Право сильного - Горъ Василий. Страница 11

…В 'Белой спальне' — в той самой комнате, в которой я когда-то накладывала личину на Дайта Жернова — было довольно многолюдно: кроме Коэлина, нетерпеливо мечущегося от стены к стене, в ней находилось четверо телохранителей и граф Ульмер Сауро.

Запечатлев в памяти их взаимное расположение и порадовавшись тому, что мой сводный брат не стал садиться в кресло, еще помнящее тепло отца, я мысленно вздохнула и бесшумно сдвинулась в сторону. Ронни, успевший опустить на пол последнюю жертву, тут же оказался рядом и, заглянув в щелочку, повернулся ко мне:

'Я готов. Входи…'

В улыбке, появившейся на его губах в этот момент, было столько уверенности в том, что наша авантюра удастся, что я прониклась: развернула плечи, вскинула подбородок и, чуть приподняв подол платья, нетерпеливо поморщилась:

'Двери-то открой!'

Открыл. Правую створку. И хорошо поставленным голосом объявил о моем появлении:

— Баронесса Лусия де Ириен!

Образ, который я на себя нацепила, оказался весьма неплох: при моем появлении все мужчины, находящиеся в комнате, включая телохранителей, уставились в вырез моего платья. И пропали. На несколько долгих-предолгих мгновений, позволивших мне пройти не 'пару-тройку', а целых шесть шагов. Потом на лице Коэлина появилась презрительная гримаса, и я поняла, что он меня не узнал:

— Леди, что вы тут делаете?!

— Я требую справедливости! — рявкнула я, старательно подражая голосу леди Лусии. И, придав своему лицу нужное выражение, указала пальцем на нового начальника Ночного Двора: — Эта похотливая скотина обесчестила мою младшую сестру! А ведь ей еще нет и двена-…

В следующее мгновение стекла за спиной Коэлина разлетелись вдребезги, и через подоконник перемахнула стремительная фигура Отта.

Реакция телохранителей была мгновенной: один из двух воинов, стоявших около окна, не тратя время на выхватывание оружия, бросился под ноги атакующему, второй, пытаясь закрыть собой охраняемое лицо, метнулся к моему сводному братцу, а пара, изображавшая статуи у двери, бросилась в бой. Зря — как только они сорвались с места, за их спинами возник Ронни. И двумя выверенными движениями отправил бедняг в беспамятство.

— Сир, это покуше-… - взвыл, было, граф Сауро, но тут же схватился за глаза. Еще бы — щепотка жгучего перца, брошенная мною, лишила весьма посредственного мечника даже призрачных шансов принять хоть какое-нибудь участие в бою. Зато сделала его великолепным щитом для меня-любимой…

…Как и предсказывал Ронни, практически одновременная атака с противоположных сторон выбила Коэлина из колеи. Да, совсем ненадолго. Но к тому времени, как в его руке появился меч, я уже прикрывалась телом начальника Ночного Двора, Отт вбивал кулак в голову второго противника, а Утерс Законник успел преодолеть две трети расстояния от двери до центра комнаты. Но совсем не испугала: когда мой супруг пересек границу досягаемости, брат в стремительном выпаде вбил клинок в то место, где должно было оказаться беззащитное горло.

Должно было. Но не оказалось — Ронни, проскользнув впритирку с отточенной кромкой фамильного меча Рендарров, вдруг оказался рядом с Коэлином. И, легонечко шлепнув ладонью по его предплечью, негромко поздоровался:

— Здравствуйте, ваше величество! Искренне рад вас видеть…

Краем сознания отметив, что Ронни опять не солгал, я проводила взглядом упавший меч и невольно поежилась: такой шлепок, да еще и в исполнении моего мужа, надолго отсушивал руку у любого противника, включая здоровяка Нодра!

Звук, с которым голова последнего противника Отта соприкоснулась с полом, заставил Коэлина чуть заметно дернуться. И… вынудил смириться с безысходностью ситуации — он отвел в сторону здоровую левую руку, демонстрируя нежелание сопротивляться, и криво усмехнулся:

— А как же ковры и портьеры?

Я мысленно хмыкнула и тоже вспомнила наше первое знакомство с графом Ауроном.

— Все еще чищу…Но только в мирное время…

— А разве Элирея воюет? — удивился брат.

— Если отталкиваться от одного из любимейших утверждений вашего покойного отца — то да… — кивнул Ронни и, вытащив откуда-то пару иголок, скользнул к все еще трущему глаза графу Сауро.

