Охота на ведьм - Иванова Вероника Евгеньевна. Страница 7
– Прикажете снова отправляться?
– Подобное усердие похвально, сын мой. Весьма похвально, – многозначительно заметил епископ. – Но зная, сколько испытаний тебе пришлось претерпеть на пути исполнения воли божьей… Не спеши покидать столицу. Впитай душой своей благость ее и только потом, воспрянув с новыми силами, служи!
Марк удивленно приподнял брови, забыв о необходимости сохранять бесстрастие. Андерер намекает на то, что его слуге дозволено немного отдохнуть? Неслыханная щедрость! Хотя лучше бы епископ присовокупил к своим словам не отеческое благословение, а увесистый кошелек. А впрочем, разрешение оставаться некоторое время в столичных стенах именно сейчас стоило для охотника дороже всех сокровищ Империи.
Библиотека уходила стрельчатыми башнями ввысь, прямо в разверстое над столицей Империи вечно синее небо. Если верить молве, в здешних залах, на полках шкафов, освещенных лучами солнца, проникающего внутрь сквозь многоцветные витражи, хранились все знания, полученные человеком от сотворения мира. Народным россказням Марк не особенно доверял, но его интересовала отнюдь не столь давняя история Невендаара. Цель поисков была куда как проще. И возможно, несравненно опаснее.
Библиотекарь, некогда одобрявший и поддерживавший жажду знаний юного оруженосца, не помышлявшего становиться Охотником, радостно заключил гостя в объятия:
– Как быстро летит время! Я провожал тебя мальчиком, а встречаю взрослым мужчиной, отмеченным…
Старческая рука потянулась к белой полоске шрама на скуле Марка, но так и не коснулась кожи, отдернулась, словно боясь скверны, которой наверняка был отмечен тот, кто нанес эту теперь уже счастливо зажившую рану.
– Да, много воды утекло.
– Как идет твоя служба? Успешно? Помню, раньше ты не рвался к высотам власти, но этот плащ на тебе…
Алый плащ, расшитый серебряным галуном. Плащ охотника за ведьмами. Им, как и шляпой с высокой тульей, отмечали далеко не всех богобоязненных юношей, изъявивших принести свою жизнь на алтарь служения церкви. В какой-то мере Марку тогда повезло: нужны были люди. Много людей. Много пехотного мяса, которое можно бросить вперед, на зазубренные клинки врагов.
А потом, когда надобность в великой армии церкви прошла, а вернее, когда император выразил недовольство тем, что ряды ее воинов слишком разрослись, охотников за ведьмами начали рассовывать по всем закоулкам. Кого-то и впрямь отправили в монастыри на заслуженный покой. Кого-то, как того же Жанно, пожаловали собственностью вроде трактира, но, разумеется, никто не был отпущен со службы окончательно. Все спрятавшиеся и затаившиеся вояки ожидали урочного дня, когда пропоют сбор рога глашатаев, и…
Нет, никаких подробностей о зреющем в недрах церкви плане возвышения Марк не знал. Но зачем нужны детали, если общая картина, доступная всем взорам, вопиет об опасности? Тут главное – увидеть рождение волны, грозящей смести на своем пути любого зазевавшегося, и успеть или увернуться, или вскочить на гребень. Хотя Охотник не слишком рассчитывал на собственные силы, а ждать с какой-либо стороны поддержки и вовсе не приходилось.
Кто он? Просто мелкая сошка, облеченная иллюзией власти, годной лишь на то, чтобы пугать жителей глубинных провинций. Нет, надо или зарываться в землю как можно глубже, или подниматься наверх. К небу. К солнцу, которое может опалить, но может и пригреть. Тем более, если обращенный к светилу лик будет выбран правильно.
– И малые мира сего способны служить небесам, – туманно ответил Марк, и библиотекарь радостно закивал, да так, что казалось: еще чуть-чуть, и морщинистая шея переломится, как соломинка. – Я действую по личному распоряжению епископа Андерера. Сами понимаете, о его содержании не вправе знать никто, кроме…
– Разумеется, разумеется! – взмахнул руками старик. – Не продолжайте, не нужно!
– Меня интересуют кое-какие бумаги.
– Все, что пожелаете.
– А касаются они… – Марк обвел взглядом высокие шкафы, – …некой ведьмы по имени Эрхог.
