Иди, поймай свою звезду - Шумилов Павел Робертович. Страница 20

Где Кора с Анной? Я уже в атмосферу вошел, а их все нет. Гашу скорость антигравами. На горизонте появился остров. Чувствую всплеск нуль-т за спиной. Через мгновение в тесную пилотскую кабину вваливаются обе. Анна протягивает лапу, щелкает тумблером, переключая управление на автопилот.

– В двух словах, Мастер, что нас там ждет?

– Торжественная встреча.

– Ага… Кто первый речь произносит? Мы или они?

– Не знаю.

– Кто будет послом с нашей стороны?

– На месте решим.

– Документы подготовил?

– Какие?

– Верительные грамоты с печатями, рыбу для протоколов.

– Нет.

– Ты что, охренел? – Анна вскакивает, ударяется головой об индикаторную панель над пультом, прикусывает язык, рычит и обхватывает голову лапами. Кора уже на месте штурмана-связиста. Кричит, чтоб кого-то пинками подняли, иначе она ему крылья оборвет. Никогда от нее такого не слышал. Кричит, чтоб заткнулся и слушал. Взял за основу вчерашние бланки, перевел на латынь, вставил ее имя. Какую латынь? Нет, не классическую. Ту, на которой хроники. Где взять хроники? С компа рейдера. На всю работу девять минут. Почему девять? Потому что на десятой она их должна местным вручить.

Катер уже завершает круг над островом. Четко вижу посадочное Т. Отключаю автопилот, зависаю над ним и плавно опускаюсь.

– Потрогай, гад, какую шишку из-за тебя набила. Так бы и дала по рогам, – ругается Анна. Из глаз катятся слезы.

– Смотри, оркестр. А слева – наши потеряшки.

Сажаю катер на три точки. Анна вытирает слезы полотенцем и бежит к люку. Нажимает на кнопку, но люк не открывается. Наружное давление выше внутреннего. Клапан выравнивания давления заело. Анна упирается спиной в переборку, задними лапами в крышку люка и нажимает. Раздается звук «чпс-с-с-ш», давление выравнивается, крышка люка плавно идет вниз, превращаясь в аппарель. Анна преображается. Она уже не фурия. Она… королева! Вызываю отряд. Чувствую, как раз за разом срабатывает нуль-т. Появляются Уголек, Платан, Волна, Майя.

– Отряд..! За мной! – командую я и спускаюсь по трапу. Оркестр играет что-то напыщенно-торжественное. Анна вышагивает как богиня. Словно в медленном танце. Я так не умею, и пытаться не буду. А крылья… Нет, нельзя мне на нее смотреть, иначе контакт сорву. Я спокоен, я абсолютно спокоен. Ом мани падме хум! Останавливаюсь в десяти метрах позади нее. Слева от меня выстраивается отряд. Молодцы, ребятишки, четко построились. Замираем по стойке «смирно» и ждем, когда кончится музыка. Я уже вижу, кто будет выступать от местных – девчушка в темно-зеленом трико с выбритой головой. Сообщаю через очки Анне свои наблюдения. По «хроникам» это или Пенелопа, или Фауста. Переключаю очки в режим увеличения и изучаю человеческие физиономии. Где-то должен быть главный с собачьей фамилией. Вспомнил – Кербер. Нет, Кербер – это кличка. Фамилия – Кербес.

Оркестр сыграл последнее «бум» и смолк. Девушка в зеленом выходит вперед, набирает побольше воздуха в грудь…

– Мама, мамочка! Сейчас начнется! – раздается чей-то испуганный голосок слева. Все поворачиваются туда. Мне ничего не видно, но драконы с левого фланга бегут на голос. Кладу ладонь на рукоять пистолета.

– Что там? – спрашивает Кора.

– Платан, доложите обстановку, – командую я.

– Лобасти родила! – кричит он. Оглядываюсь. Строя нет. Один я. Драконы столпились тесным кольцом, задние встают на цыпочки. Строй людей тоже поломался, превратился в толпу. Вот тебе и торжественная встреча. Анна оглядывается на меня и спешит в эпицентр. Фиг она что увидит. Там двойное кольцо. Внутри драконы, снаружи люди. Толпа зашевелилась, потянулась вглубь острова. Безошибочно нахожу главного от людей. У него такая же кислая физиономия, как и у меня. Подхожу к людям. Какая-то девушка робко протягивает букет. Принимаю цветы, нюхаю, вытаскиваю из букета шипастую розочку и с легким поклоном возвращаю ей. Девушка смущается, и щеки ее наливаются румянцем. Еще раз нюхаю, а потом съедаю букет. Не из вредности, а просто чтоб освободить лапы. Девушка почему-то краснеет как помидор. Глажу ее по спинке кончиком крыла и подмигиваю.

