Магический укус - Эндрюс Илона. Страница 31

— Ты пытаешься воспользоваться ситуацией с раздетой раненой женщиной.

— Я знаю, — прошептал он мне в ухо, притягивая ближе. — Как ужасно.

Пожалуйста, не отпускай. О чём я думаю? Неужели я настолько отчаялась? Я глубоко вздохнула и ласково оттолкнула его.

— Мне надо закончить работу. И думаю, ты не захочешь смотреть, как я это делаю.

— Может, потом, — прошептал он и снова поцеловал меня. И как-то вместо того, чтобы высвободиться, я прижалась к нему. И не хотелось ничего, кроме как стоять вот так с ним в обнимку, чувствуя его запах, чувствуя его губы на своих губах… И тогда голова вампира растеряла бы последнюю магию, и получилось бы, что Дерек и я зря истекали кровью. Бедный Дерек.

— Нет, — сказала я, скривившись. — Потом будет слишком поздно.

— Первым делом работа. Понятно.

— Сегодня. Не всегда.

— Я посмотрю, — сказал он.

— Ты этого не хочешь, поверь мне.

— Это часть того, чем ты занимаешься. Я хочу знать.

Зачем? Я пожала плечами и отправилась в спальню, чтобы одеться. Он за мной не последовал.

НА КУХНЕ В ЦЕНТР СТОЛА Я ПОСТАВИЛА большой серебряный поднос. На своих четырёх ножках он возвышался над поверхностью стола на целых три дюйма. У Грэга в квартире имелся великолепный запас трав. Смешав их в нужных пропорциях, я рассыпала ароматную смесь по блюду таким образом, что она покрыла всю металлическую поверхность. Крэст сидел на стуле в углу и наблюдал.

Я потянула завязки сумки, вытащила голову и положила на порошок, установив ее на огрызок шеи.

— Что это за хрень?

— Вампир, — сказала я.

— Я видел картинки. Они выглядят по-другому.

— Этот очень старый. Думаю, ему как минимум пара веков. Существование после смерти привносит определённые анатомические изменения. Некоторые заметны сразу, иные проявляются со временем. Чем старше вампир, тем более явными становятся эти изменения. Им нет конца. Вампир всегда в процессе развития. — Меня сильно беспокоил тот факт, что вампиры, как предполагалось, не существовали двести лет назад, когда развитие технологий было в самом расцвете. Ни мой опыт, ни образование не позволяли дать какое-нибудь объяснение такому монстру, и поэтому я отложила эту информацию, оставив на потом.

Я принесла неглубокую стеклянную кастрюлю, какую используют для запекания лазаньи, установила её чуть ниже перед подносом и вылила туда немного больше двух литров глицерина. Прозрачная вязкая жидкость растеклась по всей кастрюле.

Из ножен я вытащила один из метательных ножей. Крэст улыбнулся, увидев чёрное лезвие.

— Шикарный.

— Да.

Мне предстояло неприятное занятие; это не та магия, которой я часто занималась. Что-то во мне было против — что-то, что брало начало от отцовских наставлений, моего видения мира и места в нём.

Голова покоилась на травяной смеси. Через полчаса она была бы уже бесполезной.

Концом ножа я уколола палец. На коже появилась капля яркой красной крови. В ней пульсировала сила, и я коснулась сбора из трав. Его наполнила магия крови, работая как катализатор, связывая, формируя и направляя естественную силу высохших растений. Она хлынула вверх по срезу на шее вампира, разливаясь по капиллярам лица, охватывая мозг, насыщая мёртвую плоть. Я вела её, направляя, пока вся голова не наполнилась магией. Мой палец коснулся толстой кожи лба вампира, оставляя кровавое пятно и отправляя поток силы сквозь плоть живого мертвеца.

— Проснись!

Мёртвые глаза распахнулись. Отвратительный рот резко открылся и закрылся, сильно искривляясь.

Крэст свалился со стула.

Глаза вампира не мигая уставились на меня.

— Где твой мастер? Покажи мне своего мастера.

Бурлящим потоком из головы полилась чёрная магия, заливая комнату. Он разрастался, зло и яростно, словно разъярённый зверь, готовый напасть. В углу Крэст резко и громко вдохнул.

По голове прошла рябь. Глазные яблоки вылезли из орбит. Черный язык, длинный и плоский, свисал между рептилоидными губами, прикушенный серповидными зубами, и непотребно дёргался. Я надавила еще, вливая больше силы в сопротивляющиеся потоки некромагии.

