - великая вещь! Особенно, если к этому добавляется психическое здоровье. Последнему Станислас особенно радовался. Если прежде у него были сомнения в своей адекватности, то сейчас они рассеялись. С точки зрения здравого смысла, спор с профессором психиатрии, обладающим огромным авторитетом, являлся делом в высшей степени нерациональным. Поэтому молодой человек исходил из того, что он здоров, а это, в свою очередь, меняло многое.

С недавнего времени Станислас не боялся впускать новизну в свои размышления. Он ловил себя на мысли, что думает все более и более нестандартно, но при этом нисколько не греша против логики. Сейчас Пенске полностью погрузился в анализ происходящего с ним. Его текущей гипотезой было предположение о том, что духи действительно существуют. Конечно, он не обладал полной убежденностью в этом, но иные объяснения пока что отсутствовали. Нужно было исходить из того, что имелось.

С того момента, как Борис доставил своего приятеля обратно домой, тот не находил себе покоя. Он метался по квартире, насколько позволяла больная нога, и хватался то за одно, то за другое. Станислас вовсе не хотел заниматься домашними хлопотами. Он не желал стоять на кухне у замызганной плиты, загружать стиральную машину грязной одеждой и менять постельное белье, на котором спал уже несколько дней. Пенске не хотел делать это, но был вынужден искать себе занятие. Чтобы не работать над главной проблемой - загадкой Олоха.

Сразу же после выхода из кабинета профессора, молодой человек понял, что вопрос, возможно, придется решать практически. Он уже кое-что знал, но отнюдь не все. И более того: догадывался, что его 'прозрения' так или иначе связаны с двумя визитами в Олох. Логика подсказывала, что дальнейших посещений этого места не избежать. Что являлось самым легким путем для получения новых знаний.

Но легкий путь - не всегда самый приемлемый. Станислас понимал, что у него одна жизнь. Он дорожил ею. Ему не хотелось бросаться очертя голову неизвестно куда. Олох был не до конца понятным местом, и степень опасности, исходящей от него, пока что сложно оценить. По хорошему, стоило сначала подумать над той информацией, которой он уже владел.

Ему удалось это сделать в машине Бориса по пути домой. Он сформулировал для себя три задачи. Во-первых, его очень интересовал вопрос собственных перемещений по городу. Если в Мактине есть некоторое количество людей, готовых бросаться на него без видимого повода, то это затруднит его жизнь. Следовало докопаться до причин подобного или выяснить хотя бы, связано это со снами и духами или нет. Во-вторых, было важно знать, почему он может видеть духов, а другие - нет. В-третьих, - Пенске очень интересовало, какие преимущества можно извлечь из гипотетического общения с духами. Все задачи носили исключительно прикладной характер. И ни одну из них было невозможно решить с помощью логики и текущих знаний. Вывод очевиден: необходим, как минимум, еще один визит в Олох. Это печалило и пугало Станисласа.

Закончив перестилать постель, он обнаружил, что по дому больше делать нечего. Генеральная уборка, разумеется, не в счет. У него не осталось никаких причин для того, чтобы откладывать задуманное. Он бы вообще эти причины не искал, но без них совесть не позволяла увильнуть от неприятного дела.

Усевшись на кровать, Пенске еще немного поколебался, а потом вздохнул и решился. Все говорило за то, чтобы сделать это сейчас, не откладывая. Угрозы его здоровью, а возможно и жизни, непонятные вопли старика о скорой кончине, сомнения в собственном мировосприятии - вот только некоторые из вещей, требующих немедленных действий.

Но, как выяснилось, решиться на проникновение в Олох с исследовательской целью мало. Перед Станисласом встала задача, как это осуществить. Два предыдущих визита туда были спонтанными, не зависящими от его желания. Получится ли теперь, когда он этого хочет? Пенске не знал. Но попробовать стоило.

Он положил голову на подушку и задумался. Какова его цель сейчас? Просто заснуть? Но кто может гарантировать, что он будет попадать в Олох во время любого сна? Может быть, имеет смысл каким-то образом настроиться, сосредоточиться? Он уже собрался сконцентрироваться на своих воспоминаниях того странного места, но, рассудив, решил этого не делать. Станислас не был уверен в том, что ему удастся элементарно заснуть, сконцентрировавшись на чем-то. У него мелькнула мысль, что, возможно, в Олох получится попадать и в бодрствующем состоянии. Но явно не сейчас, ведь он не знал, как. Этот вопрос стоил дальнейшего изучения. Поэтому Пенске решил пойти для начала простейшим путем.