Судьба по контракту (СИ) - Гусев Владислав. Страница 39

— Повтори, — Матью указал трактирщику на опустевшую посуду.

Такар скорбно закатил глаза, явно желая сэкономить на содержимом заветной бутыли.

— Возьми мое, — Ильм подвинул бокал к сержанту.

— А ты?

— Не хочу.

— Может этот жирный боров тебе пива принесет?

— Без пива посижу.

Трактирщик едва слышно облегченно вздохнул и скромно присел на свободное место. Вся поза его излучала настороженное ожидание.

Матью в три приема разделался с порцией некроманта, обтер усы и высморкался на пол.

— Итак, Такар, как ты думаешь, почему мы к тебе на огонек заглянули?

— Ну…, - протянул трактирщик, морща лоб, — холодно ходить по улице… Чай уже зима на дворе и вот… заглянули. Я что, я завсегда рад… Так?

— Попробуй еще раз, — подключился к интеллектуальной беседе Ильм.

Сержант одобрительно кашлянул и стянул с головы шлем, обнажив ершик коротких волос.

Такар часто заморгал и судорожно забарабанил пальцами по столу.

— Ну…, может перекусить просто решили?

— Не угадал, — почти ласково улыбнулся некромант, — с тобой случилась большая беда.

— Как беда? — мастер Такар тревожно сжался, — какая беда?

— Что беда это точно, к гадалке не ходи, — подтвердил Матью, — и мы просто решили тебе помочь. Мы же свои люди, верно? Верно, я спрашиваю?

— Да, да, верно, — на лбу трактирщика выступили мелкие бисеринки влаги.

— Ты главное успокойся, почтенный, — Ильм услужливо подвинул к нему пустой бокал, — выпей вина. Тебе же сказали, что здесь все свои.

Такар механическим движением плеснул себе из заветной бутылки и сделал один очень большой глоток. Как и следовало ожидать, тут же подавился и свалился с кресла на пол скрученный приступом кашля.

Ильм встал, услужливо похлопал его по спине и помог подняться.

— Что случилось? — сдавленно просипел трактирщик.

— Труп у тебя случился, — совершенно равнодушно произнес сержант, — и больше ничего.

— Где???

— На заднем дворе. Ты знаешь наши правила. Первый подозреваемый тот, кто владеет территорией, на которой обнаружено тело несчастного. В данном случае это ты. Потом, конечно, можно разбираться, искать истину, но сам понимаешь, кому этим охота заниматься?

— Я… Я хочу сам увидеть.

— Неразумно не доверять городской страже, — назидательно поднял палец Ильм, — это может испортить наше искренне к тебе расположение. Ведь мы пришли тебе помочь.

— Уже испортило, — подал голос Матью.

— Ладно, — обреченно махнул рукой загнанный в угол трактирщик, — давайте, помогайте.

— Восемь золотых и мы ничего не видели, — сержант кротко улыбнулся, — мне кажется, вполне по-дружески. Ну, любезный, отчего такой скорбный вид? Сам понимаешь, ничего личного.

— Могу дать только пять.

— Торг не уместен, — отрезал Ильм.

— Так нет у меня больше, — взмолился Такар, — как назло уже с неделю нет должной выручки, хоть пять куч на стол навали. А вчерась еще и подать ночным оплатил. Ветер в кармане…

— Тогда расскажи что-нибудь интересное.

— Дык, ничего такого в последнее время и не случалось.

— Ты подумай. Тебя от ровного миросозерцания отделяют три центурия.

— Слухи ходят, вполне достоверные, что у Подковы брат младший погиб, — уткнув глаза в пол, почти шепотом пробубнил трактирщик.

— Разве у него был брат? — слегка удивился сержант, — всегда полагал, что Освин один, как перст.

— Был, был. Немного его младше. Только брат не единокровный, а названный. Говорят, Подкова в нем души не чаял. Вот, кстати, — мастер Такар выложил на стол пять золотых.

Сержант даже не шелохнулся, позволяя некроманту самому разделить монеты.

— Где ж он тогда обретался, братец этот, и чем занимался? — Ильм взял себе два золотых, остальные передал Матью.

— Разное говорят, — Такар заглянул одним глазом в бутылку и плесканул себе в бокал еще немного, — самое верное, это то, что обитал этот человек вне стен города. Сами знаете, какими делишками Подкова грешит. Еще говорят, что Подкова хвалился, будто скоро станет очень богат. А теперь, я слышал, поклялся за смерть родственника люто отомстить.

— Когда он погиб? — Ильм посмотрел на трактирщика сквозь стекло бокала.

