Коричневый дракон - Эльтеррус Иар. Страница 55

А Хус словно и не торопился давать объяснений. Он подошел к буфету, налил два бокала вина и, подав один Тануке, чокнулся с ней. Раздался чуть слышный звон.

— За успех, дочка.

— За успех, отец.

Они оба высоко подняли бокалы, а потом залпом осушили их.

— А тебе пока еще рано, — Хус посмотрел на Рифальда. — Сейчас отправляемся на совет Истинных. Пройдешь испытание, затем посвящение, и после этого пей сколько душе угодно.

Сглотнув слюну, Рифальд запустил обе руки себе в волосы, сжав кулаки.

— Я ничего не понимаю. И пока ты не пояснишь, что все это значит — с места не сдвинусь.

— Ладно, — Хус поставил опустевший бокал на стол. — Ты слышал про Орден Скорбного Дня?

— Не то чтобы много, но слышал. Это последователи Коричневого Лорда.

— Правильно, — кивнул Хус. — Наша организация пока что малочисленна и не так широко известна, но придет время, и ее название будут произносить с ужасом в глазах. Но именно для этого нам необходим истинный глава Ордена, тот, кто сможет повести за собой миллионы, кто не знает жалости к слабым и врагам. Долгие годы мы пытались найти достойного, и теперь все в твоих руках. Если сумеешь пройти последнее испытание, то ряса магистра Ордена покроет твои плечи.

— Шутите?

— Нисколько. Загляни в свое сердце: разве ты не стремишься к беспредельной власти? Неужели страх и раболепие в глазах других не вызывает у тебя чувство удовлетворения и счастья?

— Согласен, — хмыкнул Рифальд. — Я бы не отказался от безграничной власти. Но тебе с этого какая корысть? Чего сам не встанешь во главе этого Ордена?

Ему показалось весьма подозрительным, что маг, подобный Хусу, с его силой и умением, вот так легко уступает место на вершине горы какому-то ученику. Ну, поделиться едой, одеждой, на худой конец дать безвозмездно денег — это еще куда ни шло. Но вот так, с легкостью предложить все… Именно все, поскольку власть дает и деньги, и кров, и еду, не говоря уж о развлечениях, вряд ли кто согласится.

— Поймал, поймал, — улыбнулся в ответ Хус. — Да, только не по мне это — людьми управлять, решать возникшие проблемы. Я больше тишину люблю, жить исключительно для себя. Теплый и уютный дом, вкусная еда, любящее сердце рядом — вот и все, что нужно для счастливой жизни. А остальное у меня было, и поверь, желания все вернуть не возникает.

— Почему? — впервые за долгие годы Рифальд откровенно удивился.

— Нет смысла сейчас объяснять — все равно не поймешь, пока не испытаешь на собственной шкуре. Если Владыке будет угодно, то когда-нибудь мы встретимся, и ты, имея за плечами многолетний опыт, сможешь говорить со мной на равных. Ну а пока — это пустые слова, а я не люблю понапрасну тратить время. Так твой ответ…

— Согласен, — кивнул Рифальд.

Хус одобрительно похлопал по плечу своего бывшего ученика, затем подошел к комоду, стоящему у стены, достал оттуда бумагу и, присев у стола, стал что-то быстро-быстро писать.

— Это что? — заглядывая ему через левое плечо, поинтересовался Рифальд.

Не говоря ни слова, маг отодвинул любопытствующего чуть в сторону и продолжил писать. Когда же он оторвался от листка, тот был испещрен практически полностью мелким, но округлым почерком. Не давая Рифальду возможности прочесть, что именно там написано, маг запечатал письмо в конверт, указал на нем адресата и только после этого протянул бывшему ученику.

— Вот, пойдешь по указанному адресу. Там тебя встретят наши люди, спросят кто и откуда? Ответишь, что ученик Хуса, отдашь письмо, ну а потом все только в твоих руках. Пройдешь испытание — встанешь во главе Ордена. А если нет…

— На нет и суда нет, — закончил за него Рифальд.

Убрав письмо во внутренний карман пиджака, он не стал собирать свои пожитки, а, не теряя время даром, тут же направился навстречу испытаниям.

— Не прощаюсь, — стоя в дверях, сказал Рифальд Хусу, — если не повезет, то увидимся утром. А если это дорога моей судьбы, то все равно когда-нибудь встретимся.

— Может быть, — кивнул бывший наставник.

— Прощай, — сказала Танука, когда за Рифальдом закрылась дверь.

