Кафе лунатиков - Гамильтон Лорел Кей. Страница 43

Я повернула его лицом к себе. На щеках Ричарда блестели слезы. Господи ты Боже мой! Слезы – их я выдерживаю с трудом. Первое мое движение – обещать все что угодно, только перестань плакать.

– Не надо, – сказала я и тронула пальцем слезинку. Она повисла и задрожала на кончике пальца. – Не терзайся, Ричард, пожалуйста, прошу тебя.

– Я не могу снова стать человеком, Анита. – Голос его звучал очень обыденно. Если бы я не видела слез, то даже не подумала бы, что он плачет. – Ради тебя я бы стал им, если бы мог.

– Может быть, я не этого хочу, Ричард. Я не знаю. Дай мне время. Если я не смогу вынести твоей мохнатости, лучше узнать об этом сейчас.

Чувствовала я себя ужасно – злобной и мелочной. А он был великолепен. Я его люблю, он хочет на мне жениться, он преподает естественные науки в старших классах. Любит походы, путешествия, лазание по пещерам. Боже мой, он даже пластинки собирает! Да, и он второй в стае по иерархии. Вервольф альфа. Черт побери все.

– Мне нужно время, Ричард, прости меня, но это так.

Ну и пошло же это прозвучало. Никогда в жизни я не говорила так нерешительно.

Он кивнул, но непохоже было, чтобы я его убедила.

– Может выйти так, что ты мне откажешь, но готова рискнуть жизнью, представ перед Жан-Клодом. Это как-то бессмысленно.

Я вынуждена была согласиться.

– Я должна говорить с ним сегодня. Не хочу я еще одного встречного боя с Гретхен, если этого можно избежать.

Ричард обтер ладони о собственное лицо. Провел ими по волосам.

– Только не дай себя убить.

– Не дам, – сказала я.

– Обещай мне, – попросил он.

Я хотела сказать “обещаю”, но не сказала.

– Я не даю обещаний, которых не могу сдержать.

– А соврать мне в утешение?

Я покачала головой:

– Нет.

Он вздохнул:

– Правду говорят, что честность ранит.

– Мне пора, – сказала я и пошла прочь, пока он снова меня не отвлек. Мне в голову закралась мысль, что он задерживал меня намеренно. Конечно, я это ему позволила.

– Анита!

Я была уже у самой двери. Я повернулась – он стоял под резким светом, опустив руки, такой … беспомощный.

– Мы поцеловались на прощание. Ты мне сказал “береги себя”. Я тебя предупредила, чтобы не строил из себя героя. Все, Ричард, все уже сказано.

– Я люблю тебя.

Ладно, не все сказано.

– Я тебя тоже.

И это было правдой, черт меня возьми. Если я смогу смириться с его мохнатостью, я за него выйду. И как воспримет Жан-Клод такие новости? Как говорит старая пословица, только один способ узнать.

24

“Запретный плод” находится в самом сердце округа вампиров. Его пылающая неоновая вывеска кровавится в ночном небе, придавая темноте багровый оттенок, как зарево далекого пожара. Уже очень давно я не появлялась в этом районе после наступления темноты безоружной. Конечно, у меня есть нож, и это лучше голых рук, но против вампира – не намного лучше.

Рядом со мной был Стивен. Вервольф – неплохой телохранитель, но почему-то Стивен не выглядит слишком внушительно. Он всего на дюйм или два меня выше, изящен, как ива, и с плечами, только обозначающими мужскую фигуру. Сказать, что кожаные штаны у него в обтяжку, значит впасть в преуменьшение. Они будто нарисованы на его настоящей коже. Трудно не заметить, что у него derriere (с фран. – задница) твердая и подтянутая. Кожаная куртка кончалась чуть ниже талии, так что ничто не закрывало вид.

Я была опять в своем кожаном пальто. На нем остались пятнышки крови, но если бы я ее смыла, оно был промокло, а тогда мне трудно было бы согреться. Свитер, один из моих любимых, был разорван от плеча до линии лифчика – слишком холодно без пальто. Гретхен мне должна будет за свитер. Ладно, когда получу обратно свои пистолеты, мы с ней об этом потолкуем – быть может.

