Черный клан - Градов Алекс. Страница 6

— Знаешь, мне кажется, он правильно поступил, — сказал я рассудительно. — В сущности, нет ничего более обычного и даже где-то нормального, чем влюбиться в своего учителя. Я когда в старших классах занимался карате, у нас был один такой тренер, что ему приходилось от девчонок лазать через окно раздевалки. Это же не настоящая любовь, а просто восхищение лидером. Тебе кажется, что ты хочешь своего учителя, а на самом деле ты просто хочешь стать таким, как он…

Ники неожиданно спокойно спросила:

— То есть, если не можешь превзойти своего учителя, то постарайся подчинить его себе хоть так, через постель?

Я моргнул.

— Э-э, нет, я этого не имел в виду. Что ты все переиначиваешь? Я хотел сказать…

— Если продолжать логически — именно так и получается. Подчинить учителя. Одолеть его, уничтожить его. Занять его место.

— Уничтожить и занять его место? — Я рассмеялся от неожиданности. — Ну знаешь, мы же все-таки не черные маги!

У Ники блеснули глаза.

— Вот именно. Мы — не черные маги. Я бы пожертвовала жизнью ради Грега! Может, хоть тогда бы его проняло!

Слева от нас показались ворота, ведущие в парк. Я надеялся, что они закрыты, но как бы не так — до закрытия парка оставалось еще полчаса. От самых ворот на Елагин остров вел широкий деревянный мост. Ники дошла до середины моста и остановилась возле ограждения, положив на него руки. Долго смотрела вниз.

— Какая черная вода! Холодная, наверно!

По ее телу пробежала волна дрожи.

Я тоже похолодел, понял, что она делает. Она примеряет эту воду на себя.

Черт! Зачем я привел ее сюда!

— Ники, может, хватит о мрачном? — нервно спросил я. — Мы же собирались за пивом! Это… Пойдем в кафе? Перекусим? Чайку горячего не хочешь?!

Я не забыл, что денег в обрез. То есть реально только на жизнь. Но ради того, чтобы увести отсюда дурную девчонку, я бы прожил до получки на одной водопроводной воде и хлебных корках.

Ники не отвечала. Положив локти на поручни, она смотрела на воду.

Вода в Неве непростая. Она завораживает, особенно в холодное время года. Нева — река очень короткая, но мутная и полноводная. Черный поток течет медленно и неумолимо, как ртуть. Он совершенно непрозрачный. В нем плавно проплывают льдины — как будто пролетают мимо в мировом пространстве…

Мне показалось, что течение ее воды околдовывает Ники. Она стоит погруженная в себя, в свои бредовые мысли. Отстраняется с каждой секундой от внешнего мира. Сосредотачивается на чем-то…

Я схватил ее за руку. Рука была ледяная. То есть просто как у трупа, такая же холодная, как железный поручень.

— Ты же совсем замерзла!

— Тебе кажется, что я замерзла? — воскликнула она. — Как бы я хотела замерзнуть насквозь. Чтобы и душа, и тело превратились в глыбу льда! Но ничто не потушит огонь, который горит внутри меня!

По ее лицу текли слезы.

В другое время эти высокопарные слова меня бы насмешили. Но тогда я конкретно испугался. Уж больно место и время не располагали к веселью. А главное, меня потряс вид Ники. Бледная, глаза так и горят, словно через них прорывается наружу тот самый огонь, о котором она говорит…

Кстати, глаза…

В глазах Ники была странность, неправильность, но я не успел осознать, какая. Да и не до того мне было.

— Ники, ну что ты! — Я обнял ее за плечи. — Успокойся, бедная!

Ники всхлипнула, прижалась ко мне — и через миг я обнаружил, что мы целуемся.

Да, она не обманула насчет огня! Огня было предостаточно, и через миг он охватил и меня. Мгновение мы горели оба… а потом она меня оттолкнула.

— Нет, ничего не поможет!

Я хотел ее удержать, но какое там! Она оказалась невероятно сильной. Вырвалась, будто это я был девчонкой, а она мужчиной, перелетела через поручни… и исчезла во мраке.

— Ники!!! — заорал я.

Я чуть не прыгнул вслед за ней. Если бы увидел ее, как она барахтается, — точно бы прыгнул. Но внизу все так же лениво текла Нева. Словно огромная медленная змея, только что сглотнувшая девочку — равнодушно, походя, как комара. Никаких следов Ники. Ни кругов на воде, ничего… Ощущение нереальности происходящего… Я метнулся было к воротам. Позвать на помощь! Может быть, еще не поздно!

