Цирк проклятых - Гамильтон Лорел Кей. Страница 26

— Ты кого-то нанял? Как ты нашел человека так быстро?

Аниматоры встречаются очень редко. Особенно такие, которые могут поднять двух зомби за одну ночь.

— Работа у меня такая — искать таланты.

Дольф сел в машину, и я сдвинулась на пассажирское сиденье.

— Скажи своему боссу, что нам пора.

— Мне пора, Берт.

— Погоди, для тебя есть срочный вызов в городскую больницу на закалывание вампира.

У меня свело судорогой живот.

— Имя?

Мне пришлось ждать, пока он прочтет:

— Кэлвин Руперт.

— Ч-черт!

— Что такое? — спросил он.

— Когда поступил вызов?

— Примерно в три часа дня сегодня, а что?

— Черт, черт, черт!

— Да что такое, Анита? — недоумевал Берт.

— А почему это так срочно? — спросил Зебровски, садясь на заднее сиденье нашей машины без опознавательных знаков. Дольф врубил скорость и включил сирены и мигалку. За нами пристроился автомобиль с надписью «Полиция», рубя воздух прожекторами. С сиреной и мигалкой, во как.

— Руперт оставил завещание, — сказал Берт. — Если он будет укушен вампиром, пусть его сердце пронзят осиновым колом.

Вполне в духе члена ЛПВ. Да черт побери, у меня в завещании тоже был такой пункт.

— Нам нужно постановление суда на исполнение?

— Оно нужно только после того, как мертвый восстанет вампиром. А сейчас хватит разрешения от ближайших родственников. Просто проткни его — и дело с концом.

Машину мотало на узкой дороге, и я вцепилась в приборную доску. По днищу молотил гравий. Прижимая плечом наушник, я застегнула ремень.

— Я сейчас на пути в морг, — сказала я.

— Я не мог с тобой связаться и потому послал туда Джона, — сообщил Берт.

— Когда?

— Ну, сразу, как ты не ответила на вызов по пейджеру.

— Отзови его, скажи, чтобы не ехал!

Что-то, наверное, слышалось в моем голосе, потому что Берт спросил:

— Анита, в чем дело?

— В морге не отвечает телефон, Берт.

— И что?

— Вампир уже мог восстать и убить всех вокруг, и Джон идет прямо ему в зубы.

— Я ему позвоню, — сказал Берт, и связь прервалась. Я положила наушник на место. Мы выезжали на новое шоссе 21.

— Можно будет убить вампира, когда будем на месте.

— Это убийство, — заметил Дольф.

Я покачала головой:

— Нет, если Кэлвин Руперт оставил такое завещание.

— А он оставил?

— Да.

Зебровски вбил кулак в спинку сиденья.

— Тогда мы этого сукина сына прихлопнем.

— Ага, — сказала я.

Зебровски улыбался, держа в руках дробовик.

— Эта штука серебряной дробью заряжена? — спросила я.

Зебровски посмотрел на ружье:

— Да нет.

— Только не говорите мне, что в этой машине только у меня есть оружие с серебряными пулями!

Зебровски усмехнулся, а Дольф сказал:

— Серебро дороже золота. У города таких денег нет.

Я это знала, но надеялась ошибиться.

— Так что же вы делаете, если приходится драться с вампирами и ликантропами?

Зебровски перегнулся ко мне с заднего сиденья.

— Примерно то же самое, что делаем, когда выходим против банды с автоматами «узи».

— И что же это?

— Уступаем противнику по вооружению, — сказал он, и голос его не был веселым. Мне тоже это не очень нравилось. Я надеялась, что служители морга просто удрали, убрались, но я на это не рассчитывала.

В мое снаряжение на вампиров входил обрез ружья с серебряной дробью, осиновые колья, молоток, кресты и святой воды столько, что вампира можно было бы утопить. К несчастью, весь этот набор был у меня в шкафу в спальне. Обычно я возила его в багажнике — кроме обреза, который запрещен законом. Если бы меня поймали с этим комплектом и без постановления суда на казнь, выписанного на мое имя, это автоматически означало бы срок. Этот новый закон вступил в силу где-то пару месяцев тому назад. Его целью было не дать какому-нибудь сверхретивому истребителю кого-нибудь завалить и сказать: «Ох, простите». Я вообще-то не сверхретива. Честно.

