Империя страха - Стэблфорд Брайан Майкл. Страница 70

Ноэл вспомнил, как мкумкве подобрали рухнувшего Лангуасса, опять посмотрел на свои тонкие руки. Это не было потерей дней, но он представить не мог, что потеряны месяцы. Во время сна угасла связь со временем, телом и душой.

— Зачем вы привели нас сюда? — спокойно спросил Ноэл.

— Это вы хотели прийти, — поправил Кантибх. — Без Гендва вы бы погибли в пути. Элеми помогли вам, потому что хотели знать, какие люди вырастают в большом мире. Квинтус, которого туземцы называют белым бабалаво, был представлен старейшинам как человек, могущий рассказать о мудрости мира, его истории, и Экеи распорядился, чтобы ему облегчили путь.

— И что теперь будет с нами? — настаивал Ноэл. — Мы вольны идти в Адамаваре куда захотим? Мы можем уйти, если этого пожелаем?

— В Адамаваре все свободны, — спокойно ответил Кантибх. — Здесь боги близки к земле и бессмертные идут рядом с поднявшимися мертвецами. Немногие покидают Адамавару, потому что на земле нет другого места, где предпочел бы находиться человек.

— Но некоторые ушли отсюда, не так ли? — резко спросил Ноэл, которому не понравилось обхождение с ним, когда он бредил. — Айтигу, принесшие дыхание жизни в Валахию и Галлию, не хотели оставаться с поднявшимися мертвецами, богами племен уруба и мкумкве.

Кантибх улыбнулся:

— Это были несдержанные люди. Они не обладали даром терпения и счастьем истинной мудрости.

Ноэл посмотрел на Аеду, чьи карие глаза внимательно следили за ним, вычисляя степень терпения и мудрости в сердце Ноэла после возвращения из пустоты, куда его ввергла серебряная смерть. Кордери знал, как сложно получить ответ на прямой вопрос, если африканец не хотел его давать. Они не скажут о своих намерениях. Скорее всего, смертный приговор Эгунгуна все еще висел над ним, хотя Лангуасс добился отсрочки исполнения. Ноэл решил, что должен спросить иначе, добиться цели: понять Адамавару и дыхание жизни.

— Итак, Адамавара — это Эдем, откуда вышли вампиры, — сказал он. — Но откуда пришел Адам вампиров? Когда и как были побеждены боль, смерть?

— Арокины говорят нам, что на этих холмах и до элеми жили люди, — сказал Кантибх на уруба. — Это были предки мкумкве, еахра, уруба, джавара, ибо, эдау и других бесчисленных племен. Олорун приказал Шанго поразить Землю громом, послал Шигиди тревожить сны людей, пока священники не поймут, какую жертву надо принести. Затем Олорун поделился со священниками своим сердцем, так что дыхание жизни вошло в них и они стали элеми. Те основали Огбоне, сообщество людей, и послали их в леса, на поля служить хранителями племен.

Ноэл внимательно слушал перса. Это была история, рассказанная Нтикимой, как будто каждую фразу передавали с незапамятных времен без всяких изменений и рассказ стал вещью в себе, отделенной от рассказчика.

— Как давно это случилось? — спросил он.

— В начале, — ответил человек в тюрбане.

— И как делают из обычных людей элеми? — опять задал вопрос Ноэл, не надеясь на ответ. — Как их превращают в айтигу?

— Создание сердца Олоруна — величайшая тайна, — сказал Кантибх. — Ее не раскрывают даже элеми, пока они не присоединятся к Экеи в Илетигу. Но в Адамаваре все свободны и могут видеть богов. Людям всех племен позволяется принимать участие в Ого-Эйодуне и наблюдать достоинства элеми, включая племена белых. Если хочешь, можешь пойти в Илетигу хоть завтра — это закон. Но тайну сердца Олоруна знать нельзя: это навсегда запрещено тебе.

Ноэл не спрашивал о значении Ого-Эйодуна, о котором слышал раньше. Эйодун — сезон крови — название, которое уруба давали всем самым важным жертвоприношениям. “Ого” обычно называли узловатую палку или пенис. Ноэл видел изуродованные половые органы элеми Гендва и органы сахра, знал о части ритуала превращения в элеми. Ого-Эйодун был следующим этапом икеики, шабашем африканских вампиров. Пока Кордери знал только это. Что бы перечисленное ни значило для старейшин, это было не самым важным в превращении человека в вампира. Хотя Ноэл не видел Кантибха обнаженным, он предполагал, что смысл незавершенности айтигу заключался в целостности члена. Айтигу не прошел Ого-Эйодун, но был защищен от боли и смерти. Значит, людей оберегало от боли и отодвигало их смерть сердце Олоруна.

— Какое лекарство превращает в айтигу? — спросил Ноэл. — Вы больше его не делаете, чтобы спасти от серебряной смерти?

Он впервые увидел испуг Кантибха, заметил даже удивление важных черных вампиров, сидящих рядом.

Перс взглянул на дверь, видимо, вспомнив о Беренике:

— Эту тайну давно похоронили. Айтигу, предки вашего Аттилы, выдали тайну, доверенную им. У них не хватило мудрости, потому что они были незаконченными. Экеи приказал тайну забыть, и Арокины среди старейшин стерли ее из памяти.

— Но ее не забыли в Европе, — сухо заметил Ноэл.

— Она похоронена, — повторил Кантибх, — ушла из мира навсегда.

Своей неловкой настойчивостью перс сказал Ноэлу самое важное. Сказал, что создание европейских вампиров могло проходить иначе, чем создание их предков в Адамаваре. Если это так, думал он, не все способы создания вампиров известны в Европе. Возможно, — так ли это? — что старейшины Адамавары не совсем понимали создание вампиров Аттилой.

— Возможно, это так, — сказал Ноэл неискренне, ласковым голосом. — Но если сюда придут армии с пушками для захвата Адамавары, они захотят обнаружить тайну.

Он знал, что сказанное может оказаться глупостью, но не мог устоять перед соблазном. Эти люди расспрашивали его, бессильного, на протяжении более чем ста дней, и только небо знает, что он мог наговорить. Хотелось теперь немного смутить их.

Трое сидящих отреагировали довольно спокойно.

— Какую армию ты имеешь в виду? — холодно спросил Кантибх.

— Не знаю, — резко ответил Ноэл. — Но ты должен знать от меня и Квинтуса, что это только вопрос времени. Это могут быть фулбаи или другие черные туземцы, или магометане из арабских стран, или белые из Галлии; но в конце концов они придут. Так приходили многие другие, не так ли? Однажды придут завоеватели с машинами смерти посильнее, чем у туземцев. Я думаю, ты знаешь, как ашанти и эдау любят ружья. Как ты считаешь, когда бенинский оба и его солдаты решат больше не подчиняться власти Огбоне?