Джинн и Королева-кобра - Керр Филипп. Страница 20

—Ничего себе! — воскликнул Джон. — Секретное письмо.

Филиппа снова поднесла картину поближе к огню и стала тщательно прогревать ее по всей длине и ширине, чтобы ни один символ из сообщения не остался невидимым. Наконец, все буквы проступили, и, положив картину обратно на пол, они принялись рассматривать ее самым внимательным образом.

—Это не письмо, — сказал наконец Дыббакс. — Это ряд танцующих змей.

—Какие-то загогулины, — заметил Джон.

—Будь это просто загогулины, никто не стал бы рисовать их симпатическими чернилами, — возразил Дыббакс.

—И убивать ради загогулин кучу людей, — добавила Филиппа. — Нет, совершенно ясно, что эти змеиные танцы означают что-то важное.

—Может, это шифр? — предположил Джон.

—Точно! — воскликнула Филиппа. — И нам придется его разгадать, если мы хотим раскрыть все эти убийства и тайны. — Она вздохнула. — Зачем только господин Ракшас уехал на праздники? Он бы наверняка помог нам понять, что изображено на картине. А может, он даже знает, кто были эти люди.

—Хорошо, что он уехал ненадолго, — подхватил Джон. — Ведь Джалобин сказал, что его лампа осталась в Лондоне?

—Верно! Значит, он быстро вернется!

—В таком случае, — сказал Джон, — они с Нимродом уже будут дома, когда мы туда доберемся. В Лондон.

—В Лондон? — воскликнул Дыббакс. — Вы собрались в Лондон?

—Ты хочешь остаться здесь? — удивился Джон. — Люди, которые убили Макса, могут вернуться.

—Но как мы туда попадем? Над Атлантикой жуткий холод. Я не собираюсь снова лететь на смерче и рисковать жизнью.

—Существуют другие способы передвижения, Бакс, — сказала Филиппа. — Даже джинн летают на самолетах.

—Тогда нам понадобятся деньги, паспорта, билеты, одежда. И что будет с Хендриксом? Одного его на острове не оставишь и в самолет с собой не возьмешь.

—Придумал, — сказал Джон. — Помнишь лодочника из клуба? — спросил он сестру.

—Конечно, — сказала она. — У него умер кот. И он говорил, что ему очень одиноко.

Джон кивнул.

—Точно. И человек он, похоже, добрый. Думаю, он заберет кота, даже будет рад.

—Ладно, — согласился Дыббакс. — Это и вправду выход.

—Тогда осталось только решить вопрос с билетами, деньгами и одеждой. — Джон взял камень и положил его в горячие угли. — Похоже, наш вигвам нам еще послужит.

Глава 6

Зеленый дервиш

Прибыв из Лондона в Калькутту в поисках культа Девяти кобр, Нимрод и господин Ракшас быстро покинули прохладный, кондиционированный аэропорт и радостно окунулись в индийское пекло, подставив лица резкому сухому ветру. До полудня было еще далеко, но температура уже достигла 47 градусов, что идеально для джинн и почти невыносимо для мундусян. Путешественников не беспокоили даже мухи — по одной простой причине: насекомые не любят вкус джинн-крови, ибо она сильно отдает серой. Зато отпугнуть калькуттских нищих было не так-то просто: на каждом светофоре ребятишки, облепив автомобиль, на котором Нимрод и господин Ракшас ехали к гостинице, настырно клянчили монетки. Кроме того, на пути джинн то и дело появлялись приверженцы какого-нибудь местного культа, совали в окно рекламные листки и расписывали многочисленные достоинства медитации, йоги или аюрведы.

Джинн провели ночь в самом просторном номере «Гранд-отеля», а наутро, когда город еще спал, продолжили путь на смерче. (Именно смерч — самый естественный способ передвижения для джинн. Любой уважающий себя джинн скорее застрелится, чем согласится путешествовать на допотопном ковре-самолете, слишком уж это избито.) Направлялись Нимрод с Ракшасом недалеко, на Сагар — один из островов, лежащих в дельте священной реки Ганг. Там находится Храм девяноста пяти куполов.

—Меня всегда занимало это название, — заметил Нимрод, направляя смерч к берегу большого озера, расположенного позади храма. — Я пересчитывал купола несколько раз и точно знаю, что их сто одиннадцать.

