Без души (СИ) - Болдырева Ольга Михайловна. Страница 43

Всё, что дорого и мило

в суете —

Лишь разведка перед боем,

что бы смерть нас подманила

к западне…

Хорхе Манрике

— Милорд, если вы устали, мы можем немного отдохнуть, — вопрос Далика отвлек меня от размышлений, — идти ещё примерно два часа, и будет лучше несколько минут посидеть в тени, — продолжал он, — дальше есть отличная поляна.

— Как угодно, — согласился я.

Только нехорошо, что придётся идти к этой поляне, приминая сочную траву. Я нагнулся, проведя ладонью по тонким и очень острым стеблям. Здесь, рядом с точкой перехода, каждый камешек и лист были пропитаны магией. Дикой, почти не поддающейся контролю.

— Если леди устали, отдых будет лучшим выходом, — я кивнул девушкам.

Ларин тут же отвернулась: она считала себя воином и не терпела, если кто‑то намекал на ее слабость. Воин… смешно. Да, в храме слепой пряхи молодых жриц учили сражаться, и одну из спутниц спасителя просто не могли не подготовить к возможным схваткам. Со своей тонкой шпагой Ларин обращалась прекрасно. Только её заученные выпады и переходы годились разве что для чинных дуэлей аристократов, а не настоящего боя.

А вот Ирэн восприняла новость об отдыхе с радостью, сразу побежав к просвету между красными стволами, внезапно остановилась, привстав на цыпочки, обернулась, махнула рукой и снова побежала.

Девеан только нахмурился.

— Знаешь, я не подумал, что ты превратишь обычную месть в какой‑то фарс, — недовольно прошептал он, когда Далик отошел на достаточное расстояние.

— Обычная месть, — я посмаковал это словосочетание и скривился. — Кажется, я становлюсь похожим на Эрика, но то, что ты предлагаешь — это слишком пошло и некрасиво. Просто. Нужно уметь причинять боль. Куда нам спешить? Лучше уж оттянуть момент, когда на меня наденут рабский ошейник.

— Ты всё равно ничего не почувствуешь, а даже если и сможешь — это не принесёт тебе ни удовольствия, ни удовлетворения. И, как ты сказал, "рабский ошейник" — откуда такие сравнения? — не заставит почувствовать себя униженным. Ты уже понял, что ощущения к тебе возвращаются, но другими.

— Да, — соврал я, следуя указаниям Бездны, — у них отчетливый привкус безумия. Такие и творцы?

— Возможно. Нужно уметь остановиться на грани, превратить жизнь в танец. Прости, что говорю так. Подобные речи мне не свойственны, но бывают вещи, которые нельзя объяснить по — другому, — надзиратель совсем как мальчишка поджал губы: такое странное выражение, словно он неудачно подглядел его у кого‑то.

— Я понимаю. Что ж, посмотрим, как раскинет карты безумная госпожа.

Лучи Тол — тарисс плясали на резных листьях, словно капли воды стекая по широким стволам, и исчезали в густом переплетенье трав. Белая звезда медленно опускалась к горизонту, забирая собой дневное тепло — ночи в этом мире холодные, но ясные и красивые. Рилл — ано только — только подобралась к зениту, равнодушно смотря из невероятной космической дали на маленький мир. Её красно — блёклые лучи только к ночи окутают деревья пугающими коконами лёгкого света. Кто умеет слушать — услышит, как тихо шепчутся травы. Они нежно касаются моих ступней, тут же распрямляя свои стебли; чувствуют силу. Роса появится через четыре часа, когда округлый бок Белой звезды исчезнет за тонкой линией горизонта. Будет приятно пройтись по мокрому зелёному ковру, пока он не застыл крошечными кристалликами льда. Травы шепчутся — они знают всё. Это место пропитано не только магией, но и знанием. Это не тайны будущего, или грехи прошлых лет — что‑то куда более важное, сокровенное.

Они не скажут.

Далик, представляя себя рыцарем какой‑нибудь сказки, галантно расстелил на траве свой плащ, чтобы леди могли присесть и расслабить уставшие ноги. Посмотрел на меня, синие глаза внимательно изучили моё лицо, перевел взгляд и удивленно вздохнул. Я обернулся: действительно, есть чему удивиться: вот следы Девеана — из‑за его массы травоцвет втоптан в черную плодородную землю, вот легкие следы Ирэн — травинки медленно начинали распрямляться под живительными лучами заходящей Тол — тарисс. Вон отпечатки подошв Далика и Ларин. А моих нет. Трава чувствует, что я не желаю ей зла. Ничего не желаю, просто не собираюсь мять её.

