Воины Арктара - Кудряшов Кирилл Васильевич. Страница 45

На какое-то время Свиток Настоящего был забыт. Теоретически они вполне могли уйти из Уцира, да еще и получив рекомендательное письмо от его главы, гарантирующее любую помощь во всех поселениях эльфов на их пути к океану. Илисид уверовал в приближающуюся из-за гор тьму сразу и бесповоротно. И непонятно было, что взволновало его больше: то, что рано или поздно это нечто перевалит через хребты Туманных гор и прокатится по Заповедным Землям, а в том числе и по Эльфийским лесам, или же то, что опасность угрожает людям, находящимся по ту сторону гор. И опасность эта гораздо ближе, ибо тьма проснулась (или просыпается? – Агрон надеялся, что ответ на этот вопрос даст Второй Свиток) именно там, на западе…

Наверняка Илисид готов был пожертвовать своим городом, своей жизнью и жизнями сотен эльфов ради того, чтобы помочь Агрону и Алексу собрать воедино все Свитки и обрушить на проклятого Гимрода всю их силу. Если бы все Свитки были у них в руках уже сейчас! Гимрод растаял бы в воздухе по мановению руки, а остальные орки, почувствовав на себе мощь прежнего вождя Саморов, быстро усвоили все, что он бы им сказал. Но пока приходилось рассчитывать только на собственные силы, забыв мечты о Четвертом Свитке, способном уравнять их с Создателем… Сейчас оставалось лишь готовиться к бою. Алексу – потому, что он, кажется, тоже проникся родственными чувствами людей и эльфов друг к другу, а Агрону – потому, что он по-прежнему считал орков СВОИМ народом и не мог позволить им натворить бед, о которых они впоследствии могли пожалеть. Армию Гимрода нужно было остановить любой ценой, а его самого… Впрочем, способ казни этого мерзавца Агрон еще не придумал.

Оба они по полдня пропадали внутри Свитка, просматривая записи о многочисленных сражениях, происшедших в Заповедных Землях с их создания. Записей было множество, но ни в одной из них не содержалось полезных сведений. Проблема заключалась в том, что в Заповедных Землях до сих пор не случалось войн! Ни единой настоящей войны, в которой сошлись бы армии, а не небольшие отряды.

Первую тысячу лет существования мира причиной тому были люди. Если какой-нибудь орочий клан начинал чересчур притеснять остальных, в степь приезжала дюжина магов-людей, и орки либо усмиряли свою агрессивность, либо погибали за считаные минуты боя. Людям не было необходимости продумывать план сражения – владея заклятьем Смерти, они просто приходили и убивали всех, кто осмеливался оказывать им сопротивление. У тех редких орочьих кланов, кто всерьез решался сражаться с людьми, тоже не было ни планов, ни стратегии – заточить поострее топор и оросить его кровью врага раньше, чем он успеет поднять руку в жесте, призывающем к тебе Смерть, – вот и весь план.

В тех случаях, когда другие существа спускались с гор, орки действовали так же… Они вставали стеной на пути буркал или вампиров, стеной сверкающих на солнце топоров, и враг откатывался назад под их яростные крики, кипящая кровь которых требовала убить их всех, чтобы ни один не вернулся в горы. И, как правило, никто и не возвращался.

Более или менее серьезные сражения случались только во время Исхода людей, но ни из одного нельзя было извлечь уроки. Гномы, желая остановить людей, рассчитывали лишь на свою магию, по воле которой земля не удержала на себе их врагов. Когда под ногами колеблется почва, трудно разить мечом, но нет преград для того, чтобы сотворить заклинание Смерти.

Даже мудрые огневики действовали так же, как и все остальные, – просто двигались на людской караван, швыряя молнии в любого, кто пытался приблизиться к ним. А когда становилось понятно, что бой проигран, пускали в ход мощнейшее свое оружие – армагеддон, испепелявший множество воинов-людей, но не уничтоживший уже успевший отойти на безопасное расстояние караван.

