Кузина из Пустоты (СИ) - Пляскина Александра Андреевна. Страница 70

Сейчас Горрит при помощи силы выжигает руны печати. Он писал на том же языке, что и на моей тату. Текст начинался от левого запястья и строчкой шел вдоль всей руки, по плечам, вдоль правой руки и закончился на запястье правой.

Потом между лопатками стало проступать изображение их семейного медальона с вплетенным туда каким-то словом. А как оно переводится?

Во время создания печати он периодически поглядывал на мою. Интересно, что он там видит?

Когда работа была закончена, Горрит упал на колени перед кроватью. Я и Туарисар бросились ему помогать. Оттолкнув рыжика обратно к креслу, в котором спала сестра кланника, я хмуро посмотрела на парня.

— Хочешь умереть? — Он непонимающе уставился на меня. — Один раз поймаешь его взгляд и уже не вернешься.

Туарисар растерянно кивнул. Я подошла к Горриту.

— Ты как?

— Хреново, — он поднял голову и посмотрел на брата. — Подстригите его.

— Чего!?

На его губах расплывалась ехидная улыбка.

— Может, не надо? — Туарисар стал бледнее полотна. — Э-это же Лай.

— Это моя плата, — улыбка превратилась в оскал.

Да, семья у него золотая. Наклонившись, я подняла лежавший рядом с кроватью свой стилет. Честно признаюсь, я наихудший парикмахер в мире, но плата это святое.

— Как коротко?

— Кира, прекрати! — Туарисар в панике уже покрылся пятнами.

Я посмотрела на кланника, тот с удивлением разглядывал меня. Постаравшись не встречать с ним взглядом, дабы не зависнуть минут на двадцать, я состроила улыбку аллигатора перед добычей.

— Чтобы мои ему казались недостижимой мечтой.

Ууу, злыдень. Его волосы лишь слегка прикрывали уши. Я подошла к кровати, взялась Лайя за волосы и, собрав их в хвост на затылке, обрезала стилетом. Стрижка получилась авторская. Не дай Бог так на улице появиться. Как хорошо, что у меня любящий брат.

Повернувшись к Горриту, я отдала ему волосы. Таким счастливым еще ни разу его не видела.

— Повязка где?

— В сумке. — Горрит не отрывал пылающих глаз от довольно приличного хвоста грязных золотистых волос.

Я пошла в сторону стола.

— Если ты не прекратишь глазеть — врежу.

Туарисар улыбнулся, но отвернулся. Достав повязку, я кинула ее кланнику и стала одеваться.

Покончив с одеждой, принялась за оружие. В комнате было тихо. Рыжик все пытался привести дикую сестрицу Горрита в приличный вид, а сам «смертник» сидел на полу, облокотившись на кровать, и счастливо лыбился. С учетом повязки на глазах его улыбка смотрелась несколько устрашающе. Вот же семейка. Закончив цеплять оружие, я вспомнила, зачем пришла.

— Между прочим, я с докладом. — Горрит перестал улыбаться и повернул голову в мою сторону. — Вчера на меня, Льяро и Даро напали пустые, которыми управлял кукловод. Нападения происходили массовыми составами, и не скрываясь. Пострадал только маг — несколько довольно болезненных укусов. Но это, скорее всего, подстава, нас просто заложили, так как нападения были избирательными.

— Значит, среди приближенных Императора остался кто-то еще. — Туарисар внимательно осматривал Олиту.

— Вероятно, это не пустой, — Горрит углубился в размышления. — Наверняка кукловод, а если это действительно так, то вычислить мы его не сможем, так как его душа при нем.

— Тогда методом исключения.

— Придется проверять всех, кто знал о задании и о зачистки дворца.

«Смертник» запустил правую руку в волосы, приводя их в форменный беспорядок.

— Я займусь этим сам.

— Хорошо.

Мы поели в комнате, не решаясь спуститься вниз и оставить «родственничков» без присмотра. Я и рыжик словесно пытали Горрита о свойствах печати и нынешнем состоянии, как оказалось, его старшего брата.