— Милорд, может быть вам тоже стоит присесть? — уточнил Далик на всякий случай, отводя взгляд. Не боится, просто не хочет ещё раз видеть Бездну в глазах своего спасителя. К этому ещё нужно привыкнуть.

Хотя бы попытаться успеть…

Я посмотрел на плащ. Ирэн тут же пододвинулась и похлопала ладонью по мягкой ткани. Улыбка, которая так и не хотела покидать её личико, стала ещё шире, заставив веснушки окружить сияющие глаза полукругом. Задумчиво перебросил трость из руки в руку. На самом деле, она была сделана специально. Универсальный проводник помогал стабилизировать силу во многих мирах, делая её применение проще и безопаснее. Недаром в некоторых реальностях для колдовства используются браслеты, кольца, посохи, какие‑либо ещё предметы. Также можно было уравновесить и пустоту, замаскировав под обычную силу. Теперь, когда надзиратель был со мной постоянно, следовало действовать осторожнее, чтобы не испортить игру. К тому же в трости был спрятан кинжал — на всякий случай. Здесь найдётся достаточно желающих ударить спасителя в спину, а Бездна, как не красуется, не даёт нужных гарантий.

— Не хочешь? — это необычно — к божеству на "ты". Но она всегда так обращалась в отличие от остальных спутников. Тем потребовалась не одна неделя, чтобы осмелиться обратиться к своей надежде так фамильярно.

Всё‑таки сел рядом с ней, заметив, как улыбнулся мой надзиратель. Почему‑то он не верил, что я смогу перебороть прошлого себя, что тот Сергей всё равно вернётся, не смотря ни на что. Если бы это было возможно…

Вдохнул больше воздуха, закрыл глаза. В этом мире, можно почувствовать заход солнца: не увидеть, что стемнело, или посмотреть на часы. Именно почувствовать кожей и сердцем, что Белая звезда скрылась за тонкой линией горизонта. Словно что‑то уходит вместе с ней из мира, а потом с рассветом возвращается. В прошлой жизни я долго не мог к этому привыкнуть, всегда подготавливался — задерживал дыхание и закрывал глаза.

До первого заката ещё четыре часа, но я уже знаю, что ничего не почувствую.

— Будешь? — пришлось открыть глаза и повернуться к Ирэн. Девочка протягивала мне флягу с водой.

— Спасибо, — не стал добавлять "леди", чтобы выделить её хоть немного. В конце концов, она ни в чём не виновата. И не предавала меня. Здесь только мой… страх? — возможно ряд ассоциаций. Нечто сдвинулось в моей психике, и теперь я смотрю на худенькую девчонку совсем по — другому. И думаю… Отвратительные мысли. Нет. Нельзя. Даже у монстра должно остаться хоть что‑то — границы разумного.

Надзиратель неожиданно дернул головой.

— За нами наблюдают.

Возле точки перехода водятся дивные создания, которых привлекает рассыпанная в воздухе сила. В прошлой жизни мы вышли из портала на день позже — сомнения и сборы заняли достаточно много времени. Здесь было раннее утро, и ночная прохлада, которая заставляла зверей забиваться глубже в тёплые норы, лишь немного отступила под яркими лучами Белой звезды. Мы шли куда быстрее, я почти бежал по тропе навстречу новому миру, желая успеть рассмотреть всё, что только попадалось нам на пути. Моя душа рвалась вперёд к приключениям. Единственным живым существом, кроме моих проводников, с которым я встретился здесь, была большая темная птица. Она несколько минут наблюдала за нами с нижней ветки дерева, а потом, тяжело поднявшись, улетела.

Спрашивать, уверен ли Девеан в наблюдении, я не стал — глупо. Надзиратель не станет говорить просто так, если не уверен в своих словах.

— Где?

— Справа, мне не видно.

Я изобразил на лице удивление. Ему не видно? Однако озвучить мысли я не успел. Кусты зашуршали, и на поляну, мягко ступая большими лапами по травоцвету, вышел большой зверь. Короткая светлая шерсть, острые уши, тонкий нервно стегающий из стороны в сторону хвост. Зверь принюхался к людям, безошибочно определив главную для себя угрозу. Мой надзиратель пригнулся, оскалился. Не замечал, что у него клыки, словно у зверя. Когда он повернулся ко мне, я пожал плечами.