Тарси - Афанасьев Валерий Юрьевич. Страница 15

Лоау произнес несколько слов. Я удивился, услышав звуки незнакомой речи, но удивление длилось недолго. Значение сказанного всплыло откуда-то из подсознания. Тарси спрашивал: «Как вы себя чувствуете?» Слова ответа сложились сами собой, и я отпустил их на волю, дав возможность моему языку и гортани выдавать ранее незнакомые им звуки.

– Замечательно! – сказал Лоау по-русски.

– Что это было? – удивился я.

– Вы только что говорили на одном из диалектов тарси.

– Значит, получилось?

– Как видите. Давайте проверим? – Лоау горел энтузиазмом.

Тарси начал произносить фразы на одном языке, потом на другом. Каждый из них я не только понимал, но и мог отвечать.

– Завидую, – Лоау всплеснул руками. – Я исчерпал все свои языковые возможности. Вы же своих пределов пока не знаете. Вам предстоит множество открытий.

– А вы не можете так?

Я кивнул на саркофаг, из которого выбрался.

– Увы, не получается. Разве что использовать гипнокурс, но это совсем другая технология, и на нее потребуется гораздо больше времени.

Слово «гипнокурс» зацепило меня, будто колючий репей. Гипноз, как я не подумал?! Пока я был без сознания, тарси могли внушить мне все что угодно! Может, я – это уже не я? Что я помню о себе прежнем? Помню-то я много. Только о себе ли?

– А меня вы тоже сможете чему-нибудь научить под гипнозом? – задал я наводящий вопрос.

– Сейчас это невозможно. Ваш организм должен адаптироваться к новым возможностям. Нагрузка и так велика. Кстати, вы должны были приобрести еще одну способность: вас невозможно заставить забыть о чем-либо с помощью гипноза.

– Вы не шутите?

– Нисколько. Человек вообще не может что-либо забыть. Вся наша жизнь фиксируется и откладывается в памяти навсегда.

Досадно, некоторые моменты откровенно хотелось бы вычеркнуть не только из памяти, но и из бытия.

– Но мы же все-таки забываем!

– Это только так кажется. Информация здесь, – тарси постучал пальцем по голове. – Сама информация никуда не девается, блокируется лишь доступ к ней. Если мы что-нибудь забыли, мы всего лишь потеряли доступ к файлу. Именно поэтому под гипнозом люди могут вспомнить многое, что не могли вспомнить наяву. Под гипнозом можно открыть доступ к закрытым файлам, можно закрыть доступ к открытым файлам. Ваш уровень доступа к своим собственным файлам повышен, их нельзя заблокировать без вашего ведома.

– И я могу вспомнить все, что со мной когда-либо происходило?

– Не исключено, что со временем такая способность появится, абсолютная память не является чем-то исключительным. Давайте, попробуем! – оживился Лоау. – Припомните в деталях разговор при нашей первой встрече!

О чем мы беседовали, я помнил хорошо, но повторить дословно вряд ли удастся. Зато я с удивлением вспомнил все услышанное мной в момент сна и разблокировки моих способностей.

Первые десять минут техники тарси (между прочим, на своем родном языке) обсуждали тонкости работы аппаратуры. На двадцать третьей минуте Лоау поинтересовался, все ли идет по плану. На тридцать седьмой один из техников вышел, на сорок четвертой вернулся. И так далее, до самого моего пробуждения. Никаких попыток гипноза не было. В этом я был абсолютно уверен настолько, насколько можно верить самому себе. А уж кому тогда и верить.

Я вздохнул с облегчением и честно сказал:

– Наш первый разговор я помню хорошо, но дословно повторить его не могу.

– Ничего страшного, возможно, способности будут развиваться постепенно, – видимо, Лоау ожидал большего. – Идемте, у нас на сегодня намечена обширная программа. Надеюсь, вы не слишком устали?

– Совсем не устал, – сказал я. Встал, покачнулся и чуть было не упал. Пол поплыл куда-то. Техники тарси подхватили меня под руки и помогли сесть.

Через несколько минут слабость прошла, я поднял голову и увидел внимательный сочувствующий взгляд Лоау.

– Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, лучше.

На этот раз я действительно смог подняться без особых проблем.

