За оградой есть Огранда - Волков Алексей Алексеевич. Страница 33

Иванов не зря считал себя героем. Едва он смог перевести дух, как перекатился на живот и кое-как поднялся на четвереньки. Драться на четвереньках было очень неудобно, и потому витязь заставил себя подняться на ноги.

Ему не терпелось добраться до обидчика, пока тот не встал, однако фон де Лябр хотел того же и теперь кое-как ковылял к Иванову. При этом обоих противников носило из стороны в сторону, словно они были пьяны в стельку. В итоге сойтись им довелось на обочине у самой кромки леса.

Мечом особо не пофехтуешь. Это не шпага и не палка, а довольно порядочный кусок железа. Поэтому многое решает первый удар. Успеешь разрубить противника — хорошо, не успеешь — можешь и сдачи получить.

Первый удар успел нанести барон. Он бил сверху вниз и мог бы перерубить Антона, если бы попал. Но падение не прошло бесследно, и меч вместо Иванова рубанул землю.

Антошка тоже чувствовал себя несколько не в форме, однако учел неудачу фон де Лябра и махнул мечом горизонтально, стараясь эффектно отрубить противнику голову.

К сожалению, героя качнуло. Клинок не достал рыцарственной шеи, но богатыря несло по кругу, и весь удар пришелся на молодое дерево.

Ой ты, сила богатырская! Дерево с хрустом переломилось да и рухнуло. Какая-то ветвь больно ударила Антошку, а сам ствол шмякнулся точнехонько на шлем барона.

Как не треснула баронская голова, остается загадкой. Видно, лобная кость фон де Лябра оказалась толщиной двадцать восемь сантиметров и плавно переходила в затылочную. Смялся лишь шлем, превратился в гармошку, и прорези для глаз пропали в складках новой формы.

Рыцарь присел от неожиданного удара, но, к немалому Антошкиному изумлению, скоро выпрямился и двинулся на поиски своего обидчика. Видеть ничего он не мог, однако это ничуть не повлияло на его решимость.

Впрочем, может, эта решимость явилась следствием потрясения, одной из форм буйного сумасшествия, полученного от соприкосновения дерева со шлемом и шлема — с головой. Меч фон де Лябра так и носился по воздуху, рубя воображаемых противников, и пару раз едва не достал Иванова.

Но если рыцарь обезумел, то Антошка, которому тоже досталось от дерева, просто озверел. Такое часто случается с благородными героями в пылу битвы, особенно если их хорошенько ударить по голове. Витязь отчаянно бросился на противника и бесстрашно отпрыгнул от пронесшегося рядом меча.

В свою очередь Антошка постарался достать барона, но последний не то качнулся назад, не то почувствовал опасность, а, может, витязь просто поосторожничал и бил издалека.

Слуху барона мог позавидовать даже кот. Рыцарь упорно наступал на Антошку, которого выдавало позвякивайте кольчуги. Наконец один из ударов разнес наполовину Антошкин щит и едва не перерубил скрывавшуюся под ним руку.

Щита было жалко до слез. Раздосадованный Иванов потерял всякую осторожность, подскочил к фон де Лябру поближе и махнул мечом изо всех богатырских сил, многократно увеличенных болью потери.

Тяжелый клинок на скорости врезался в баронскую шею. Голова неожиданно легко отделилась от туловища, кувыркаясь, отлетела в сторону, а тело рухнуло к ногам победителя.

Это была романтика самой высокой пробы. Красиво струилась кровь, пару раз прощально дернулись конечности трупа, а голова рыцаря закатилась под дерево, словно никому не нужный мяч.

Антошка отбросил остатки щита. Ездить без этого предмета не годилось, и витязь решительно подобрал щит барона. Но даже трофей не очень смягчил гнев героя, а тут на глаза попались давешние разбойники, и Антон с недоброй улыбкой шагнул им навстречу.

— Барон умер. Да здравствует барон! — вразнобой прокричали разбойнички и почтительно опустились на колени.

— Что? — не понял Антошка.

— По законам рыцарства замок, земли и титул убитого переходят к победителю, — словоохотливо пояснил тот, кто был поболтливей. — Теперь вы, ваша милость, барон фон де Лябр.

Антошка посмотрел на новых вассалов, перевел взгляд на щит и довольно усмехнулся. Хорошо жить в Огранде!

