Кембрийский период (Часть 1 — полностью, часть 2 — главы 1–5) - Коваленко (Кузнецов) Владимир Эдуардович. Страница 23

— Боженьки…

— Вспомнила? Так и помолись, авось услышит.

Пена над варевом начала стремительно подниматься. Сида сдернула котёл с огня, тяжесть качнулась в руках, черной жижей плеснуло на пол. И ничего, солома не задымилась.

— Готово. Пить лучше горячим. Анне — тебя так зовут? — первой.

— А кому ещё? — осторожно поинтересовался хозяин.

— А всем. Это ж не яд и не зелье. Просто напиток из холмов. Только готовить я его толком не умею. Так что, если вышло невкусно — пусть отдуваются ведьма и стряпунья. И ещё: не понравится — приготовьте сами. Может, у вас рука полегче.

Анна отхлебнула. Было слишком горячо, немного горько — но вполне терпимо. Конечно, чтобы пить такое для удовольствия, нужно быть очень странным существом. Например, сидой.

— Гордишься, что добренькой стала? — спросила знахарка, — Вместо отравы подсунула просто гадость.

— Я не добренькая. Я добрая. Кто будет вместо тебя лечить людей? Но больше на снисхождение не рассчитывай. И, кстати о гадости. Что-то ты не плюёшься.

Перт гаденько хихикнул. Немайн между тем плеснула варева себе в кружку. Сделала глоток. И мечтательно закатила глаза, показав краешком синеватые белки. Анна была права. Получилась сущая гадость. Если сравнивать с любимой его робустой. Лично жаренной, лично молотой, варенной в нормальной джезве… И всё-таки это была гадость, похожая на кофе! Которое здесь и сейчас не купить ни за какие деньги. Потому, что арабы ещё не пристрастились к напитку. А возможно, и вообще не придумали… Так что придется довольствоваться суррогатом. Но в следующий раз добавить цикорий.

Камлин вёл коня в поводу. Навьюченного походным скарбом Немайн.

— Люди… — бурчала под нос сида, лаская ладонью древко посоха, — бритые обезьяны. Чем больше их узнаю, тем больше люблю простые вещи.

— А народ холмов лучше? — ехидно поинтересовлся Камлин. Про то, почему сравнение произошло именно с экзотическими африканскими тварями, которых он и не видел никогда, не задумался. Так обзываться даже менее обидно получается. Вот, например, "отродье крокодилов" — отнюдь ведь не "собачьи дети"?

— Хотелось бы думать, что да. Хотя бы в среднем.

Чувствовал Клирик себя удивительно хорошо. Без груза на горбу шагать куда как легче. Что же касается окружающего мира — да и мира в общественно-церковном понятии, то решение принято. А обсуждение монастырского строительства с опытным человеком приносило хорошие идеи и совершенствовало планы.

Епископа смущало другое. Во всех построениях Немайн была какая-то трещинка. Сформулировать — не мог. Неувязка раздражала, как соринка в глазу, и так же была невидима. Пока Теодор вдруг не понял: она невидима потому, что он принял главную идею — о том, что Немайн, как и Бригите, нужно строить монастырь. Но — сида много говорила о ремёслах, торговле, иной мирской суете. Многое — об учебе и распространении знаний, о войне, об устройстве государства и церкви. И совсем ни слова — о молитве. Камлин остановился.

— Немайн, а зачем тебе монастырь? Богу можно служить по-разному… Построй город.

Кейр после свадьбы остался в столице. Тестюшка настоял. Оно и верно — сыновей-то у него нет, дело придется зятьям оставлять. И раз уж выдал старшую за хуторянина с холмов, так и взялся натаскивать его на городское хозяйствование. Впрочем, учить пришлось не с нуля и не всему. Торговаться парень уже умел здорово. И успел уменьшить расходы тестя едва не наполовину. Просто скупив у заезжих купцов именно то, что нужно хуторянам. Все-таки Дэффид ап Ллиувеллин был потомственный горожанин, и о нуждах сельских жителей представление имел по их же запросам. Ну как тем было не слукавить?

Зато с другими навыками у Кейра были сложности. Например, со счетом. В эпоху натурального обмена вычислений при торговле приходилось делать едва ли не в несколько раз больше, чем при расчете деньгами. От быстроты и точности зависела прибыль, от прибыли — качество жизни семейного теперь человека. Так что Кейру приходилось тренироваться, сидя за абаком и гоняя по расчерченной квадратами доске раскрашенные деревянные кругляки. За этим занятием его и застало второе явление Немайн в Кер-Мирддине.

сида вернулась. Вечером, а скорее ранней ночью, постучала в дверь. Клирик не то, чтобы особо таился, но заявился в час, когда большинство обывателей уже спят, не желая фурора и глазения. Стража, не пикнув — и не посмев требовать с богини мзду, пустила ее на двор.

Войдя, Клирик поприветствовал общество и устроился в своем кресле у огня.

— Хозяин, — кричать или хотя бы повышать голос ей теперь требовалось еще меньше, чем в прошлый раз, — мешок с образцами — в мою комнату. Кстати, за нее все еще заплачено. Ещё: подготовь завтра с утра баню. И поставь в комнату самую широкую емкость с водой, какая есть. Вместо зеркала. Надо привести себя в порядок. Не идти же к королю растрепой?

— Нашла место, леди Немайн? — спросил Кейр.

— Точно. Лучше и быть не может, — Немайн щурилась на огонь, и вид у нее был совершенно домашний, — Холм высокий, футов пятьдесят. Хорошая такая глина поверху, внутри — песчаник. У подошвы, что интересно, почти то же самое — футов двенадцать глины, потом трещиноватый песчаник. Притом водоносный. Если там ров вырыть, он получится сухой. Но подкоп вести нельзя — и в камне долбиться тяжело, и водой будет заливать.

— Так наверху ж воды не будет! — заметил трактирщик.

— Будет, если колодец пробить. Шестьдесят футов в глине и песчанике — это совсем немного. Не гранит! Так что — вода будет. Хотя и солоноватая — море недалеко. Лес рядом есть. Камень — есть. Строиться можно. Дорога неподалеку — хорошо. Река неподалеку — хорошо… Ну, а главное — преосвященный Теодор благословил на служение.

— Так ты теперь матушка Немайн?

— Не угадал. По-прежнему «леди». Или "леди сида", как вы любите меня называть. Хотя и мое имя поминать всуе — не грех. Я остаюсь в миру. Мы с преосвященным Теодором решили, что так правильнее. По крайней мере, пока.

— А монастырь?

— Будет. Вернее, будет крепость. Чего-то вроде Круглого Стола. В конце концов, Господу, принесшему меч, можно служить не только молитвой.