Библиотекарь облизал стремительно пересохшую верхнюю губу:
– Все свидетельства очевидцев по делу отравления императора являются сведениями тайными и не подлежат…
Отравление императора? Так вот почему он раньше не слышал никаких упоминаний о той таинственной женщине. Еще бы! Бумаги если и имеются, то за семью замками, в самых тайных хранилищах, а скорее всего и вовсе сожжены. Кроме, разумеется, рецепта того самого яда, который наверняка заучен кое-кем из отцов-инквизиторов лучше и надежнее, нежели тексты молитв.
– Всевышний с вами! Никаких свидетельств, никаких секретных сведений! Мне нужно знать лишь о самой ведьме. Когда и где она умерла, вот и все.
Старик искоса посмотрел на Охотника, словно раздумывая, стоит ли доверять бывшему воспитаннику, столь разительно изменившемуся за прошедшее время.
– Только ее могила, и ничего больше, – решительно подытожил Марк.
– Могила, стало быть… – Библиотекарь медленно прошел вдоль шкафов в один из закутков книжного лабиринта, не менее четверти часа шелестел там бумагами и скрипел дверцами, а потом, выглянув, поманил Охотника к себе:
– Вот то, о чем вы спрашиваете.
На крохотном столике, едва умещающемся между шкафами, лежал сиротливый листок пергамента, видимо долгое время хранившийся в сложенном состоянии, потому что часть строчек истерлась и выцвела.
«Я, Гр… капитан императорской гвар… докладываю Его Преос… что искомая богомерзкая колдунья, именующая себя Эрх……рая, окружена и уничтожена в захвач… ею поместье. Обряд развоплощ… поведен его святей… ко всеобщему удовлетворению. Земли в окрест… Амменира будут очищены от скверны, как то предпис…»
– Немного.
– Здесь есть все, что вам нужно, – настойчиво повторил библиотекарь шепотом, почему-то оглядываясь по сторонам, и Марк понял, что большего от старика не добьется.
Итак, место определено. Осталось лишь до него добраться.
Селянин по имени Крин никогда не считал себя выпивохой. Да и разве ж это много – кувшин эля на брата? Да еще под тушеную капусту, которую так славно готовит хозяйка харчевни… Нет вовсе никакого хмеля. Просто устал. Ноги за день натрудились вот и держат своего хозяина плоховато. А голова-то! Голова-то совсем ясная. Такая же ясная, как наступившая ночь.
Ночь и правда была хороша. Черное небо с россыпью звезд и круглая луна, проливающая на землю свой призрачно-молочный свет. Конечно, не скажешь, что светло, как днем, но все видно. Почти все.
Крин споткнулся, попав ногой в выбоину на обочине, и схватился за плетень, чтобы удержаться и не упасть. Плетень застонал, но выдержал. Селянин постоял несколько минут, не решаясь разжать судорожно вцепившиеся в ивовую плетенку пальцы, только возвращаться домой все равно было нужно. Жена, конечно, не приголубит припозднившегося гуляку, но в дверь пустит, не прогонит. И еще бы соснуть чуток, а то завтра ни свет ни заря снова на поле, рожь-то ждать не будет, осыплется, и все. Не подбирать же потом зерно с земли? Да и то, едва ли успеешь подобрать, потому что до зерна других охотников много.
Серебряная пыль лунного света лежала на всем: на крышах виднеющихся вдалеке домов, на изгибах плетня, на каждом из древесных листочков, при малейшем порыве ветра начинающих шелестеть свою странную песенку, на дороге, словно покрытой нетканым ковром. И на одинокой фигуре, стоящей посреди этой самой дороги.
Крин протер глаза, то и дело норовившие закрыться. Ну, точно, кто-то стоит. И, похоже, баба. Да, баба в юбке, не иначе. И что она тут делает в такой поздний час? Наверное, тоже загуляла. Добравшись до этой мысли, селянин приободрился и начал вспоминать, кто из его соседок любит выпивку. Выходило, что немногие, но среди тех, кто оставался…
– Д-доброй ночи, соседушка! – начал разговор Крин, приближаясь к женщине, застывшей, словно в напряженном ожидании.
– Доброй… – ответила та, и ее голос прозвучал не громче шелеста листьев.