Дольф отключил сирену за милю до больницы. И на стоянку мы заехали без света и шума. Полицейская машина, ехавшая с нами, последовала нашему примеру. И еще одна машина с полицейской маркировкой ждала на стоянке. За ней пригнулись два сотрудника с пистолетами в руках.

Мы вышли из темных машин с оружием наготове. Чувство у меня было такое, будто меня зашанхаили в какой-то фильм Клинта Иствуда. Машины Джона Берка я не видела. Значит, Джон чаще меня смотрит на пейджер. Я поклялась, что, если вампир все еще за металлическими стенами, я буду отвечать на пейджер с первого раза отныне и до веку. Только не дай Бог жизней на моей совести. Аминь.

К Дольфу подошел, пригнувшись, один из полицейских в форме.

— С момента нашего прибытия никакого движения не замечено, сержант.

— Хорошо, — кивнул Дольф. — Специальные силы сюда доберутся, как только смогут. Нас поставили на очередь.

— Что значит — поставили на очередь? — спросила я.

Дольф посмотрел на меня.

— У специальных сил есть серебряные пули, и они доберутся сюда, как только смогут.

— И мы будем их ждать? — спросила я.

— Нет.

— Сержант, при столкновении с противоестественной ситуацией полагается ждать прибытия спецсил, — сказал полицейский в форме.

— Это не относится к Региональной Группе Расследования Противоестественных Событий, — ответил Дольф.

— Тогда вы должны иметь серебряные пули, — сказала я.

— Я подал требование, — сообщил Дольф.

— Требование? Это нам очень поможет.

— Ты вообще штатская. Тебе придется ждать снаружи, так что перестань собачиться.

— Я еще и официальный исполнитель штата Миссури. Если бы я ответила на пейджер, а не решила позлить Берта, вампир был бы уже проткнут колом, и ничего бы этого не было. Ты меня не отстранишь, Дольф. Это больше моя работа, чем твоя.

Дольф смотрел на меня чуть ли не две минуты, потом очень медленно кивнул.

— Тебе надо было бы держать язык за зубами, — сказал Зебровски. — И ждать в машине.

— Не хочу я ждать в машине.

Он только коротко на меня глянул.

— А я хотел бы.

Дольф пошел к двери, Зебровски за ним. Я пошла замыкающей. Я — эксперт полиции по противоестественным преступлениям. Если дело сегодня повернется плохо, я свои деньги отработаю.

Всех жертв нападений вампиров свозят в городскую больницу Сент-Луиса, даже погибших в других графствах. Очень уж мало моргов, оборудованных для работы с восставшими вампирами. У них там есть специальное помещение, где повсюду сталь повышенной прочности, а за дверями повсюду кресты. Даже есть питательный бак для снятия первой жажды крови. Крысы, кролики, морские свинки. Закусочка для успокоения вновь восставших.

В обычной ситуации тело этого мужчины было бы в помещении для вампиров и проблем бы не было, но я их заверила, что он опасности не представляет. Я была экспертом, единственным, кого звали протыкать тела колом. Если я сказала, что тело опасности не представляет, мне верят. А я ошиблась. Прости мне Бог, я ошиблась.

Городская больница Сент-Луиса стояла, как кирпичный гигант в зоне боев. Пройди несколько кварталов отсюда — и увидишь свежие мюзиклы прямо с Бродвея. Но здесь мы были как на обратной стороне Луны. Если на Луне есть трущобы.

Местность декорировали выбитые стекла, как неровные зубы.

Больница, как и многие другие в городе, была убыточной, и потому ее закрыли. Но морг остаются открытым, потому что помещение для вампиров переносить было бы слишком дорого.

Оно было построено в начале девятисотых годов, когда еще думали, что можно найти лекарство от вампиризма. Запри вампира в хранилище, подожди, пока он восстанет, и попробуй его «вылечить». Из вампиров многие сотрудничали, поскольку хотели вылечиться. Пионером исследований был доктор Генри Муллиган. Проект свернули, когда один из пациентов отъел у доктора лицо.