Кафе лунатиков - Гамильтон Лорел Кей. Страница 33

– Ричард...

В трубке раздались женские всхлипывания, и следующие пятнадцать минут мне пришлось уговаривать плачущую верволчицу, что я ничего ей плохого не сделаю. Странной становится моя жизнь – даже в моих глазах.

19

Ричард ошибся. Он не постучал в дверь, пока я успокаивала Полли по телефону. Она была так рада моему прощению, что мне даже стало неловко. Волны подчиненности изливались из телефона. Я, наконец, повесила трубку.

Эдуард смотрел на меня, скаля зубы, – он уже пересел в мягкое кресло.

– Это ты почти двадцать минут убеждала верволчицу, что не будешь ее трогать?

– Да.

Он рассмеялся широким и резким смехом. Улыбка исчезла, оставив на его лице что-то вроде дрожащего мерцания. Глаза его поблескивали чем-то более темным, чем юмор. О чем он думает, я точно не знала, но это не было приятно.

Он сполз в кресле вниз, положив затылок на спинку, сцепив руки на животе, скрестив ноги. Поза полнейшего комфорта.

– И как ты стала ужасом местных добропорядочных вервольфов?

– Наверное, они не привыкли, чтобы в них стреляли и убивали. Хотя бы не при первом знакомстве.

Его глаза засветились, как от мрачной шутки.

– Ты туда пришла и в первую же ночь кого-то убила? Черт побери, Анита, я там торчу уже три ночи, но до сих пор никого не убил.

– А давно ты в городе?

Он посмотрел на меня долгим взглядом:

– Вопрос из любопытства, или тебе нужно знать?

До меня дошло, что Эдуард вполне мог бы убрать восемь оборотней и не оставить следа. Если есть человек, который это может, то только Эдуард.

– Нужно знать.

– Завтра будет неделя. – Глаза его опустели, стали холодными и далекими, как у оборотней этой ночью. Стать хищником есть не один способ. – Конечно, тебе придется поверить мне на слово. Можешь проверить по регистрации в гостинице, но ведь я мог и менять гостиницы.

– А зачем тебе мне врать?

– Для собственного удовольствия, – ответил он.

– Тебе доставляет удовольствие не вранье.

– А что?

– Знать что-то, чего я не знаю.

Он слегка пожал плечами – это не очень легко сделать, полулежа в кресле, но у него это вышло грациозно.

– Очень эгоцентричное замечание с твоей стороны.

– А это не только со мной. Ты хранишь тайны ради самого процесса.

Тут он улыбнулся, медленно и лениво.

– Ты хорошо меня знаешь.

Я хотела было сказать, что мы друзья, но меня остановило выражение его глаз. Он смотрел на меня чуть слишком внимательно. Будто изучая, будто никогда меня раньше по-настоящему не видел.

– О чем ты думаешь, Эдуард?

– О том, что ты могла бы заставить меня поработать за мои деньги.

– Что это значит?

– Ты же знаешь, как я люблю трудные задачи.

Я уставилась на него:

– Это ты в том смысле, что мог бы выступить против меня, чтобы узнать, чей будет верх?

Я сформулировала это как вопрос, и он не дал того ответа, который мне хотелось услышать.

– Да.

– Зачем?

– Я этого не буду делать. Ты меня знаешь – бесплатно не работаю, но это было бы... интересно.

– Брось меня пугать, Эдуард.

– Понимаешь, в первый раз я подумал: а вдруг верх был бы твой?

Он меня напугал. Я была вооружена, а у него оружия не было видно, но Эдуард всегда вооружен.

– Не делай этого, Эдуард.

Он сел одним плавным и быстрым движением. Моя рука дернулась к пистолету. Он уже наполовину вылез из кобуры, когда я сообразила, что Эдуард ничего не сделал – просто сел. Судорожно дыша, я опустила пистолет обратно.

– Эдуард, кончай эти игры. Иначе одному из нас не поздоровится.

Он широко развел руками.

– Игр больше не будет. Мне хотелось бы знать, Анита, кто из нас лучше, но не настолько хотелось бы, чтобы я стал тебя убивать.

Я отпустила руку. Если Эдуард сказал, что убьет меня сегодня, он бы говорил всерьез. Если бы это было по-настоящему, он бы сперва мне сказал. Он любил в таких вещах спортивность. Захватить жертву врасплох – это слишком просто.

