Черный клан - Градов Алекс. Страница 17
— Ты кто? — хрипло спросил я, превозмогая боль в горле.
— А ты кто? — спросил он.
Хороший вопрос, философский! Я уже понятия не имел, кто или что я теперь — особенно в данный момент. Но он-то явно знал, кто он такой и что за змей на меня напал! И я вцепился в него, как в спасательный круг.
— Расскажи! Что со мной творится? Я схожу с ума?
Он посмотрел на меня оценивающе.
— Пока вроде нет.
— А что со мной?
— Ты превращаешься.
— Это я и сам вижу! Почему? В кого?!
— Почему? — задумчиво повторил светлоглазый. — Потому что пришло время. А в кого… Пока сказать не могу. Это зависит от тебя… и от наследственности… но в основном-то от тебя, имей это в виду на всякий случай. Чтобы потом не орать: «Это все бабушкины гены!»
— Тот змей…
Вопросы теснились на языке.
— Не уходите! Я хочу понять!
Человек в маске присел рядом со мной на корточки, повернул к себе мою голову, словно неодушевленный предмет, заглянул в глаза.
— Пусть тебе твой учитель объясняет. Пока, Маугли.
И ушел в зеленые тени, как в лес.
Мне было так плохо, что я даже не попытался его остановить. О чем долго еще горько жалел. Так я и не понял — то ли он спас меня. То ли просто проходил мимо. То ли вообще был с той тварью заодно. А может — он-то ею и был.
Я устало прикрыл глаза и услышал голос прямо над головой:
— Ну-ка тряхни его еще раз. Вроде очухивается…
При звуке этого голоса я почувствовал острое раздражение. Как тогда, когда впервые услышал шипение змея. Кого же это я так сразу возненавидел?
Зажмурив левый глаз, я осторожно приоткрыл правый и сразу все понял. Да ведь это они, мои старые друзья — районные менты! Один сидел в машине, высунувшись в окно, другой стоял рядом со мной, глядя на меня как на мешок с отбросами. Я вдруг усомнился — не он ли пинал меня сейчас в бок? И был ли вообще тот странный человек с лицом-маской? Не говоря уж о змее-людоеде?
— Я не пьяный, — сказал я, стараясь говорить громко и четко. — Просто… э-э-э… упал в обморок. Да, в голодный обморок! Я бедный студент, последний раз ел позавчера…
Усатый мент — кажется, тот самый, который гонялся за мной возле моста, — сверлил меня хмурым подозрительным взглядом. И, не скрываясь, принюхивался.
— Не пьяный, так вставай! Ишь, разлегся! Документы при себе есть… студент?
Документов не было. Как и денег. Точнее, денег было так мало, что я даже постеснялся бы их предложить в виде взятки.
Мне стало тоскливо. Дальше пойдет по накатанной. «Вы не имеете права!» — «Сейчас я тебе объясню твои права, гад! А ну в машину!» И так далее…
Куда деваться? В этом мире вяжут менты, в том поджидает змей!
— Что ты глаза жмуришь? Ну-ка открой! В глаза мне смотри!
«А ведь он меня не узнал!» — подумал я.
Эта мысль сразу взбодрила меня и погасила раздражение.
— Поднимайся, и в машину! Сам залезешь или тащить тебя?
Я сделал вялое движение, но призрачный змей нанес моему организму вполне ощутимый ущерб. Пара попыток подняться, и я с облегчением упал на снег.
— Ладно, заносите меня, — разрешил я, закрывая глаза.
У меня больше не было сил на продолжение борьбы. И что немаловажно, в милицейской машине наверняка было тепло.
Глава 9
А может, ничего и не было?
С ментами все обошлось на удивление гладко. Поскольку я вел себя очень вежливо, да к тому же оказался не пьяный, они меня отпустили — причем совершенно бесплатно. И даже подкинули до парадной. Не иначе как у них был праздник — День Гуманности и Всепрощения или что-нибудь такое.
— К кому это там милиция приехала?
Бдительная бабка-квартировладелица уже поджидала меня на лестничной площадке.
— Меня привезли, — честно сказал я. — Теперь каждый день будут возить с работы и на работу. Под конвоем.
— И что ты на этот раз натворил, ирод?!
— Атомную бомбу собрал, — заговорщицким шепотом сообщил я. — Целый год хранил ее в тумбочке, собирался РУВД взорвать, да вот, спалился!
Бабка моргнула и попятилась к своей двери, словно ящерка, готовая шмыгнуть в норку.
