Зеркало судьбы - Нортон Андрэ. Страница 16

Твилла не знала, что на это ответить. Мужчина снова глубоко втянул носом воздух.

— Что за приданое ты принесла с собой, Твилла? Я чую… — Он на мгновение запнулся, потом договорил: — Травы — да, но не такие, из которых делают отдушки для тела и одежды. Скажи — для чего тебе эти травы?

— Хотя ваш жрец Дандуса и запрещает это, я — целительница. — Девушка решила испробовать этот шанс. — А в этой сумке — лечебные травы, которые наставница собрала для меня в дорогу.

— Целительница! — Он глухо рассмеялся. — Похоже, меня привела сюда сама судьба! Какое лекарство ты можешь предложить при слепоте, целительница? Я неполноценный мужчина, бесполезный лишний рот, мое наследство перешло к младшему брату — и все из-за этого! — Его руки метнулись к лицу, словно он хотел выцарапать бесполезные невидящие глаза.

— Из-за чего это с тобой случилось? Ты потерял зрение после болезни? — Твилла слышала о таких случаях.

Она подошла к мужчине поближе и внимательно осмотрела его неподвижные серо-голубые глаза.

— Это… — Он тряхнул головой, словно отгоняя какие-то неприятные мысли. — Это — проклятие, и я не помню, как оно меня настигло. Это правда! — Последние слова он выговорил с жаром, словно опасаясь, что девушка станет над ним насмехаться, — наверное, ему уже не раз приходилось выслушивать издевки и насмешки от других.

— Позволь, я взгляну. — Твилла заговорила с ним спокойно и мягко. Она привыкла так обращаться к больным, которые напуганы своим недугом.

Сперва мужчина отшатнулся, но потом сразу замер, когда молодая целительница положила руку ему на плечо и повлекла к окну — туда, где в этой сумрачной комнате было светлее всего.

— Присядь, мой лорд. — Она подвела его к окну так, чтобы он прикоснулся коленом к сундуку. Мужчина послушно сел.

Внешне его глаза оставались совершенно нормальными во всем — за исключением этого замершего, неподвижного взгляда. Твилла не обнаружила ни покраснения, ни каких-либо корок на веках — никаких признаков тех немногих глазных болезней, которые она умела лечить.

— Как давно это с тобой случилось? — спросила девушка.

— Как давно? — Его голос зазвенел. — Достаточно давно, целительница, и даже более того. Для слепых времени не существует. Мы не видим ни дня, ни ночи — для нас все едино. Я знаю только, что отправился в лес демонов с отрядом разведчиков и случайно отбился от своих. А когда меня нашли, я был все равно что пьяный, молол какую-то чушь, рассказывал о таком, чего на самом деле не бывает… И еще — я стал слепым. Они доставили меня обратно к отцу. А ему ни к чему сын-калека, законный он или нет. Счастье для него, что есть еще Астар — родной сын и наследник, который будет править после отца.

От его слов веяло такой горечью, что мороз пробирал по коже.

— Видишь ли, моего отца обещали сделать местным правителем. Он должен был только добиться того, чтобы здешние земли приносили доход — и все, после этого он становился королевским наместником, которого никто не смеет ослушаться. Отец стал лордом, у которого нет здесь завистников, — а ведь там, за горами, полным-полно дворян, которые готовы в глотки друг другу вцепиться, добиваясь внимания и благосклонности короля. Мой отец всегда строго следил, чтобы все было по закону…

Он снова замолчал. Твилла взяла свой дорожный мешок и принялась искать в нем нужную бутылочку.

— И потому искалеченный сын стал никому не нужным, а второй сын должен жениться против воли, чтобы исполнить то, в чем не преуспел его старший брат.

Твилла по каплям отмерила прозрачный настой и пропитала им комочек хорошо очищенной овечьей шерсти. Отсчитывая капли, юная ведунья мысленно складывала слова в нехитрое заклинание, пробуждающее волшебную силу:

Твилла осторожно протерла глаза слепого комочком шерсти, смоченным целебным настоем, внимательно следя за тем, чтобы его веки были плотно прикрыты. Но не слишком плотно — пусть лекарство проникнет к самим глазам.

Затем девушка отступила на шаг и достала из потайного мешочка волшебное зеркальце. Если эта слепота действительно вызвана каким-то злым чародейством, как о том болтают, — зеркало это покажет.

— Открой глаза! — приказала Твилла. Девушке хотелось поскорее разделаться с этим испытанием и снова надежно спрятать свое сокровище.

Слепой открыл глаза и уставился прямо перед собой все тем же невидящим взглядом. Твилла вскинула зеркальце к его лицу и посмотрела на отражение. Она была готова к тому, что увидит, и все равно едва не вскрикнула от неожиданности. В зеркале отражались плохо выбритое лицо мужчины, его встрепанная буйная шевелюра и… Он был словно в полумаске — поперек лица, закрывая глаза, светилась полоска густого серебристого тумана.

— Колдовство, — сказала Твилла. Мужчина горько рассмеялся.

— Ты могла бы и не трудиться так, целительница, чтобы это распознать. Жрец Дандуса и без того увидел на мне порчу. Но разве я мог противостоять колдовскому проклятию? И ты разве можешь? Меня поразили демоны. Я должен радоваться уже тому, что ко мне вернулся рассудок и я больше не бормочу бессмысленную чушь… А стоит ли этому радоваться? Лучше уж не понимать своего несчастья! Мне теперь остается только одно — умереть!

Твилла облизала губы. Девушка старалась припомнить все, что она узнала о таких недобрых заклинаниях, учась у ведуньи Халди. В первую очередь следовало распознать природу волшебства, лежавшего в основе заклинания, — а это можно было узнать только у того, кто сотворил его.

— Мой лорд, ты ничего не помнишь о том, что случилось с тобой в лесу?

— Только не надо снова об этом спрашивать! — рассердился слепой. — Они целую вечность донимали меня расспросами, допытывались и так, и эдак… Нет, целительница, я не помню! Если бы помнил, то, может быть, сумел бы еще как-то за себя постоять. Никто не знает, что там, в этом проклятом лесу. Известно лишь, что туда отваживаются ходить только женатые мужчины. А тех, у кого нет жены, ожидает участь вроде моей, а то и похуже. Почему так происходит — никто не знает. Жрец Дандуса говорит, что в лесу таится демоническое черное колдовство, которое даже он, при всех своих обширных знаниях, не в силах одолеть.

Твилла протянула руку и убрала длинную прядь волос, свисавшую поверх невидящих глаз собеседника. Она понимала, что для такого человека потеря зрения гораздо страшнее смерти.

— Так, значит… Значит, ты ничем не можешь мне помочь, целительница? — В твердой броне, в которую он себя заковал, наметилась трещина.

— С помощью трав — нет, мой лорд. Моих скудных знаний на это не хватит. Но я клянусь, что твой недуг — не телесный. Причина этого недуга — злое чародейство, и исцелить его можно тем же средством.

— Но где же мне искать это средство? — Он снова гордо вскинул голову, его голос обрел прежнюю твердость. — У лесных демонов? Вряд ли они отнесутся ко мне с состраданием… Но, может быть, ты и права. — Слепой лорд встал и безошибочно повернулся к двери. Как видно, он настолько хорошо знал эту комнату, что просто не мог ошибиться. — Может быть, и вправду лучше жить в проклятом лесу, с демонами, — для такого недочеловека, каким я стал…

Два быстрых шага — и слепой уже был у выхода. Твилла не успела ничего сказать прежде, чем он захлопнул за собой дверь.