Кровавый закон (СИ) - Вернер Анастасия. Страница 20

У Олиф в прямом смысле отвалилась челюсть.

— Как… как ты это сделал?

— Довольно просто, — усмехнулся Абдул.

— Это что, волшебство? — восхищенно спросила Олиф.

— Ага. Волшебство.

— Правда?! — изумилась девушка.

— Нет.

Девушка обижено прищурилась.

— Может, хватит издеваться?

— Может, — согласился мужчина.

Он поправил тряпки, раскиданные по песку, уселся на них и принялся стягивать свои сапоги. Такие же, как у Олиф — кожаные и дорогие. Вернее, они были дорогими там, за пределами пустыни.

— Что ты делаешь?

— Снимаю обувь.

Олиф украдкой закатила глаза. Мужчина отставил сапоги в сторону, согнул ноги в коленях, расставив их в сторону, и уперся в них локтями. Олиф в нерешительности топталась рядом, затем все же решила последовать его примеру. Присела рядом, и стянула сапоги. Все ступни у нее были красные, а икры здорово обгорели на солнце. Девушка украдкой взглянула на мужчину, но если он и обратил внимание на ее страшные ноги, то виду не подал. Она прижала коленки к подбородку и постаралась натянуть старое платье до пят.

— Что дальше?

— Увидишь.

Олиф тяжело вздохнула. Оказывается, выжить можно и за пределами оазиса. Вот Абдул выжил. Кожа на руках у него была темная-темная… Девушка могла поклясться чем угодно, что он тут гораздо больше месяца. Жаль, его лица рассмотреть практически невозможно. Вокруг глаз какие-то черные круги, как будто он углем на них нарисовал, а само лицо все пыльное, в песке, на голове повязка, из-под нее выглядывает лишь несколько темных прядей. Хотя вряд ли сама Олиф сейчас выглядит лучше.

Солнце медленно опускалось за край земли, забирая с собой удушающую жару. Песок начал постепенно остывать, температура падала буквально на глазах. Ну вот, снова приближается морозная ночь. Днем стараешься не умереть от жары, а ночью — от холода.

Абдул ничего не говорил, только изредка подкидывал в костер щепок. Олиф не вставала, только меняла позу, когда чувствовала, что ноги затекают.

— Почему ты помогаешь мне? — вдруг тихо спросила она.

Сидеть и молчать было слишком тяжело. Тишина давила своим молчанием, своей неизбежностью.

— Я не помогаю.

— Ты напоил меня водой, а мог бы убить! — возразила девушка.

— Сказал же: я не занимаюсь благотворительностью.

— Тебя совесть гложет? — не поворачивая головы, спросила Олиф.

Его тоже судили Кровавым законом. Он тоже кого-то убил.

— Нет.

— Гложет, — возразила девушка, рассматривая свои ногти. — Иначе давно бы оставил меня умирать.

— Ищешь смерти? — поднял бровь мужчина.

— Нет, — покачала головой девушка.

От своего признания, ей самой стало как-то не по себе, но ее собеседник больше ничего не сказал. И снова повисла уже привычная для обоих тишина.

— Кого ты убила? — Абдул внимательно посмотрел на нее.

Олиф продолжала рассматривать свои ногти, и лишь спустя несколько мгновений ответила:

— Это был… Перводружинник.

Мужчина удивленно присвистнул. Такие случаи были распространенным явлением, особенно если учесть поведение этих воинов, но то, что эта плебейка смогла поднять руку на такого человека — этого он не ожидал.

— Я не виновата, — добавила девушка после небольшой паузы.

— Ну естественно.

— Я правда не виновата! — твердо повторила Олиф.

— А кто спорит. В этой пустыне все не виноваты.

Олиф вздрогнула. Эти же слова ей когда-то сказал Хэнк. Неужели… нет. Нет.

— Это произошло случайно, — срывающимся голосом сказала девушка. — У меня не было другого выхода.

— Был, — спокойно отозвался Абдул.

— Какой?

— Не убивать его.

— Это вышло случайно!

— Какая разница? Ты убила человека. — Мужчина кинул очередную щепку в костер.

— Он это заслужил, — тихо выдавила она.

— Конечно, себе оправдание всегда легко найти.