– Мы можем отложить дальнейшие занятия.

– Нет-нет, не стоит.

Я забрал из шкафчика свой мобильный телефон и проверил звонки. Инга звонила дважды. Как-то нехорошо получилось, я даже не попрощался. Она, конечно, шпионка, и вообще хотела использовать меня в своих целях, но все равно у нас чуть было не дошло до интима. Я оглянулся в поисках дерева, по которому надо постучать, хорошо, что не дошло. На звонок все же не хватило духа. Подумав, я отправил сообщение: «Вынужден срочно уехать. Целую». И на всякий случай отключил телефон.

Я мысленно представил, как будет хмуриться Степан Сергеевич, читая это «целую», и улыбнулся. Вероятность прослушки моего телефона была почти стопроцентной.

– Для начала я хочу познакомить вас с условиями, в которых вам предстоит действовать. С языком местных жителей, их внешним видом и поведением. Кратко. Не будем перегружать вас информацией, сейчас важнее понять, как вы воспримете их язык, – вещал Лоау.

Экран у тарси был замечательный, во всю стену. На секунду мне показалось, что стена исчезла и на ее месте оказалась улица средневекового города.

Повозка скрипела колесами, мужичок в потертом кафтане вез дрова. Крик заставил его обернуться, он поспешил прижаться к обочине и пропустить кавалькаду всадников, состоящую из пяти человек.

Один из конных остановился и что-то крикнул возчику, взмахнув угрожающе плетью, тот ответил, унизительно кланяясь.

О чем это они? Я не узнал языка. Понял лишь смысл разговора. Всадника окликнул другой, тот, что был постарше. И опять я уловил лишь общий смысл сказанного.

– Не понимаю, – честно признался я.

– Не беда. Сейчас возьмем другую сцену. Там разговоров будет больше.

Вместо улицы появилась торговая площадь. Торговцы расхваливали свой товар, стараясь перекричать соседей и зазывая покупателей каждый к своему ряду. Люд попроще больше глазел. Те, кто был одет не бедно, но и не богато, деловито приценивались. От общего плана камера перешла к частностям: служанка, переговариваясь с торговцем, покупала овощи и складывала их в большую корзину, которую держал парнишка лет двенадцати. Неожиданно толпа расступилась: в сопровождении одоспешенного воина продвигалась знатная дама, за которой следовала пара сопровождающих попроще.

Все сцены сопровождались разговорами, но ухватить тонкости языка мне не удавалось. Лишь к концу часового просмотра что-то стало вырисовываться. Видимо, необходим был какой-то словарный запас.

Я неожиданно понял, о чем говорил всадник с возчиком и о чем трещали сопровождающие знатную даму служанки.

– Как все это снимали?

– Снимали автоматические зонды, замаскированные под птиц, с большого расстояния.

– Понятно. С языком я более-менее разобрался. Думаю, можно переходить к структуре общества и отношениям.

– Здесь не все понятно. Разумеется, мы поделимся собранным материалом, но некоторые вещи трудно оценить, лишь наблюдая за ними со стороны. Давайте отложим это. А сейчас вас ждет верховая езда и знакомство с холодным оружием. Занятия будут происходить за городом. Чтобы не терять время, воспользуемся нашим транспортным модулем.

Транспортными модулями тарси в пределах планеты пользовались нечасто. Люди привыкли к матовым эллипсам, время от времени появляющимся в воздухе и передвигающимся с невиданной скоростью и невероятной, по меркам жителей Земли, маневренностью. Тем не менее тарси старались не слишком злоупотреблять полетами, чтобы не вносить в общество лишнее беспокойство.

Надо ли говорить, что проносящиеся в воздухе бесшумные машины у многих вызывали желание обладать чем-то похожим. Не обошлось и без попыток захвата инопланетной техники, несмотря на все договоренности и предупреждения. Слишком уж лакомым был кусок. Попыток таких было три. В результате один транспортный модуль претерпел аварию и был разбит. Два были захвачены: один в Африке, другой – в Северной Америке. Вскоре после захвата сработала автоматика самоуничтожения и сплавила всю начинку, превратив модули в безжизненные монолиты. Изучить их не удалось.