Орки встали на пути людей так же, как они вставали на пути спускающейся с гор нежити. Молча, остервенело, с кипящей кровью в жилах. И все они погибли, сразив не больше десятка людей, которые, наученные горьким опытом сражения с гномами, даже не пытались биться врукопашную, используя одну лишь магию, равной которой в Заповедных Землях не существовало.

Характерным примером был и Исход гномов семилетней давности, когда в гномьих горах поселился дракон, заставивший жителей трех подземных городов срочно покинуть обжитые пещеры. Старейшины гномов тогда решили отправиться вслед за людьми через горы, искать счастья в новом, неведомом мире. У горных отрогов сошлись две стены – стена остро отточенных топоров и стена прочнейших доспехов. Многие орки погибли в тот день, но ни один гном не прошел мимо них в Туманные горы…

На этом войны Заповедных Земель благополучно заканчивались, не считая мелких стычек между родами огров – пожалуй, самых мирных существ в Землях Арктара, да многочисленных конфликтов различных народов друг с другом после того, как люди ушли за горы и некому было пресечь эти маленькие грабительские войны.

Одним словом, назвав орков более искушенными в искусстве войны, Илисид основательно погрешил против истины. Орки брали своей силой, мощью и неистребимой волей к победе Стратегии, тактики, обходные маневры и прочие атрибуты настоящих войн были им чужды, и против любого противника они использовали одну лишь тактику – «стенка на стенку». Как правило, вражеская «стенка» такой атаки не выдерживала.

Но так было раньше. До того, как среди орков появился Гимрод, объединивший их в армию… Особенно интересно Агрону было бы узнать, входит ли в эту армию клан, в свое время изгнавший Гимрода (так как в историю о гибели всего клана в каком-то сражении он не верил никогда), или же он давно истреблен под корень?

Алекс же сумел извлечь из Свитка что-то полезное, а именно – принцип действия и конструкцию катапульт. Но то, во что превратили его идеи эльфы, повергло бы в ступор даже всезнающего Библиотекаря.

Предполагалось, что катапульты будут сделаны из дерева. Конструируя свои, орки, должно быть, повырубали все редкие рощицы в степях. Заставить же эльфов срубить хоть одно дерево не могло ничто во всем мире. Впрочем, в этом они не нуждались никогда, так как их магия позволяла строить что угодно из ЖИВЫХ деревьев. Такими были их дома, укрепления, мебель… практически все, чем эльфы пользовались. Исключение составляли лишь луки и стрелы, для которых эльфы все же отрезали ветви деревьев. Ну, если быть точным, то не отрезали, а просили дерево само отдать их им.

Эльфийские катапульты представляли собой живые деревья, толстые ветви которых были превращены в рычаги для метания камней с углублением на конце. Целые стволы, притянутые к земле прочными вьюнами или ветвями соседних деревьев, готовые распрямиться, стоило произнести необходимое заклинание.

Казалось бы, с изобретательностью Алекса и магией эльфов они могли бы превратить в орудия весь лес и разнести армию орков еще на подходе, но проблема состояла в том, что катапульты были приспособлены для метания громадных камней, а вот камней-то во всем Эльфийском лесу, кажется, не было вовсе. Выворотив из земли все валуны, лежавшие там с сотворения мира, жители Уцира смогли насобирать лишь около десятка снарядов для катапульт.

Оценив возможности эльфийской магии в обороне, Алекс предложил другую конструкция катапульт, на этот раз уже свою собственную. Если классическая катапульта швыряла каменные глыбы вверх и, пролетев по широкой дуге, они падали в гущу войска противника, то изобретение Алекса было менее дальнобойным, но в определенной ситуации – более эффективным. Между двух деревьев, расположенных на расстоянии пяти-шести метров друг от друга, закреплялось огромное бревно, размером чуть меньше пространства между деревьями. Крепкие вьюны или ветви деревьев оттягивали его назад, и при приближении врага к лесу бревно высвобождалось и летело не вверх и вперед, как снаряд катапульты, а вперед по нисходящей траектории. По замыслу Алекса, дальность стрельбы из такого орудия была не больше пятидесяти метров, но зато урон от вылетевшего из гигантской рогатки бревна был весьма ощутим.