Но вокруг не было ни человека, только по проспекту вдалеке мелькали огни фар. Я стоял один на покрытом инеем деревянном мосту в пустынном парке.

— Ники! — крикнул я угасающим голосом.

Я ничего не мог сделать.

Глава 4

Утопленница

На следующее утро я проснулся — точнее очнулся — и обнаружил, что простудился, проспал на работу и вообще плохо понимаю, где я и на каком свете. Зверски болело горло, голова была тяжелая, словно ночь не спал. Несмотря на то что вчера я доплелся до дома еле живой от усталости, нормально уснуть так и не смог. Сон был мучительно поверхностным — я просыпался от каждого шороха, с одной и той же картиной перед глазами. Ники, исчезающая под свинцовой водой…

Растирая ладонями опухшие глаза, я побрел на кухню и поставил чайник.

А потом сразу же включил компьютер. На этот раз не просто по вредной привычке, а по серьезной причине. Я хотел почитать новости. Не выбросило ли на невский берег хладное тело юной девы? И кто по этому телу проходит подозреваемым?

У меня были очень серьезные причины считать, что подозреваемым буду я.

Я прошелся по городским новостным порталам, просмотрел криминальные сводки. Нигде — ни слова об утопленницах.

Тогда я перевел дух и пошел на балкон курить. Хотя мне давно надо было бежать на работу. Позвонить, сказать, что заболел? Нет, сразу что-нибудь заподозрят. Не надо подавать против себя лишних поводов для подозрений. Их и так предостаточно…

Я глотал сырой холодный воздух пополам с дымом, прокручивая в голове вчерашний безумный вечер. Особенно его финал. Я вспоминал, как в панике метался вдоль ограждения моста (хорошо все-таки, что удержался и не прыгнул); как, скользя по обледенелому склону, скатился к самой кромке воды и с разбегу влетел по колено в ледяную реку, причем даже этого не заметил. Все напрасно — Ники исчезла бесследно. Прошло уже минут двадцать, а я все не мог уйти оттуда, хотя разум подсказывал мне — все кончено, девочка-эмо мертва. Тогда меня начало трясти. Надо было что-то предпринять… что угодно, только не бездействие. Я с трудом взобрался по крутому берегу на набережную, и, слабо соображая, что делаю, раскинул руки и бросился наперерез приближающемуся автомобилю.

По ушам ударил визг тормозов. Я рефлекторно застыл, щурясь от яркого света фар. Открылась передняя дверь, наружу выскочил взбешенный водитель.

— Послушайте! — крикнул я, готовясь выслушать все причитающиеся мне вполне заслуженные матюги. — Там человек упал в воду…

И умолк, попятившись к тротуару. Машина оказалась милицейская.

С ментами у меня отношения, мягко говоря, неважные. Особенно с нашими районными. Познакомился я с ними при самых что ни на есть типичных обстоятельствах: пришел заявлять о краже кошелька. Менты отказались брать заявление, да еще и нахамили; я возмутился и принялся качать права и в итоге провел полдня в обезьяннике без шнурков и ремня, зато в компании нескольких обобранных алкашей. Менты стращали, что заведут дело или просто отобьют почки, но, покуражившись, смилостивились и отпустили. В общем, мало есть явлений на свете, которые я от души ненавижу. Одно из них находилось прямо передо мной.

— Чего-о? — протянул усатый мент, глядя на меня крайне подозрительно. — Какой человек? Куда упал?

Я выставил вперед руки, продолжая пятиться.

— Э-ээ, все нормально. Никто никуда не падал…

— Ну-ка, иди сюда!

Я молча развернулся и кинулся в темноту — обратно к реке. Сзади раздались сердитые окрики. Скользя по берегу, я слышал, как глохнет мотор и открываются дверцы. Вот черт, угораздило нарваться на патрульную машину!

Конечно, по идее, о гибели Ники надо было сообщить. Ее наверняка будут искать. У нее есть родители. Папаша — злодей — большая шишка… Жестокосердный «воспитатель» — крутой перец… Но кому? Только не ментам! Я прекрасно понимал: если скажу им, что познакомился с девушкой, которая через час при мне же бросилась с моста, то немедленно окажусь главным подозреваемым. Как менты поступают с потерпевшими, я уже испытал на своей шкуре; страшно предположить, что они там делают с подозреваемыми! Отбитыми почками тут, пожалуй, не отделаешься…