В дверь постучали, я вздрогнула. Нервы? У меня? Эдуард сидел, будто не услышал, все еще глядя на меня глазами призрака. Я пошла к двери.

Это был Ричард. Он обхватил меня руками, и я ему это позволила. Прижимаясь к его груди, я четко понимала, что не успею вытащить пистолет, крепко притиснутый к телу Ричарда.

Оторвавшись от него, я провела его в номер. Он посмотрел на меня вопросительно, я покачала головой.

– Ты помнишь Эдуарда?

– Анита, ты мне не сказала, что все еще встречаешься с Ричардом.

Голос у Эдуарда был приятный, нормальный, будто он не размышлял минуту назад, каково это было бы – меня убить. Лицо открытое, дружелюбное. Он подошел к Ричарду, протягивая руку. Превосходный актер.

Ричард пожал ему руку с несколько озадаченным видом и поглядел на меня.

– Анита, что происходит?

– Эдуард, ты можешь поставить этот фильм?

– Если ты мне позволишь есть, пока он будет крутиться. Мой бифштекс уже почти ледяной.

Я проглотила слюну.

– Ты его уже видел и все равно заказал бифштексы. Зачем?

– Может быть, чтобы посмотреть, сможешь ли ты после этого есть.

– Сукин ты сын! Во всем тебе надо взять верх.

Он только улыбнулся в ответ.

– Что за фильм? – спросил Ричард.

– Жри свой бифштекс, Эдуард. Посмотрим фильм, когда ты закончишь.

– Тебе это настолько неприятно?

– Заткнись и лопай.

Он сел на край кровати и принялся резать мясо. Красное. Из него выступала кровь. Я пошла в ванную. Кажется, пока что меня не тошнит, но если я увижу, как он жует этот кусок, все может быть.

– Я собираюсь спрятаться в ванной. Если тебе нужно объяснение, пойдем со мной.

Ричард посмотрел на Эдуарда, потом на меня.

– Что тут твориться, черт побери?

Я втянула его в ванную и закрыла дверь. Потом пустила холодную воду и сполоснула лицо.

Ричард взял меня за плечи, стал массировать.

– Ты здорова?

Я покачала головой, и с лица разлетелись капли. Схватив полотенце, я скомкала его и прижала к лицу. Эдуард меня не предупредил, потому что любит шокировать людей. А предупреждение может ослабить удар. Настолько мне хочется, чтобы Ричард этот удар перенес спокойно?

Я повернулась к нему, все еще сжимая в руках полотенце. Его лицо было полно беспокойства, нежной заботы. Мне не хотелось, чтобы он выглядел так. И это я сказала “да”, еще и восьми часов с тех пор не прошло? Это казалось все менее и менее реальным.

– Этот фильм – подпольная порнуха, – сказала я.

Он был поражен. Уже хорошо.

– Порнография? Ты серьезно?

– Абсолютно.

– А зачем мне его смотреть? – Тут ему, кажется, что-то стукнуло в голову. – А почему ты смотрела этот фильм с ним?

В голосе Ричарда послышалась тончайшая примесь гнева.

Тут я расхохоталась, и смеялась, и ржала, пока слезы не потекли по лицу и не перехватило дыхание.

– Что тут смешного?

Ричард был несколько шокирован.

Когда я смогла сказать, два слова подряд, я ответила:

– Остерегайся Эдуарда, но никогда к нему не ревнуй.

Смех мне помог. Мне стало лучше, ослабло ощущение грязи, стыда, даже ужаса. Я поглядела на Ричарда. На нем был все тот же зеленый свитер, который лежал сегодня на полу у меня в кухне. И выглядел Ричард чудесно. А я как поняла, нет. В большой не по размеру рубашке с пятнами крови, в джинсах и кроссовках я в этой игре опустилась на несколько делений. А это важно? – подумала я, тряхнув головой. Да нет. Я просто тяну время. Мне не хочется выходить. Не хочется снова смотреть этот фильм. И уж точно не хочется сидеть в той же комнате с человеком, за которого я, быть может, выйду замуж, и глядеть, как он смотрит порнофильм. Так что, испорть ему неожиданность конца?

А он возбудится до того, как сцена станет кровавой? Я глядела на его совсем человеческое лицо и не знала.

– В этом фильм ликантропы и женщина, – сказала я.

– Их уже пустили в продажу? – спросил он.