К закрытой двери вели три широкие ступени, и охранял их вампир по имени Базз. Худшего имени для вампира не придумать. Даже для человека оно не так чтобы очень, но вампиру никак не подходит. Это имя только для вышибалы. Базз был высок, мускулист, черные волосы коротко подстрижены под скобку. Кажется, на нем была та же футболка, что и в июле.

Я знала, что замерзнуть насмерть вампиры не могут, но не знала, чувствуют ли они холод. Как правило, вампиры стараются не отличаться от людей и зимой надевают пальто. Может, это им не нужно, как не нужно было Гретхен вытаскивать нож из горла, и все это притворство.

Базз улыбнулся, блеснув клыками. Моя реакция его несколько разочаровала.

– Стивен, ты пропустил свой выход. Босс рвет и мечет.

Стивен сразу будто усох. Базз, наоборот, стал больше, довольный собой.

– Стивен помогал мне. Я думаю, Жан-Клод ничего не будет иметь против.

Базз прищурился, впервые по-настоящему заметив мое лицо.

– Черт побери, что с тобой случилось?

– Если Жан-Клод захочет, чтобы ты это знал, он тебе скажет, – ответила я и прошла мимо.

На двери висел большой плакат: “Ношение крестов, распятий и прочих освященных предметов в помещении клуба строго запрещено”. Я распахнула дверь и вошла, и мой крестик надежно висел у меня на шее. Если он им сегодня нужен, пусть возьмут его из моей мертвой руки.

Стивен шел за мной хвостом, будто бы боялся Базза. Не таким уж старым вампиром был Базз – меньше, чем двадцать лет. В нем все еще было какое-то ощущение “живого”. Окончательная неподвижность, свойственная старым вампирам, еще не коснулась этого вышибалы. Так чего же вервольфу бояться вампира-новичка? Хороший вопрос.

Была ночь воскресенья, и в зале было битком. Что, никому завтра на работу не надо? Шум окатил нас почти как реальная волна. Густой рокот множества народу в небольшом помещении, куда приходят с намерением как следует оттянуться. Свет был включен ярко, на полную. На маленькой сцене никого не было. Мы попали в перерыв между номерами.

В дверях нас встретила блондинка.

– Есть у вас с собой освященные предметы, которые вы желаете декларировать? – спросила она с профессиональной улыбкой. Гардеробщица святынь.

– Нет, – улыбнулась я в ответ.

Она не стала задавать вопросов – просто улыбнулась еще раз и отодвинулась. Но тут раздался мужской голос:

– Минутку, Шейла!

К нам направлялся высокий вампир, такой, что приятно посмотреть. У него были высокие лепные скулы, идеально уложенные коротко подстриженные волосы. Он был слишком мужествен, чтобы быть красивым, и слишком красив, чтобы это было настоящим. В прошлый раз, когда я была здесь, Роберт был стриптизером. Кажется, он получил повышение.

Шейла ждала, переводя взгляд с Роберта на меня и обратно.

– Она мне солгала?

Роберт кивнул:

– Привет, Анита!

– Привет. Ты теперь тут менеджер?

Он снова кивнул.

Это мне не понравилось – то, что он теперь менеджер. Однажды он подвел меня, то есть скорее подвел Жан-Клода, не выполнив его приказ. Не обеспечил безопасность одного человека. Этот человек погиб. Роберт даже царапины не получил, пытаясь остановить монстров. По крайней мере, ему следовало быть раненым при попытке. Я не настаиваю, что он должен был погибнуть, но пытаться надо было усерднее. Я никогда ему больше не стану доверять и никогда не прощу.

– У тебя с собой освященный предмет, Анита. Если ты здесь не по делам полиции, ты должна сдать его Шейле.

Я посмотрел на него – глаза у него были синие. Я опустила глаза, подняла их снова и поняла, что могу встретиться с ним взглядом. Ему было только чуть больше ста лет и по силе он Гретхен в подметки не годился, но все равно его взгляда я выдерживать не должна бы.

Он тоже удивился, глаза его расширились.

– Ты должна его сдать. Таковы правила.

Может быть, моя способность смотреть ему в глаза придала мне храбрости или просто с меня на эту ночь уже хватило.

– Гретхен здесь?

Он удивился:

– Да, она в задней комнате с Жан-Клодом.

– Тогда ты креста не получишь.

– Я не могу тебя впустить с крестом. Жан-Клод насчет этого ясно высказался.