Империя страха - Стэблфорд Брайан Майкл. Страница 31

Ноэл колебался, но по словам Мартина понял, что монахи знают о замысле Лангуасса и не нуждаются в советах. Он пошел выполнять просьбу, думая найти Квинтуса в церкви, когда там соберутся обитатели аббатства.

В купальне он увидел рядом с бочонками двух мальчишек, с явным любопытством наблюдавших за происходившим во дворе и не собирающихся уходить. Ноэл должен был коснуться плеча одного из них, чтобы его вообще заметили, но даже тогда они ни в малейшей степени не выказали намерения следовать за ним. На дороге послышался стук копыт, и черный монах въехал в раскрытые ворота, опередив свою группу, возможно, для того, чтобы аббат заранее приготовил провизию для посетителей.

Сердце Ноэла заныло — было слишком поздно что-либо придумывать. Он стоял как вкопанный и смотрел во двор, где разыгрывалась трагедия.

Всадник огляделся и с досадой увидел, что поблизости никого нет. Ноэл спрятался за дверью купальни, зная — так же прячется еще дюжина людей, ожидая, что в западню попадут оставшиеся всадники.

Доминиканец испустил громкое “Эй!”, разворачивая лошадь на брусчатке.

Было ясно — отсутствие ответа обеспокоит его. Ноэл посчитал, что всадника необходимо отвлечь, иначе западня не сработает.

И тут он увидел человека в монашеской сутане, торопящегося от ворот во внутренний двор. На мгновение Ноэл подумал, что это брат Стивен, но тотчас понял, что идет один из пиратов, чья натуральная лысина напоминала тонзуру. Эта выходка позволила приблизиться к лошади, взять ее за уздечку. Нахмурившийся доминиканец, не ожидая беды, начал спешиваться. Пират оставил лошадь, схватил монаха за горло и потащил в сторону, будто собираясь задушить.

Доминиканец был достаточно силен и рвался к поводьям лошади, стараясь оторвать руку от своего горла. Пират все еще шарил под сутаной в поисках оружия, запутавшегося в складках одежды. Пока они оба топтались по двору, в ворота въехал второй монах. Схватившись при виде происходящего за поводья, он издал предупреждающий крик.

В одно мгновение пираты высыпали из своих укрытий. Вооруженные пистолетами ринулись ю воротам, чтобы стрелять по вооруженным. Но засада не удалась, в открытые ворота проскакал только капитан, немедленно сраженный пулей. Люди на дороге соскочили с лошадей и, прячась за ними, торопливо заряжали мушкеты. Однако большинство пуль попало в лошадей, которые пятились и ржали, преграждая нападающим путь к тем, с кем они хотели расправиться.

Ноэл плохо видел, что происходит у ворот после нападения пиратов, но звон стали говорил: обе группы сошлись в рукопашной и не могли стрелять, сражаясь мечами и ножами. Он услышал только один мушкетный выстрел.

Он видел, как Селим схватил второго монаха за ногу, стаскивая с седла. Турок был значительно сильнее доминиканца, который не выдержал и тяжело упал. Ноэл понял, что тот разбил себе череп.

Турок рванулся на помощь пирату, переодетому в монаха. Пират наконец вытащил кинжал и старался ударить монаха, которого держал, но тот отпустил уздечку и уклонялся от ножа, прыгая в разные стороны, как ребенок, скачущий в веселой игре. С помощью турка пират свалил монаха и нанес ему смертельный удар, после чего они бросились к свалке у ворот.

Оба мальчугана, более возбужденные, чем испуганные, устремились посмотреть на происходящее, и Ноэл, после секундного колебания, поспешил им вслед. У ворот он увидел Лангуасса, обменивавшегося ударами меча с солдатом в шлеме, в то время как другой солдат припер к стене четверых только потому, что его меч был длиннее их мечей. На земле лежали двое убитых солдат, три пирата и две раненые лошади. Два других солдата уже ускакали, преследуемые двумя пиратами на захваченных лошадях.

Глядя на дорогу вслед им, Ноэл подумал, что солдаты достигнут моста быстрее своих преследователей, и решил, что это не имеет большого значения. Схватка происходила на гребне холма, за ней наблюдали путники на дороге, и тревожное сообщение должно обязательно достигнуть Кардиганского замка.

Ноэл схватил глазеющего мальчугана, встряхнул его и приказал бежать в церковь к монахам и звонить во всю мочь в колокола, вызывая помощь. Отговорки в незнании не имели смысла — монахи должны были оказать сопротивление незваным гостям. Это значило, что он должен бежать и Квинтус тоже, и не в город, а на север.

Ноэл посмотрел на схватку и увидел, что Лангуасс победил противника, нанеся ему тяжелую рану. Четверым пиратам удалось приблизиться к солдатам, хотя один из них получил сильный удар. На солдатах были легкие доспехи, и они не казались опытными бойцами. Им приходилось туго, и Ноэл понял: если бы не случайность, засада Лангуасса была бы успешной, но она оказалась бессмысленной.

Подъем чувств, вызванный победой, казалось, заглушил в Лангуассе сознание бесцельности засады. Он приказал своим людям собрать разбросанное оружие и все, что могло еще пригодиться. Он ни секунды не уделил своим раненым, но подошел к капитану, получившему пулю в затылок, и стал обшаривать окровавленное тело.

Ноэл смотрел на него с расстояния пяти ярдов, не в силах отвести взгляд.

Когда тревожно зазвучали колокола, призывающие к оружию горожан, Лангуасс взглянул наверх, будто в тревоге, но затем улыбнулся, перехватив взгляд Ноэла.

— Здесь нектар вампиров, Кордери, — сказал он, показывая руку, перепачканную в крови капитана. — Для нас, увы, это только духовная пища. — Он остановился, чтобы посмотреть на окровавленную бумагу, которую вытащил у убитого. Несколько секунд изучал ее и затем засмеялся. Опять взглянул на Ноэла и бросил ему бумагу, подхваченную ветром.

— Они вообще не за мной приходили, — закричал пират. — Я тебе говорил, что мир полон людей, которые продадут душу за тридцать гиней. Это ордер на тебя, Кордери, на тебя. Я думаю, что спас тебе жизнь, хотя чуть свою не потерял. Глупая цена за мальчишку — любителя вампиров, несомненно, но мы ее заплатили, и звонок зазвенел; пора нам смываться, потому что охотиться удобнее, чем бежать.

Ноэл поднял бумагу. Лангуасс был прав. Капитан прибыл арестовать его, отправившись из Монмаута. Видимо, он собрал доминиканцев в Бреконе, сообщив там о доносе на кардиганских монахов. Кто-то выдал его в Англии.