— Покажи мне своего мастера!

Белки вампирских глаз стали красными. Два густых ручейка чёрной крови потекли из того, что некогда было слёзными протоками. Струйки проложили свой путь по лицу вниз к смеси из трав, смешиваясь с потоком крови из шеи. Обилие нечистот смело порошок из сухих трав, попав на глицерин, образовав на его поверхности неровное злое пятно. Кровь темнела до тех пор, пока не окрасилась в почти чёрный цвет, и в ней мне удалось рассмотреть хоть и искажённое, но узнаваемое изображение разрушенного небоскрёба с круглым логотипом Coca-Cola, наполовину погребённого в развалинах.

Юникорн Лейн. Всегда Юникорн Лейн.

Голова дёрнулась. Кости черепа лопнули, словно ореховая скорлупа. Кожа на лице облезла, скрутившись в длинные полоски на порошке из трав. Через трещины в черепе была видна желейная масса мозга. Кухню наполнила вонь гниющей плоти. Я накинула на голову полиэтиленовый мешок для мусора и перевернула поднос, отправляя ее и травы в мешок. Завязала его и поставила в угол. Кровь в глицерине свернулась в уродливую гниющую массу. Я спустила её в канализацию.

Крэст потёр лицо.

— Я тебя предупреждала.

Он кивнул.

Я вымыла руки до локтя пахнущим свежестью мылом и пошла в зал, по пути задержалась, чтобы проверить Дерека. Он спал как младенец. Я села на диван, откинулась назад и закрыла глаза. В такой момент большинство людей искали защиты.

Я сидела и отдыхала. Желание близости прошло, и страстные порывы казались нереальными, далёкими, как полузабытый сон.

Я слышала, как Крэст вошёл в комнату. Он сел около меня.

— Так вот чем ты занимаешься? — сказал он.

— Да.

Некоторое время мы сидели в тишине.

— Я смогу с этим жить, — добавил он.

Я открыла глаза и посмотрела на него. Он пожал плечами.

— Не собираюсь больше на это смотреть, но смогу с этим жить.

Он наклонился вперёд, опершись локтями о колени.

— С тобой было такое, что ты встретила человека и почувствовала… Я не знаю, как описать, почувствовала, что у тебя есть шанс обрести то, что ускользало все это время? Я не знаю… Хотя забудь, что я сказал.

Я понимала, что он имел в виду. Он описывал ощущение, когда осознаёшь, что ты одинок. Какое-то время ты можешь быть один и живёшь при этом замечательно, а затем вдруг встречаешь кого-то и внезапно становишься одиноким. И это как удар ножом — почти физическая боль, ты чувствуешь себя обделенным и злым; обделенным — потому что хочешь быть с этим человеком, а злым — потому что его отсутствие в твоей жизни причиняет страдание. Это странное чувство сродни отчаянию, чувство, которое заставляет тебя сидеть у телефона, даже если знаешь, что позвонят через час. Я не собиралась терять равновесие. Пока не собиралась.

Я пододвинулась ближе и прислонилась к его плечу. Мы оба понимали, что о сексе не может быть и речи.

— Ты не возражаешь, если я всё равно останусь? — спросил он.

— Нет.

Я заснула, прижавшись к нему.

Глава 6

Я ПРОСНУЛАСЬ ОТ ТОГО, ЧТО КТО-ТО ВНИМАТЕЛЬНО НАБЛЮДАЛ ЗА МНОЙ.

— Разве ты не знаешь, что не вежливо так пялиться, чудо-мальчик?

Дерек одарил Крэста насмешливым взглядом. «Чудо-мальчик» был одет в спортивный костюм, который я впервые видела. Вряд ли из гардероба Грега. Видимо, Дерек выходил. Интересно, куда именно?

Ночью мы изменили положение, и сейчас я лежала на груди Крэста. Я села.

— Ты не одобряешь?

Он покачал головой.

— Это не мое дело.

— Тебе он все-таки не нравится.

— Он и ты... — Дерек сложил руки вместе, растопырив пальцы так, что они не соприкасались. — Вы не смотритесь вместе.

— Почему?

— Ты сильнее, чем он.

— И что с того?

— Мужчина должен быть сильнее, чтобы защитить.

— Ты думаешь, мне нужна защита? — Угрожающие нотки появились в моем голосе бессознательно.