Голубая Луна - Гамильтон Лорел Кей. Страница 64

Джейсон лежал в листве, на спине. Подползая к нему на четвереньках, я очень старалась его не коснуться. Я встала над ним, расставив коленки и руки как можно шире, чтобы мы случайно не притронулись друг к другу, и посмотрела вниз, на него.

Его голос вышел хриплым, грубым, как будто его горло было еще не в порядке:

– У тебя есть план?

– Марианна говорит, что если я не стану сопротивляться мунину, воспоминаний не будет, только сила.

Он смотрел на меня.

– Ты хочешь вылечить меня поцелуем?

Я кивнула, мои волосы скользнули по его лицу.

– Точно.

Я приблизила к нему лицо, будто отжимаясь на руках. Наши губы соприкоснулись трепещущей линией, и то, что меньше часа назад было вполне невинным и немного неловким, внезапно изменилось. Я прервала поцелуй и отстранилась от него, удерживаясь как раз над ним на пальцах рук и носках. Под собой я чувствовала дрожащую энергию его ауры, сталкивающуюся с мощью моей ауры, с силой мунина. Я оставалась над ним, не дотрагиваясь, глядя ему в лицо. Когда мы поцеловались снова, из моих губ в него теплым дыханием полилась сила, и это прожгло наши тела насквозь.

Я уронила на него свое тело резким, агрессивным движением, которое заставило его вскрикнуть от боли. Этот звук влетел в мой рот и поглотился в волне жара и силы. Я изливала мунин в Джейсона. Я изливала в него себя. Я вливалась в него через его рот, вытекала через каждую пору. Везде, где кожа касалась кожи, я просачивалась в него. Мне казалось, будто я впитываюсь в его тело.

Поначалу он себя контролировал, руки лежали вдоль тела, но сила вела нас обоих. Его руки сомкнулись у меня на спине. Его губы обыскивали мои, как будто он пытался пробраться внутрь. Я села на него и почувствовала, что он готов, даже через джинсы – его и мои.

Внезапно он перекатил меня и оказался сверху. Мое тело ничего не сделало, чтобы защититься. Я обхватила его ногами за талию, и чувствовала, как он раскачивается на мне. Каждый толчок заставлял низ моего живота содрогаться и напрягаться.

Я выплыла наверх, сквозь эту силу, и уперлась руками в его грудь. Мы не будем делать это снова. Я не буду.

– Слазь. Убирайся, – потребовала я сдавленным, хриплым голосом. Я задвинула мунин обратно, достаточно, чтобы суметь ему воспротивиться.

Джейсон замер, а затем упал на меня всем телом. Его сердце отчаянно колотилось у моей груди. Дыхание было слишком быстрым. Он сглотнул и сумел выговорить:

– Если я скажу, что уже слишком поздно останавливаться, ты мне поверишь?.

Я начала выползать из-под него.

– Нет, – сказала я. Он перекатился на спину, позволяя мне встать. Синяки исчезли. Его лицо было таким же чистым и невинным, как в начале вечера. Если бы я только могла заставить это дерьмо работать без секса.

– Моя очередь? – тихо спросил Зейн.

Я повернулась. Он стоял на коленях в листве, освободившись от остатков рубашки. Я никогда раньше не думала о Зейне как о мужчине, как о партнере. Но теперь он стоял на коленях в отблеске лунного света так, что тени и свет обрисовали мускулы у него на груди и животе. Руки терялись в темноте. Лицо было идеалом сильной, чистой плоти, сияюще-бледной, наполовину заштрихованной тенью, словно частицами мрака. Кольцо в соске вспыхивало серебром, будто подмигивая, приглашая. Этого оказалось достаточно.

Я встала перед ним, глядя вниз, и сделала то, чего хотел мунин. Я схватила его раненую руку и дернула ее вверх, отводя плечо максимально далеко. Он закричал от боли. Кожа затянула рану, но рана оставалась там, под поверхностью. Я прижалась к ней ртом и почувствовала порванные мускулы. Кость, уже начавшая срастаться, сломалась. Я укусила его, вонзила зубы достаточно глубоко, чтобы оставить отметину, и дунула силой в его кожу. Я исцелила рану и боролась с Райной. Она хотела вырвать кусок его кожи. Этакая шуточка – вылечить его и ранить одновременно.

