Странный мир - Калашников Сергей Александрович. Страница 22

Она планировала варить еду кузнецам, но под воздействием безукоризненной аргументации Михаила решила, что дополнит охотничью команду наших рантье. Ну, или ранчеро. Понимаете, у них еще много патронов, но не бесконечно много.

Теперь давайте подумаем о грядущем. – Жующие рты на несколько секунд остановились. – Ближайшие месяцы мы живем собирательством, охотой и рыбалкой. Нам нельзя сбиваться помногу в одном месте, иначе мы все съедим, а переходить в поисках новых угодий и переносить с собой дома несколько хлопотно. Так что нужно жить не чересчур тесно. Было три поселения, появилось четвертое, Нимфаторий, и срочно необходимо основывать еще два. Вернее, четыре, но начнем с двух, а то не управимся.

Славка насладился выражением Зойкиного лица, а потом продолжил:

– Мы сейчас – это все человечество. Необходимо расселиться так, чтобы простор и чувство локтя не исключали друг друга.

– Слав, а дальше? – Это Викулька. Наконец-то собралась, как говорят, представительная выборка. Из Квакушек только Зинка ишачит, перевозя островитян на материк. Ну нельзя было отдавать лодку чужим дядям без своего человека. Если проломят пластик обшивки – не станет судна. Так что необходимо проследить за погрузкой и выгрузкой. Да и управляться с ней следует аккуратно. Паром из настила, устроенного на автомобильных камерах, тихоходен и неуклюж. Пока он делает один рейс, Зина успевает обернуться четырежды – пробраться среди островов, пересечь широкий заросший камышом плес и еще одно русло.

– А дальше, радость ты наша, расскажи нам, наконец, куда вы с Зинуленькой сплавали, и что повидали? – Славка хочет наконец услышать рассказ о морском путешествии. Хлопоты последних дней постоянно держали всех в разгоне, даже сейчас многие оказались здесь ненадолго по пути из одного места к другому.

Виктория освободилась наконец от липнущего к зубам комка.

– До лагуны-солеварни мы добежали быстро. Зойка здорово управляется с парусами и шверцами. В общем, были на месте вскоре после полудня. Планировали набрать четыре горшка соли и соорудить на мысу каменную пирамидку, чтобы на обратном пути не проскочить. А там – новости. Помнишь, когда мы уходили оттуда с солью, то оставили три кирпича, большой горшок и две связки хвороста? Лодка была перегружена, так что решили не жадничать, тем более, знали, что вернемся. Так вот, теперь этих дровяных связок оказалось четыре, а рядом – остов палатки, собранный из жердей. Мы его накрыли парусом – и готово укрытие для ночлега.

– Это что же получается, в солеварню еще какие-то люди наведались?

– Получается. Помнишь, Рипа удивлялась тому, как здорово расположены дамбочки, которые отделяют участки с разными степенями упаренности рапы? Мы тогда еще дали перетечь из второго бассейна в третий и заполниться первому, а потом восстановили пересыпки.

– Ну, вы, ребята, даете, – вырывается у Марковича. – Ворвались на чужой заводик, обслужили оборудование, прихватили готовой продукции и оставили свою утварь.

– Получается так, – соглашается Вика. – И нас за это не отругали, а идею о создании в этом месте некого общего удобства поддержали действием. В общем, мы там задержались до утра. Снова дали перелиться растворам, куда положено, наковыряли килограммов десять готового продукта в маленькие горшки, и отправились на запад вдоль берега.

– Постой, а записку для этих, вторых пользователей, вы не оставили? – недоумевает Мишка.

– Мы не придумали, что написать. И на чем. И как это оставить без бутылки, чтобы не унесло ветром. А высекать на скале карту с указанием пути к нам мы были не готовы. Очень спешили описывать побережье. Не успели отойти как следует – берег повернул вправо, и мы повернули вдоль него и пошли уже на север. А потом опять поворот вправо, и мы уже возвращаемся на восток. А тут становится видна земля слева, и она приближается. Мы оказались в узком заливе.