—Храм строили скромные, смиренные мундусяне, — ответил господин Ракшас. — Уверен, они просто не хотели, чтобы их сочли за хвастунов. Если сказать, что в храме девяносто пять куполов, когда на самом деле их сто одиннадцать, — это проявление большой скромности. Да и вообще, в этой части мира умение считать никогда не считалось большой добродетелью. Одна рупия, заработанная честным трудом, всегда стоит тысячи рупий, заработанных неизвестно как.

Едва приземлившись, Нимрод и Ракшас сорвали несколько больших листьев водяной лилии поставили на них зажженные свечи и положили рядом по горсти разноцветных мармеладных драже, с фасолину каждая, которые господин Ракшас приобрел перед отъездом в магазине сладостей в Лондоне. Потом они подтолкнули листья, и небольшая флотилия выплыла на середину безмятежно спокойного, прекрасного озера.

Пока они ждали результата, Нимрод ссыпал себе в рот пригоршню драже.

—Я и забыл, как это вкусно, — сказал он господину Ракшасу.

—Вы просто сластена, Нимрод, и это ни для кого не тайна. Но хватит, не ешьте больше, иначе мне нечем будет угостить его, если окажется, что он уже съел все посланные ему конфеты.

—Зеленый дервиш так любит драже?

—Обожает. Особенно зеленые. Думаю — за незатейливый вкус.

Наконец на горизонте возник силуэт. Тот, кого они ждали, сидел на дельфине, но не верхом, а по-турецки, для чего требуется немалая ловкость. Дельфином он управлял с помощью длинной черной трости. На нем была лишь узкая оранжевая набедренная повязка и точно такого же цвета цветочная гирлянда на шее. Зеленый дервиш вполне соответствовал своему имени, потому что кожа его была не просто темно-коричневой, а с отчетливым зеленоватым оттенком. Он обладал могучим телосложением, был красив и чисто выбрит, а длинные черные волосы спускались до колен и ложились на них волнами, так что с виду Зеленый дервиш, который в действительности был ангелом, больше походил на борца. Он подплыл совсем близко к берегу, где стояли джинн, но с дельфина не слез.

Господин Ракшас соединил ладони у сердца и поклонился.

—Намаете, — поздоровался он на языке хинди. Нимрод сделал то же самое.

—Намаете, — ответил Зеленый дервиш. Он коснулся мизинцем маленького зеленого изумруда, сиявшего у него во лбу, и наставил мизинец на гостей. На несколько мгновений их окутал теплый зеленый свет, проникая до мозга костей и зажигая тайный огонь в их душах.

—Спасибо, — сказал господин Ракшас. — Приятнейшее ощущение.

—Тебе спасибо за драже. Еще есть?

Господин Ракшас передал ему последний пакетик и снова поклонился.

—Это мой добрый друг Нимрод, — сказал он.

Нимрод поклонился еще раз.

—Говорите, — разрешил Зеленый дервиш и положил в рот еще одно драже.

—Нам нужны некоторые сведения... — начал господин Ракшас.

—О культе Девяти кобр? — спросил Дервиш, поскольку, в отличие от джинн, ангелы умеют читать мысли. — Да, понимаю. И предположения твои были верны. Этот культ развился из культа восьми кобр, существовавшего много лет назад.

—Ты, как всегда, понимаешь все с полуслова. — Господин Ракшас любезно улыбнулся Зеленому дервишу. Но Ракшас прибыл сюда не только за подтверждением своих предположений. В немундусянском мире существуют тончайшие правила дипломатии, и пренебречь ими было никак нельзя. Жизнь в Индии зиждется на традициях и обычаях, соблюдать которые обязаны все, в том числе джинн. В сущности, господин Ракшас и Нимрод просили у Зеленого дервиша не столько совета, сколько разрешения пользоваться джинн-силой на древней земле Индии.

—Я не люблю эти злые культы так же сильно, как и ты, мой старый друг Ракшас, — сказал Зеленый дервиш. — Но не любить и уничтожать — это вовсе не одно и то же. Даже такой старый и опытный джинн, как ты, должен вести себя очень осторожно. Жители этой страны считают змей священными животными и верят, что они приносят дождь и что умерший от укуса ядовитой змеи обязательно воскреснет. Такие культы привлекают людей слабых и доверчивых, а их в этой замечательной стране очень много.