Горрит — добрая душа, поставил печать брату, основываясь на основных магических потоках моей, но сделал привязку не к мертвому, а к своей напарнице или вернее, ее сестрице — Покою. Что для Лайя хоть и наилучший выход из сложившейся ситуации, но и самый страшный. Он больше не сможет служить своей обожаемой Госпоже, а расплачиваться за силу Покоя ему придется, как и Горриту. Хотя, возможно, и чем-нибудь пострашнее. Но зато он теперь снова входит в клан и безумие ему не опасно, ну или опасно, только в немного иной плоскости. Короче, одни подводные камни, которые придется разбирать Лайю самостоятельно, отчего Горрит был неимоверно рад.

Пока мы раскладывали с даридом по полочкам полученную информацию от кланника, в свое не совсем стабильное психическое сознание пришла Олита.

— Рит.

Ее голос был сиплым и слабым, не хило их помотало, прежде чем они до брата добрались.

— Ты как? — Кланник присел рядом с креслом сестры. Повязка еще скрывала его глаза.

— Жить буду, — она с трудом сфокусировала свой взгляд на брате. — Ты опять? Ты же знаешь, что Она опасна!

Олита сорвалась на крик и в итоге окончательно осипла.

— Я сам буду решать, — Горрит снова стал холодным и опасным. Он как зверь, запертый в клетке, прикидывается, что белый и пушистый, чтобы его выпустили, и как только кто-то ловится на эту уловку — перегрызает ему горло.

Девушка от его голоса вжалась в кресло. Неужели его боится семья?

— Тем более что Лай теперь сможет пользоваться только Ее силой. Я поставил печать, теперь он снова кланник.

Олита недоверчиво хлопала глазами. Посмотрела на спящего Лайя, не отрываясь.

— Почему именно Она? — ее голос дрожал, а сиреневые глаза стали темнеть.

— Ты бы хотела оставить его без печати?

Горрит поднялся на ноги. Я чувствовала его разочарование и злость. Вернее, их чувствовал Эрхор. Его эмоции настолько сильные, что их смог уловить варг.

— Так было бы лучше. — Девушка опустила голову. — Прости, я просто устала. Спасибо.

Я повернулась в сторону Туарисара, парень выглядел, будто его током зарядов в 220 стукнуло. Он посмотрел на меня и отрицательно помотал головой. Что за фигня?

— Отведи ее в ванную, — я кивнула в сторону двери.

Рыжик кивнул и пошел к девушке. Та находилась в какой-то прострации. Она не протестовала, когда дарид помог ей подняться на ноги и повел в ванную. Думаю, он ей лучше все объяснит, чем Горрит. Последний даже с места не сдвинулся. Злость и растерянность фонили все сильнее, он так скоро засветится.

Я подошла к нему со спины. Резко повернув его к себе лицом, я сделала подсечку, и он упал в кресло. Эффект неожиданности сработал.

— Что ты делаешь!?

Его голос походил на рык, давая выход его злости.

Я шустро уселась ему на колени, прежде чем он успел встать с кресла, и сдернула повязку. В его глазах мелькали молнии и, сталкиваясь друг с другом, взрывались. Жутко красиво.

— Если ты не прекратишь так разбрасываться своими эмоциями, то я на кого-нибудь накинусь. Надеюсь, ты этого не хочешь. — Мой ехидный тон и вызывающее поведение сбили его с толку, но зато злость растаяла как небывало, осталась только растерянность.

— Ты слышала ее? — Господи, только не эмоциональные всплески.

— Да. Она неправа.

— Олита сама просила меня помочь. Я помог. — Он выглядел таким обескураженным. Мои пальцы стали перебирать его серебристые волосы, одновременно гладя его по голове, успокаиваю как маленького ребенка. — Она всегда была на моей стороне, пусть негласно, но была. Всегда меня поддерживала. Но при этом до умопомрачения боится Покоя, в принципе, как и остальные кланники.

Он криво ухмыльнулся и снова стал холодным и отстраненным. Опасный зверь, которого ненадолго деморализовали снова в строю, но гладить я его не престала — нравится.

— Она дает силу и безумие одновременно, но сама выбирает кому. Никто не становится Ее напарником или рабом. Говорят, это ведет к разрушению договора со Смертью. Что ж, похоже, что так оно и есть. Эта сила табу. Люди, имеющие доступ к ней, должны быть уничтожены.

— А ты? — В груди слабо кольнуло.

— Я сын главы одного из кланов и об этом за пределами семьи не знают. — Он растянул губы в жутком оскале. — Это слишком опасно.