Я оттолкнулась от него прежде, чем успела сдаться. Я вскарабкалась на ноги и осознала, что каждый раз, как я использовала ее, сила возрастала. Она наполняла меня, будто другой человек, что-то росло внутри меня, билось изнутри в кожу.

Я добралась до Джамиля и упала рядом с ним на колени. Он снова перекинулся в человеческую форму, а значит, был очень сильно ранен. Я разглядывала его нагое тело и пыталась бороться с Райной – не коснуться его. Не делать то, чего она хотела. Или хотя бы делать не все, чего она хотела.

Я провела руками по груди Джамиля, пока не коснулась раны. Она уже покрылась кожей, но совсем тонкой. Я знала, что могла бы воткнуть в рану пальцы. Я знала, что могла бы дотянуться и вырвать его сердце. Вместо этого я склонилась к его груди и поцеловала рану, нежно, легко. Закрыла глаза и вобрала в себя его запах, ощущение его мягкой кожи. Новая кожа всегда такая мягкая, как тело младенца, нежная и гладкая. Я положила руки на рану и мечом вонзила в него эту теплую растущую силу.

Глаза Джамиля широко распахнулись, спина выгнулась. Он попытался закричать, и я перехватила крик поцелуем. Я оседлала его тело, усевшись не на пах, а на вторую рану, на животе. Я оторвалась от его губ и сжала руки на его теле. Я вылечила его. Я чувствовала, как этовыходит из моего тела в порыве тепла. Мои руки скользнули ниже. Я погладила его, и он начал твердеть. Я бросилась от него в сторону. Она его излечила. Райна считала, что кто-то задолжал ей за исцеление.

Я пыталась сопротивляться, пока не упала на спину в листву и не закричала. Все тело корчилось, будто его левая сторона не была в согласии с правой. Словно что-то сломалось внутри. Это большое, теплое существо, это второе тело пробовало подняться к поверхности, пыталось пробить поверхность. Зверь Райны пытался выйти. Пытался сделать меня лупой не только по имени. Но мое тело не могло его выдержать. Не могло предоставить ему дом. Я была человеком, и сколько бы силы в меня ни затолкали, этого не изменить. Чьи-то руки прижимали меня к земле. Издалека послышался голос Ричарда, как будто с большой высоты:

– Что с ней?

– Она борется с мунином, – раздался голос Марианны.

Я слышала ее голос совсем близко, но не могла ее разглядеть. Как будто мир исчезал во мраке.

– Не борись, Анита. Что бы ни случилось сегодня, завтра я смогу помочь тебе. Поддайся и живи, или мунин убьет тебя.

– Анита, пожалуйста, пожалуйста! – снова Ричард.

– Она убьет тебя, если сможет. Она убьет тебя прямо из могилы, Анита. Прекрати бороться. Прими это, или оно уничтожит тебя.

Я закричала:

– Нет!

И вдруг снова смогла видеть. Я смотрела вверх, в обрамленную деревьями темноту. Сквозь листья сиял лунный свет. Он казался таким же ярким, как солнечный, только более мягким. Я лежала очень спокойно, моргая на них всех. Ричард прижимал мои плечи к земле. Верн удерживал мои ноги. Шанг-да держал правую руку, Люси – левую. У меня были конвульсии. Я это помнила. Марианна стояла на коленях, удерживая мою голову в ладонях.

– Анита? – позвала она.

– Я здесь. – Мой голос был тихим, но чистым. Я чувствовала себя легкой и пустой, но не в одиночестве. Меня не одурачишь. Мунин не ушел. Ничего не кончилось.

– Мунин ушел? – спросил Ричард.

Марианна покачала головой.

– Он все еще здесь.

То, что она не обманулась, заставило меня думать о ней лучше.

– Можно ее отпустить? – спросил Верн.

– Анита? – спросила меня Марианна.

– Дайте подняться.

Они убрали руки, медленно, будто чего-то боялись. Боялись меня или за меня, я не был уверена, чего именно. Они отодвинулись от меня. Остался только Ричард на коленях. Я прислонилась к нему спиной, позволила себя обнять. Я закрыла глаза и всего на мгновение позволила ему унести это все далеко-далеко. Я никогда не чувствовала себя в чьих-то руках в такой безопасности, как в его. Никогда.

Моя нога что-то нащупала среди листьев. Я отстранилась, наткнулась на свой нож, подобрала его и вложила в ножны.

С другой стороны поляны подал голос Джейсон:

– Вот второй.