В комнате остались двое. На мгновение воздух стал плотным и колючим, огонь в камине дернулся, но буквально тут же все вернулось в свое естественное состояние.

— Наконец-то можно скинуть маску, — пробасил тот, кого некоторое время назад звали Хусом.

— Что верно, то верно, — вторил ему другой, кого Рифальд знал под именем Танука.

Массивные, темные фигуры опустились на диван, стоящий рядом с камином.

— В другой раз женские роли достанутся тебе — кривя губы, сказал второй.

— Да перестань, Хайген, — отмахнулся от собеседника бывший Хус. — Зная твои, так сказать, сексуальные предпочтения, я просто уверен, что общение с Рифальдом доставило немало приятных минут. Ну а если бы тебя данное положение оскорбляло или унижало, ты бы порвал его не раздумывая. Разве не так?

— Так, так, — отмахнулся Хайген. — К тому же это был отличный способ инфицировать его, сделав носителем памяти о магии Мертвых. Кстати, Фалеорд, раз мы выполнили задание, может, пора на покой? Устал я… Не одно столетие ведь жил думами о мести этим людишкам, о том, как расплачиваются они за свое предательство.

— Да уж, — Фалеорд повернул голову, отблески огня из камина отразились в его желтых глазах. — Надоело носить эти маски, хочется стать самим собой.

— Согласен.

Их человеческие черты лица вяло поплыли, вытягиваясь в морды и покрываясь короткой серой шерстью, уши заострились. На диване, возле зажженного камина, с бокалами в руках расположились два оборотня, два представителя исчезнувшей с Арлила расы волколюдей. Теперь, когда основная часть их миссии выполнена, они могли позволить себе расслабиться.

— Как думаешь, Рифальд пройдет испытание? — Хайген обнажил клыки.

— Конечно. Говорят, у него были отличные учителя.

Смех, похожий на вой, прокатился по комнате.

— Мы свое дело сделали, Хайген, то, о чем мечтали в заточении, сбывается.

— Не совсем. У меня родилась еще одна идея, — Фалеорд подошел к окну и, отодвинув тюль, посмотрел на вечерний сад. — Помнишь, Рифальд рассказывал о матери?

— Ну.

— Я связывался с Ивом и Онри, ребята нашли ее, и знаешь, есть интересные новости.

— Не томи, выкладывай.

— У нашего подопечного существует младший братишка.

— Даже так? — усмехнулся Хайген. — Я, кажется, улавливаю ход твоей мысли. Найти и…

— Совершенно верно. Найти и также сделать носителем памяти магии Мертвых, но это еще не все. Обработать, как и Рифальда, но взрастить в нем ненависть к мужскому населению планеты.

— Забавно, — оскалился оборотень. — Чтобы братишки с двух сторон принялись за уничтожение рода людского? А если у них не выйдет, то магия сделает свое дело. Так?

— В точку! — Фалеорд хлопнул Хайгена по плечу. — Но это все завтра, а сейчас давай-ка пойдем спать. Завтра нас ждут великие дела.

— Все бы тебе зубоскалить, — Хайген поставил пустой бокал на край камина и ушел в свою комнату.

Ночью ему опять снились катакомбы Зирана. Он видел, как бежит вместе с Фалеордом по запутанным лабиринтам, падает, натыкается на стены, опять встает и продолжает бежать дальше. Оглянуться страшно — вдруг за спиной окажутся обезумевшие братья? Вой и крики давным-давно стихли, но они бежали, бежали прочь от смерти, от полоумных взглядов бывших сородичей, от ужаса и боли.

О том, что по острову распространяется смертельный вирус, поняли не сразу, а когда осознали масштабы катастрофы, то оказалось, что время упущено и что-либо делать уже поздно. Островитяне в мгновение ока сходили с ума, кидались друг на друга, убивая, не раздумывая ни секунды. Странный вирус охватил весь Зиран, превращая его обитателей в монстров.

Катакомбы Зирана… Лишь благодаря им, Хайген и еще четверо магов-оборотней смогли выжить в той жуткой бойне. А потом появился Владыка Предела и прошелся по нему огненным дождем, а после затопил в океане. И тогда паутина подводных катакомб вновь спасла магов. Впрочем, столетия в полумраке, без ярких лучей Цейла, обходясь исключительно приглушенным искусственным светом магических шаров, без нормальной пищи, разве это жизнь? Повезло еще, что Владыка не вспомнил о существовании катакомб и не добрался до подводных лабиринтов. Иначе… Иначе на свете не осталось бы ни одного живого свидетеля произошедшего.