Серая эльфийка. Трилогия (СИ) - Кучеренко Владимир Александрович. Страница 36

Теоларинэ

Что я делаю? Опять сама себя не узнаю. Пропустила мимо ушей «солнышко» и даже не возмутилась, не наказала Вотара. Наоборот, сама набросилась на него, словно наивная деревенская дура, сбежавшая на танцы после двухнедельного домашнего ареста. Не понимаю, что со мной? Неужели любовь? Нет, это невероятно, неправда!

Гляжу на Цветаниэль – та опустила глаза.

Да, Вотар испытывает ко мне влечение, как абсолютно все самцы его расы. Это давно известная особенность старшего народа, за которую человеческие женщины нас тайно (в открытую ума хватает молчать) ненавидят. За свою жизнь я настолько к этому привыкла, что воспринимаю мужское обожание как само собой разумеющееся.

Многие эльфийки используют это слепое раболепство беспомощных представителей противоположного пола в корыстных целях (да чего уж там кривить душой, сама не раз злоупотребляла). Но серьезные отношения позволительны только с дроу. Да и то инициатива должна исходить со стороны дамы. Матриархат прекрасной части нашего народа крайне жестко контролирует якобы сильную половину. Только подвергшись ухаживанию со стороны эльфийки, мужчинадроу получает разрешение на ответные действия и приравнивается по статусу к женщине. Одиночки, вышедшие из пубертатного возраста или не сумевшие удержаться в качестве мужа, заслуживают презрение. Те, кто умудряется потерять супругу в бою, подвергаются жестоким наказаниям и получают семивековой запрет на создание семьи. За то, что не спасли жизнь любимой, не закрыли ее собой от разящего меча или стрелы. И немедленная смерть ждет тех, кто посмеет поднять руку на любую из нас – на воплощение великой богиниматери.

А этот нахал первым начал ухаживание. Да еще так бурно развивает свою деятельность! Нужно чтото с этим делать. Вот сейчас возьму и… да ничего не буду делать. Не смогу. И не хочу. Потому что люблю! Опять призналась сама себе? Да. Да. Да. Я его люблю!

После затяжного поцелуя все же не удержалась и куснула его. Ведь я же его дикая кошечка.

– Тетя Теона, скажите, а как… Но вы же… разве… так ведь… – Гном хотел, но не знал, как деликатнее спросить о наших с человеком отношениях.

«Заткнись! Сама не знаю!» – мысленно ответила я ему.

Полинка

Чтобы сделать человека счастливым, достаточно у него забрать чтонибудь, а потом вернуть. Вот и война отобрала у меня Ванюшку, а Сережкины ведьмы вернули. Уверена, что их рук дело. Не знаю, как уж они это устроили, но мне неважно. Главное – он здесь, сопит рядышком. Я счастлива.

Уже давно рассвело, но он все спит. Пускай, столько сил ведь потратил прошедшей ночью. И предыдущим днем. И позавчера. Приятное тепло вновь разлилось в нижней области живота. Иван повернулся на другой бок, одеяло сползло, и я увидела на спине два шрама от рваных ран в виде звездочек. На том самом месте, где вошли фашистские пули. Нежно коснулась губами любимого. Ванюшка вздрогнул и проснулся. Улыбнулся, обнял меня и шутливо щелкнул пальцем по носу. Точно так же, как тогда в сорок третьем.

– Помнишь, откуда у тебя шрамы на спине? – спросила его.

– Да. В детстве с карусели упал. Прямо на штыри, торчащие из исковерканной хулиганами беседки, – ответил Иван.

А я знаю другую версию их возникновения. Вижу, что и любимый хочет чтото сказать.

– Полинка, – наконец решился он, – ты веришь в реинкарнацию?

– Ээ. Во что?

– В переселение душ умерших. В жизнь после смерти. Ведьмы вернули тебе молодость – это чудо, безусловно. Но со мной другой случай. Дело в том, что я не тот Иван, которого ты вытащила из горящего танка, но не спасла. Уверен, что его душа заново возродилась в моем теле. Этим объясняются все мои сны и воспоминания о событиях, которых со мной не происходило.

– Да, ты – это он. И тогда, и сейчас. Помнишь, что обещал найти меня даже в следующей жизни? Я поверила, поэтому и ждала.

Ванюшка поцеловал меня и загадочно прошептал:

– А у меня есть сюрприз для тебя.