— И с кем же?

— Как ни грустно это сознавать, но все еще с Делирией…

— С чего вы это взяли? — 'удивился' Коэлин. — Я с вами не воюю!

— Даже чужими руками?

— Что вы имеете в виду?

Прежде, чем ответить, Ронни отправил графа Ульмера в сон, аккуратно положил его на пол и выпрямился:

— Скажите, ваше величество, а в окружении Алван-берза есть люди, работающие на Ночной Двор Делирии?

Брат злобно посмотрел на меня и, набычившись, одними губами произнес: — Мезлина-отс…

Я насмешливо улыбнулась.

— Мезлина-отс! — чуть громче повторил брат. И, не увидев результата, рявкнул на весь Свейрен: — Мезлина-отс!!!

— Зря стараетесь, ваше величество! — буркнул мой супруг. — Слово, позволяющее контролировать Илзе, я убрал довольно давно…

— Вы или кто-то из Нейзеров? — на всякий случай уточнил Коэлин.

— Я…

— Вы предусмотрительны… — ухмыльнулся брат, затем перевел взгляд на меня и неприятно оскалился: — А насколько предусмотрительна ты?

Поняв, на что он намекает, я скрипнула зубами. От бешенства. Но удержала себя в руках и холодно ответила:

— Более чем…

— Уверена?

— Ваше величество, Илзе сообщила мне все три Слова… — абсолютно бесстрастно сообщил Ронни. — Впрочем, если вы в это не верите, можете сказать то, которое когда-то могло ее убить…

Коэлина проняло:

— Ты ему НАСТОЛЬКО доверяешь?!

От чувств, которые он испытывал ко мне в этот момент, меня аж замутило. Поэтому вместо того, чтобы ответить, я грустно вздохнула. И тут же почувствовала ободряющее прикосновение Ронни.

— Ваше величество, я спросил, есть ли в окружении Алван-берза люди, работающие на Делирию! — явно ВИДЯ ответ, повторил Аурон.

Лгать в моем присутствии было глупостью, поэтому Коэлин решил чуть-чуть сместить акценты:

— А вы, конечно же, прибыли в Свейрен только для того, чтобы услышать мой ответ?

— Не 'только'. Но от ответа на ЭТОТ вопрос зависит ваше будущее…

Брат не поверил. А зря: Ронни говорил правду. Более того, он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО собирался оставить Коэлина в покое, если бы узнал, что Ночной Двор Делирии не имеет никакого отношения к усилению ерзидов!

Несколько мгновений Коэлин делал вид, что раздумывает, затем недовольно дернул себя за ус, поскреб за ухом и… качнулся влево:

— Шаве-…

Навыки, вбитые в мое подсознание Ронни и Кузнечиком, сработали, как надо: вместо того, чтобы воткнуться в пол головой, я ушла в кувырок и, выкатившись на ноги, успела увидеть последнее движение короткого боя — замысловатое вращение Коэлина, после которого он затрепыхался в удушающем захвате моего мужа. Вся картина произошедшего собралась чуть позже. Когда я сообразила, что одновременно с началом третьего Слова сводный брат бросил в меня метательный нож!

— Что ж, будем считать, что ответ на свой вопрос я все-таки получил… — заставив Коэлина приподняться на цыпочки и застыть без движения, прошипел Ронни. — Поэтому имею полное право обезопасить Элирею так, как считаю нужным!

— У ф-фас-с-с нич-чего н-не пх-холучитс-са… — прохрипел Коэлин.

— Получится… — уверенно ответила я, доставая из рукава палочку ушеры. — Вот увидишь…

Этот отрывок прошлого я просматривала почти без внутреннего сопротивления. Скорее всего, потому, что в нем Коэлин еще казался мне человеком. А следующий, тот, в котором сломанный мною брат отвечал на вопросы Ронни — рваными отрывками. Ибо сходила с ума, представляя себе некоторые картинки:

…- Этих четверых я довел до плиты, ведущей в покои Игрена, показал, где находится рукоять рычага, и зажег мерную свечу, чтобы они начали действовать одновременно с нами…

— Зачем вы его убрали?

— Он был верен моему отцу. Кроме того, я обещал его жизнь Заре де Митарр…

…-…а когда я заглянул в смотровую щель и увидел, что рядом с ним спит моя мать, хотел передумать. Но вовремя вспомнил слова отца: 'Жизнь вносит коррективы в самые лучшие планы. Поэтому надо быть готовым ко всему и идти к цели так, как будто препятствий не существует…'