– Позор, какой позор… – бормочет главный от людей. – На весь мир… Прямая трансляция…

– Если не ошибаюсь, вы Кербес? – обращаюсь я к нему.

– Увы. Он – это я, а я – это он. Позор… Как вы меня вычислили?

– Только дипломат при исполнении напялит в такую жару смокинг.

Кербес склоняет голову на бок и несколько секунд обдумывает мою фразу. Удовлетворенно кивает.

– Логично. А вы – Великий Дракон?

– Да. Мне кажется, можно переходить к неофициальной части.

– Вы правы. Что там случилось?

– Мне сказали, Лобасти родила.

– Кого? – спрашивает лысенький старичок.

– Маленького дракона.

– Вы, извините, среди бриттов жили?

– Последние четыреста лет я прожил на британском полуострове. А как вы догадались?

– По полноте и бесполезности ответа, – ухмыляется старичок.

Господи, он же прав! – думаю я. – Неужели это заразно?

– Не могли бы вы подвезти меня по воздуху? Нам нужно обогнать толпу, – просит старичок.

Ну какой я молодец! – перебираю в памяти намеченные на сегодня дела и, для верности, загибаю пальцы. Контакт установил. С Мраком договорился. С Кербесом познакомился и даже помог кое в чем. Свел вместе наших и ихних физиков. Скоро изготовим еще две новенькие, с иголочки, Солнечные системы и стабилизируем Квантор. Главное – не промахнуться. Выхватить из недр звезды солнечную массу за 250 плюс-минус 20 секунд до начала взрыва. Тогда никакого взрыва и не будет. А вторую массу выхватить через две минуты, или через два дня, чтоб окончательно погасить все возмущения. Когда и как выхватывать – зависит от того, насколько точно угадаем момент с первой. Я – молодец! Нестыдно признаться. Как говорил брат Амадей, я рад, что мой труд пропал недаром! Завтра проконтролирую все еще раз, и вплотную займусь Мириамочками. А потом – братьями по разуму.

– Лыбишься, да! Ты хоть раз в жизни можешь сделать что-нибудь по-человечески? – в палатку врывается злая, как фурия, Анна. Очки зажаты в лапе. Что-то будет… Если женщина неправа, попроси у нее прощения. Не помню, кто. Дюма, вроде. Сейчас проверю, прав ли он.

– Анна, прости. У меня есть смягчающее вину обстоятельство. Я единственный, кто остался в строю. Я и Кербер.

– Кто такой Кербер?

– Ты собиралась всучить Керберу верительные грамоты.

– Всучить Керберу! Щас-с как тресну!

– Ну, вручить Кербесу. Оговорился.

– Ты о чем думал, когда я перед строем стояла?

– О чем можно думать, глядя на твою спинку? А куда ты убежала?

– Я должна была взять ситуацию под контроль.

– Взяла?

– У-у меня никогда не было такого провала, – Анна неожиданно утыкается носом в угол и заливается слезами. Рыдает взахлеб. Это уже серьезно. Сажусь рядом, обнимаю за плечи, прижимаю к себе.

– Весь день кувырком, – всхлипывает она. – С самого утра знала, что добром это не кончится.

– Ну откуда ты могла знать? Лобасти до срока родила.

– Я утром на хвост наступила. Сразу поняла, что ты ничего не подготовил. Потом в катере шишку набила. Потом люк заело. Хоть бы одна добрая примета. Все, все к беде! – Анна поливает мою грудь потоками слез. Вылизываю ей физиономию, нежно глажу по спинке. Вот не думал, что она в приметы верит.

– Но ведь все кончилось хорошо. Посмотри, как нас в новостях показали, – пускаю на ее очки информационный ролик, который подготовили мы с Кербесом. Два часа назад он тоже был в панике. Меня вызвал Мрак. Кербесу срочно нужен был материал для всепланетного выпуска новостей. Но пускать в эфир то, что сняли его операторы – опозориться. Около часа мы комбинировали кадры, снятые его операторами, кадры с очков драконов и откровенную компьютерную реставрацию. Получилось недурственно. Сюжет прост. Ожидающие люди, замерший оркестр, наши драконы-потеряшки на правом фланге. Крупным планом опускающийся катер. Напряженные лица, открывающийся люк, Анна на трапе. Дирижер взмахивает руками, оркестр оживает и Анна шествует вперед. На заднем плане – я. Но я после нее не смотрюсь. Так себе, дракон какой-то. Вот Анна – это другое дело! Повелительница! Крылья – словно шлейф платья королевы, словно плащ рыцаря за спиной.