Новоявленный барон кинул насмешливый взгляд на труп старого и небрежно обронил своим нежданным слугам:

— Что ж, поехали, посмотрим на замок.

Разбойники, которые на самом деле оказались не разбойниками, а обычными воинами, проворно поймали обоих коней и подвели Вороного своему новому господину.

— Ты, Болт, типа, собери железо, а я пока провожу нового барона на хазу, — обратился словоохотливый к напарнику.

Тот, кого назвали Болтом, кивнул и направился к трупу.

— Веди, — Антошка взгромоздился на Вороного и принял из рук нового слуги копье.

— Тут рядом, — сразу сообщил проводник и пошел чуть впереди, показывая дорогу.

— Как зовут?

— Меня? Меня Брусом. А того — Болтом. За то, что типа из арбалета садить любит.

— Это я уже видел. Земель-то много? — сразу перешел Антошка к самому главному.

— В ажуре. Под нашей крышей четыре деревни, трактир да еще нищие. Только с налом напряженка. С деревенских налог дерем жратвой, ну, там еще фигней всякой, а монетой дает Толстяк, ну, трактирщик, да побирушки. Мелочь.

Финансовое положение барона Антошку волновало не очень. Сам он был пока при деньгах, и те деньги весили столько, что много с собой все равно не возьмешь. Не домой же он ехал, а на битву с коварным Чизбуреком.

— Надо было прежнего Лябра не шкерить, а в плен брать. Он бы как выкуп денег отвалил раз в десять больше, чем имел, — продолжал вводить в курс дела у Брус.

— Откуда? Сам же говоришь, что с монетой плохо, — не врубился Антошка.

— У всех плохо, но на выкуп находят, — отмахнулся Брус — А мы на что? Свистнул, мы бы живо всех, кто под нами, порастрясли бы дочиста. Вот и монета бы была. А с чего рыцари друг дружку всегда в плен берут, а чтобы кокнуть — ни-ни? Это с нами не цацкаются. Кто за нас башлять будет?

Между тем лес внезапно кончился. За ним лежало поле, посреди него возвышался холм, а на холме стоял замок.

Замок сразу разочаровал Антошку. Он ожидал, что жилище барона похоже на дворец, разве что окруженный внушительными крепостными стенами, рвом и прочими атрибутами. Ров и в самом деле был, только больше походил на круговую канаву, наполненную тем, что составляет содержимое выгребных ям. Антошка мог бы не поверить своему зрению, однако нос немедленно подтвердил первоначальное впечатление.

Стены, разумеется, были тоже. Внушительными их нельзя было назвать даже с большой натяжкой. Так, подобие каменного забора в три человеческих роста с традиционными зубьями по верхней кромке. По углам раскорячились невысокие башни, и еще одна прикрывала ворота с неизменным подъемным мостом. Но в целом замок был невелик. Антошка сразу прикинул, что внутри крепостной ограды площадь в половину футбольного поля, хотя, как она была использована, с расстояния было не разобрать. Над стенами виднелся лишь донжон с развевающимся над ним полностью выцветшим на солнце и потому лишенным цвета и рисунка знаменем.

— Замок Лябр, — торжественно объявил Брус, словно речь шла минимум о Версале.

Замок встретил нового владельца поднятым мостом и полным безлюдьем. Ни в башнях, ни на стенах не маячили сторожа, и, чтобы привлечь к себе внимание, Брусу пришлось долго и нецензурно сотрясать воздух. Наконец над приворотной башней показалась чья-то голова и без всякой интонации произнесла хриплым голосом:

— Чего орешь, Брус? Подождать западло?

— Открывай, сонная морда! Разуй зенки: у нас новый барон!

— Блин! — с чувством вымолвил сторож и бросился внутрь башни.

Отвратительный скрип резанул по нервам и разлетелся по всей округе. Мост рывками стал опускаться вниз, потом застыл в промежуточном положении, некоторое время повисел так и тяжело рухнул на положенное место.

Измученный вонью изо рва, Антошка пришпорил коня, гордо въехал в образовавшийся проход и едва не вылетел из седла. Свод ворот оказался низким, и копье зацепилось верхушкой за нависающий потолок.

Так, с копьем, откинутым назад, Иванов и въехал в свои новые владения.