Олиф вдруг поняла, что ее отросшие ногти с силой впиваются в кожу. Она глубоко вздохнула, вспоминая события того рокового дня: лицо перводружинника — такое толстое, сальное, светящееся абсолютным триумфом, его толстую фигуру, и сестру, задыхающуюся под этой грудой скопления жира. Олиф могла не убивать его. Могла. Он бы очнулся, и тогда все было бы еще хуже, чем сейчас.

— Да дело не в том, за что ты его убила, — усмехнулся Абдул, — а в том, что ты это сделала.

— Так даже лучше, — понуро отозвалась Олиф.

— А это уже не тебе решать. — Он кинул еще несколько веток в костер, и вдруг насторожился. — Вот и еда.

Девушка озадаченно сдвинула брови и тут заметила какую-то тень, прямо возле ног новоиспеченного знакомого. Животное было небольшое, напоминающее паука, только тельце слишком толстое, словно надувшееся брюхо.

Ни этот зверек, ни Олиф не заметили, как Абдул достал нож. Девушка так и подскочила, когда острие вонзилось в углубление, между головой и телом несчастного животного. Оно затрепыхалось, обхватило лапками руку Абдула и попыталось ужалить. Мужчина провернул нож прямо в теле зверька и тот постепенно затих.

Не обращая внимания на ошарашенную девушку, Абдул оторвал животному все конечности, включая голову, насадил толстое, слизкое тело на палку и принялся крутить его над костром.

Олиф непроизвольно поморщилась.

— Фаланги очень полезны, в них содержится много питательных веществ, — нравоучительно сказал Абдул. — Хотя на вкус они, как дерьмо.

Несмотря на все очевидные признаки того, что этот зверек — гадость несусветная, девушка все равно почувствовала, как живот предвкушающее заурчал.

Мужчина, наконец, закончил обжаривание фаланги и, аккуратно стянув почерневшее тельце, разломил его на две части. Изнутри что-то полилось, заставив Олиф зажмуриться от отвращения.

— Бери быстрее, сейчас все выльется.

Не открывая глаз, девушка вытянула руку вперед и поморщилась, почувствовав что-то теплое, мягкое и мокрое.

— Суй в рот.

Олиф глубоко вздохнула и быстро закинула в рот расчлененное тело. На языке разлилась гадкая слизь, вызывая в девушке рвотные позывы. Она уже приготовилась выплюнуть эту жуть, как на губы легла большая, грязная ладонь.

— Но-но-но, жуй.

— М-м-м!!! — замычала Олиф, пытаясь вывернуться.

Вторая рука мужчины с силой обхватила ей голову, не давая шанса освободиться. Девушка попыталась вырываться, используя руки, но мужчина оставался неподвижен, словно каменная стена. Больше сдерживать эту гадость во рту она не могла, и, пересилив отвращение, проглотила слизь.

Абдул практически моментально отпустил брыкающуюся девчонку.

— Ты зачем это сделал?! — воскликнула Олиф.

— Просто так.

— Просто так?! Я чуть не умерла!

— Не умерла же.

— Это не смешно!!! — взорвалась девушка.

— А кто смеется? Если бы ты не проглотила фалангу, умерла бы гораздо быстрее, — резонно заметил Абдул.

— Почему? — изумилась Олиф.

— Ты целый день ничего не ела. Может больше. Поутру бы окочурилась от обезвоживания, — снизошел до объяснений мужчина.

Вопреки всему Олиф больше удивилась, чем испугалась.

— От…откуда ты столько знаешь? — недоумевала она.

Он не ответил. Только головой покачал и улегся на тряпки, раскиданные по песку. Олиф многое бы отдала за то, чтобы узнать, сколько он уже здесь. Но, по-видимому, сам Абдул об этом распространяться не собирался. Его клеймо было тщательно обмотано тканью.

Олиф приподнялась и переползла поближе к костру. Все равно ее новоиспеченный знакомый занял почти все место на тряпках.

Чем больше на небе появлялось звезд, тем сильнее девушка замерзала. Костер практически потух, и тепла от него, можно сказать, не было. У Абдула в сумке должны были остаться какие-то ветки.

Олиф повернула голову. Наверняка мужчина уже видит седьмой сон.

Девушка осторожно села на четвереньки и тихонько поползла к темной, объемной вещице. Как Абдулу удавалось все это таскать по пустыне, она до сих пор не понимала. Осторожно приоткрыла края сумки, запустила руку внутрь. Точно, ветки там еще были. Олиф осторожно выудила несколько штучек, настороженно посмотрела на безмятежного мужчину, и вернулась к костру.