— Может неделю назад, может две, точно не скажу. Не знаю. Как погиб и где тоже не ведаю.

— Оставь, лейтенант, — поморщился Матью, — он тебе такого напоет, только уши растопыривай шире. Давай, Такар, про что-нибудь другое.

— Говорят, что от Подковы его помощник, ну тот, что у них правой рукой зовется недавно перебежал к Жану Рубаке и много чего интересного ему нашептал…

— Хм…,- сержант потер подбородок, — если так дело пойдет, то Подкова станет никому не нужен и никому не страшен. Это все любопытно, но, увы, не достаточно. Имеешь еще что сказать?

— Нет, — опустил голову Такар.

— Жаль, — Матью небрежно натянул на голову шлем, — собирайся, пойдешь с нами. Ты обвиняешься в убийстве.

— Нет, — несчастный упал на колени, — подожди, не надо! Я еще кое-что знаю! Почтенные мастера, помилуйте, дозволье еще слово молвить!

— Будь по-твоему, — сержант сложил руки на груди и навис над трактирщиком как скала, — это твой последний шанс на сегодня. Только хорошо подумай, прежде чем начнешь говорить.

Трактирщик совсем сжался в комок и энергичными жестами дал понять, что желает говорить совсем в интимной обстановке. Матью покрутил по привычке ус и присел рядом на стул. Ильм тоже подошел поближе и опустился на корточки.

— Вот что, — едва слышно прошептал Такар, затравленно озираясь по сторонам, — толковище сегодня будет. Или уже есть. На Зеленом пустыре. Люди Жана и Подковы встречаются.

— Откуда знаешь? — сержант сжал рукоять меча так, что побелели костяшки пальцев.

— Чуть до вас заходили ко мне несколько человек. Глотки промочить перед делом. Шептались меж собой. Я и услыхал. Слух-то у меня о-го-го.

— Ладно, — Матью бесцеремонно потеснил осведомителя, и поспешно ткнул дверь, — считай, что в цене мы сошлись. Дыши пока свободно.

Ильм проскользнул следом. Чтобы сейчас не задумал сержант, вмешиваться не следовало…

В общем зале все было вполне благопристойно. Рядовые чины городского гарнизона непотребств не учиняли. Все четверо важно восседали за одним столом. У солдата с нашивкой старшего на коленях удобно устроилась та самая служанка. Компания тянула пиво и катала по столу кости. Что было на кону, оставалось лишь предполагать.

— Подъем, орлы, — на ходу бросил Матью, — развлечения и выпивка потом.

В ответ раздался звонкий шлепок. Девка, хихикая и потирая мягкое место, унеслась прочь. Стражники же без лишних разговоров, поправляя на ходу снаряжение, поспешили за отцами-командирами.

Снаружи валил снег. Валил щедро, густо. Так, что следы, оставленные у крыльца "Трех устриц", различить уже было невозможно. Все свободное пространство между домов превратилось в единое ровное белое поле.

— Ты что задумал? — Ильм обогнал сержанта и плечом загородил ему дорогу.

Матью плавным движением обтек внезапно вставшую на пути преграду и в свою очередь перегородил путь некроманту.

— Может, ты полагаешь, что мне взбрело в голову встать меж противоборствующими сторонами, воздеть руки к небесам и заставить всех покаяться? Или ты думаешь, что мы сейчас возьмем и разгоним их, как уличных драчунов? Увы… Я всего лишь хочу чуть-чуть посмотреть на это безобразие. Чем Единый не шутит. Вдруг там и их главари появятся? А если кого из них там подранят, а то и просто к праотцам отправят? Такие вещи надобно разуметь. Короче, идем. Я знаю, как незаметно туда подобраться.

Матью уверенно свернул с узкой улочки, и отряд углубился в тесные задворки.

Стражникам пришлось растянуться в цепочку. Ильм шел четвертым по счету между двумя арбалетчиками, внимательно смотрел по сторонам, пытаясь запомнить мудреную дорогу, и вяло перебирал в памяти новости, услышанные от мастера Такара.

Оказывается, у Подковы был брат, и никто толком об этом не знал. А ведь речь идет о самых одиозных и ключевых фигурах ночного Турова. Что же тогда говорить о более мелких сошках? Не тех, что используются как расходный материал, а о тех, кто имеет достаточно полномочий для того, чтобы самим отдавать приказы… Погиб недавно. Причем сам Подкова пригрозил кому-то местью. Получается, он знает, кто его кровник? Или просто так пообещал, лишь бы не уронить авторитет в глазах своих подчиненных? Вопросы, вопросы. Вопросы без ответов…