Вернулись и правыми поворотами двинулись дальше. Заливчик за заливчиком, чем дальше, тем меньших размеров. Некоторые просматривались на всю глубину от входа. В общем, елочка-залив нарисовался, когда мы построили угловые засечки и пройденные расстояния. Зина назвала это соленым лиманом. Вода там действительно солонее, чем в открытом море. Берег – сухая степь. Выгоревшая трава и ни одного ручейка на берегу. Редкие кустики. Я почему так подробно описываю, это потому что дальше картинка повторялась. Короче, пока мы крутились на одном месте, начало темнеть. Бросили якорь и заночевали прямо в лодке.

А утром, когда купались, видим на дне ленточные водоросли. Зина, она как рыба плавает, нырнула и вытащила одну. Попробовали – по вкусу напоминает морскую капусту. Стало интересно, поискали ее на более мелких местах. На шесть метров нырять не слишком здорово. А эта ламинария у берега не растет. Но если связать две пики, а на конец приладить нож, то можно прямо из лодки резать. И кошкой вытаскивать, сами-то они не всплывают. Только Зина наш промысел остановила. На мысу мы опять сложили двойную пирамидку и двинулись дальше. Уже к полудню было дело.

А потом вообще к берегу не приближались. Получалось, что этими лиманами изрезаны все берега, но обшаривать их мы не стали. Надо ведь было проникнуть как можно дальше вдоль побережья. Шли от мыса к мысу, причем держались настолько мористо, что временами теряли землю из виду.

Сначала продвигались на запад, потом – на юго-запад, и снова на запад три дня. Берега в основном низменные, других деталей с такого расстояния не видно. Встречались кручи, скалы или их небольшие группы, но все невыразительно так. Мы в основном измеряли углы на мысы, прикидывали на глаз расстояние, засекали курс, время и скорость. Картографировали, как Зойка сказала.

Одну ночь вообще берега не видели, шли на восток, окруженные сплошной водой. Мне так жутко было, а Зинка только по сторонам зыркала да расчеты свои делала.

– Постой, – удивилась Вера, – вы что, вообще к берегу не приставали?

– Вообще. Вода есть, керамическая печка, луна светит, и у нас очень мало времени. Так вот, – продолжает Вика, – ветер все время с юга, волна умеренная, крейсер наш пластмассовый птицей летит. Вы не поверите – пятнадцать километров в час бежали. А на рассвете справа появилась земля, а впереди – возвышенности. Зинка легла в дрейф, и давай углы измерять и на дощечке план вычерчивать. В общем, говорит, если мы в Черном море, то это должна быть Одесса. Только вода в море сильно поднялась. А на берегу – буйные заросли и много холмов. Не такой рельеф, как мы раньше видели, с плавными возвышениями и понижениями, а мелочный, что ли. Типа оплывших кротовых холмиков, если издали смотришь.

Высаживаться, однако, не стали. Повернули на северо-восток и понеслись стрелой. Зинка говорила, что если найдем вход в Бугский лиман, то точно определимся. У нас ведь только на двух атласах автодорог эти места читаются, так что сориентироваться непросто. После полудня уткнулись в сушу, собрались уже ворочать на восток, глядим, торчит что-то из-за прибрежной скалы. Не дерево, а вроде как руками сделано.

Пристали, пляжик там пологий и мальчишка с удочкой, Петя. Поговорили. Они, оказывается, с Дальнего Востока, и их сюда тоже в машинах накидало, даже автобус с певицами и автомобиль с заключенными прибыли. И еще грузовик с посевным зерном, только они до него не добрались, там другая группа собралась, с которой они не дружат, вот те люди себе все мешки и забрали. Петя говорит, что это злые дядечки. Он жил в ихнем поселке, а потом они перешли к морю.

Их тут человек двадцать, строят дом, ловят зайцев, охотник есть с собакой и вообще нормальные мужики и девицы пригожие. Петька нам показал, у кого попросить патроны. Мы чин по чину представились, попросили. Растолковали, каких нам нужно. А он велел нас накормить и сказал, что позднее с нами поговорит, и другие большие дяди тоже.

Похлебка у них вкуснее, чем у нас, с картошечкой, с лучком и чесночком, мы попросили показать, выкопали с землей и взяли с собой в горшках. А потом спросили, нет ли лишнего компаса, а то у нас одна буссоль на всех. И еще про бинокль, но, кажется, у них тоже нет. Я с Ниной Алексеевной, которая фармацевт, разговаривала насчет способа выделки кож и шкур, она про кору дуба и про квасцы мне написала рецепты, только квасцов у нас нет. А все бумажки я Вере отдала, говорит, очень полезная информация.