— Мирных снов, бабуся! — пожелал я и ввалился в квартиру, захлопнув дверь с таким грохотом, что эхо отозвалось аж на улице.
Утром, вспомнив свою выходку, я искренне раскаивался. Ну зачем я ее дразню? Сам себе яму рою.
День выдался серенький, небо далекое, бесцветное. И настроение ему под стать — спокойное, ровное. Вчерашние ужасы и глюки казались дурным сном.
Пользуясь разрешением начальницы, я решил на работу не ходить. Отдохнуть. И подумать насчет жизненных планов. В дневном свете — когда змеиный глаз никак себя не проявлял — это казалось вполне возможным. Еще бы в зеркало не смотреть. И чтобы солнце не заходило.
Страха я больше не чувствовал, даже любопытство унялось. Осталась только усталость от потустороннего и связанных с ним проблем.
«Надо это прекращать, — подумал я. — Хватит. Сверхъестественные штучки хороши только как игра — пока контролируешь процесс и в любой момент можешь выйти. А не когда тебя куда-то влечет неведомая сила, по пути собирая на твою голову всевозможные неприятности. Ведь не хочется в дурдом? То-то же…»
Нет, мистика — это занятно и прикольно, но если она вытесняет реальность — надо с ней кончать!
От нездорового мистицизма будем защищаться рационализмом.
Прямо сейчас и начнем!
Может, под это дело и курить бросить? В здоровом теле — здоровый дух!
Я встал с дивана, подошел к турнику. Задумчиво посмотрел на него. Нет, это перебор. Так и надорваться недолго.
Заглянул в ванную. Там опять сидел на раковине этот, с хвостом. В темноте горели две белые точки — глаза. При виде меня молниеносно спрятался в слив.
М-да. Не самое удачное начало борьбы с потусторонним.
Я горестно вздохнул, вошел, не зажигая свет, и сел на край ванны.
— Ты кто?
Из-за решетки слива блеснули белые глазки.
— Домовой? Банник?
Он ничего не ответил. Да и без слов было ясно — он мне не доверял.
Я попытался засунуть в слив палец.
— Я же знаю, что ты мне только мерещишься!
Палец обожгло. Я с руганью отдернул руку. Белоглазый, тяпнув меня за палец, смылся, явно очень довольный собой.
— Ты, мелкий гаденыш!
Палец болел — сильно, в точности как от укуса пчелы. Но ни малейших следов — ни покраснения, ничего такого — не осталось.
Я высказал «домовому» все, что о нем думаю, захлопнул дверь и вышел. Но все равно почему-то испытывал к нему симпатию. Все-таки я тут не один такой… урод.
«А что? — сказала я себе потом, ставя чайник. — Все идет правильно! Нет следов — нет и укуса. Значит, почудилось — что и требовалось доказать».
Итак, линия поведения определена. Буду делать вид, что ничего особенного не происходит.
И оно само понемногу рассосется.
Тем более Ники так и не позвонила.
До самого вечера вел я жизнь нормального человека. Мой последний нормальный человеческий вечер, как я теперь понимаю. Сидел в Сети, общался с друзьями. Сейчас, когда Интернет есть почти у всех, даже из дома выходить необязательно. Многие, кстати, так и работают на фрилансе. И зарабатывают побольше нас, офисных крыс. Эти разговоры в Сети навели меня на мысль поменять работу. Сменить наш сонный НИИ на что-нибудь более динамичное и перспективное.
В институт я попал с подачи родителей. Вовсе не потому, что до такой степени находился под их влиянием. Просто, если вопрос мне безразличен, я с удовольствием перекладываю его на других. Так уж случилось, что в тот момент мне было безразлично мое трудоустройство. Ну и были еще причины.
Родители всю жизнь проработали в этом самом НИИ. Наверно, когда-то работать в оборонке считалось круто и престижно. Но мое детство прошло, прямо скажем, в нищете, неопределенности и ожидании чуда — то есть того времени, когда НИИ воспрянет и устремится к высотам науки и благосостояния. Временами казалось, что этот счастливый момент уже вот-вот настанет. В один из таких моментов я и пришел в институт. А через полгода папин старый друг, более преуспевший в жизни, чем он, пригласил отца замом к себе в фирму. Платили там раз в десять больше, чем в НИИ, притом каждый месяц. Вскоре родители отъелись, а там и обзавелись признаками буржуазного благополучия: начали захаживать в пиццерии и суши-бары, отпуск проводили в Греции, а не на грядках; отец купил «форд-фокус» и ощутил себя хозяином жизни. А я так и зависал в институте, бездельничал и ожидал какого-то чуда…