Порывшись в карманах своего комбинезона, он извлек свернутый листок и протянул его мне:

– Позавчера сочинил. Как чувствовал, что встретимся.

Егоров Иван

Полина пробежала взглядом по первым строкам моего стихотворения, а потом вдруг продолжила читать его… наизусть?!

Ничего не понимаю. Девушка подошла к серванту, достала самодельную шкатулку, сшитую из поздравительных открыток, и дала мне пожелтевший от времени конверт. Я вытащил находящуюся в нем фотографию (с танкистом и санитаркой – точно такую же, как видел в Прохоровке), на обратной стороне которой мелким почерком брат деда написал знакомый текст.

– Вот видишь, любимый, ты и есть мой Ванюшка.

– А ты моя Полинка.

Снова мы слились в единое целое и несколько часов наслаждались друг другом. Потом уснули от изнеможения с блаженными улыбками на лицах.

Полинка

Голод не тетка. Он и разбудил нас глубокой ночью. Даже не соизволив одеться, мы проникли на кухню. Накинув лишь фартук, я завозилась у плиты. Когда борщ разогрелся, мы разломили батон пополам и, не доставая тарелок, принялись за обе щеки уплетать прямо из кастрюли. Затем съели мою старушечью диетическую кашку, после этого выпили ряженку и кисель, закусили колбасой, перетертой с сахаром малиной, апельсинами, рыбными котлетами, малосольными огурцами и сметаной – причем именно в таком порядке. Еда казалось нам безумно вкусной.

Сергей

– Итак, – продолжил я, как ни в чем не бывало, но стараясь не смотреть на Теону, – в первую очередь нам необходимо сменить жилье. Здесь оставаться опасно: милиция и бандиты могут вычислить эту квартиру через наших со Светкой знакомых. Но с другой стороны, желательно поселиться недалеко. Вдруг случится так, что сестра какимто образом сумеет вернуться. А зная ее характер, вполне допускаю такую вероятность. Поэтому желательно контролировать попытки проникновения в эту квартиру.

Прерывистой трелью запел дверной звонок. Со скоростью молнии Цветаниэль подскочила к глазку:

– Это Полина с Иваном!

Радостные гости вошли держась за руки и светясь от счастья.

– Здравствуйте, баба Поля. – Я еще не привык соседку называть на «ты». Хотя она и просила об этом. А что тут такого? Гном же называет Теону тетей.

Молоденькая бабушкадевушка улыбнулась:

– Здравствуй, внучек. Мы с Ванюшей решили на новогодние каникулы уехать в Прохоровку.

– Познакомлю родителей с невестой, – подтвердил «мастер на все руки» и кивнул на спутницу, – а «внучка» бабы Поли расскажет деду о брате.

– Можно тебе ключи от квартиры оставить, чтобы цветы поливал и Барсика кормил?

– Конечно, баба Поля.

– И еще, – соседка обвела взором мою компанию, – не буду возражать, если гостей поселишь пока у меня. В двушке, поди, тесновато всем будет, а у меня трехкомнатная.

– Преогромное вам спасибо, мы как раз думали над этим вопросом.

– Рада, что хоть частично могу отплатить ведьмам за то, что сделали для меня.

– Полинка, надеюсь, понимаешь, что случившееся здесь должно храниться в тайне? – поинтересовалась настороженная темная эльфийка.

– Разумеется.

Уже на выходе, когда я провожал соседей, счастливый Иван шепнул мне:

– Никогда не думал, что влюблюсь в девяностолетнюю старуху.

Я промолчал, а про себя подумал: «Значит, меня ожидает нечто в двадцать раз прекраснее. Если, конечно, Теона не обманывает (женщины ведь любят приуменьшать свой возраст), и ее две тысячи лет с хвостиком на самом деле окажутся всеми четырьмя. Да уж, моя кошечка даже не столь старая, сколь древняя».

«Мне все слышно, котик».

Блин, никак не могу привыкнуть. Надо будет попросить Цветаниэль (она же вроде магичка), чтобы научила ставить защиту от чтения мыслей.

Остроухая блондинка не замешкалась с ответом: «Ага, чтобы Легенда мне потом вообще все заклинания из башки выбила? Нашел дуру. Может, еще рассказать, как кодировать телепатические разговоры и больше не иметь возможности подслушивать вас?»

«Ах ты, плутовка!»