История первая. Беглец. История вторая. Странник. (СИ) - Хворост Дмитрий Александрович. Страница 9

Чем-чем, а беготнёй за последние несколько дней я уже пресытился по самое не хочу! От того убеги, от этого убеги.

Достали!

Эрик Мэйфилд, по прозвищу Ворон, больше ни от кого бежать не намерен! В основном, потому что у него нет на это сил, но сие пусть останется секретом. На последнем издыхании я доковылял до ближайшего дерева — им оказалась высокая корабельная сосна — и со страдальческим вздохом сполз по ней на землю. Нужно было чуток дух перевести, иначе я рисковал рассыпаться на много маленьких Эриков. Ночь была тёплой, дул приятный ветерок, а с неба смотрели мириады далёких звёзд. Тишь да благодать. Короче, я даже не заметил, как задремал.

* * *

Когда мне удалось выбраться из обманчивой реальности сновидений, над лесом стояло раннее утро. По земле стелился густой туман. Показалось, что это всего лишь продолжение сна, в котором меня этот юнец таки упрятал в свои казематы и запер в какой-то камере, а там из темноты ко мне медленно тянулись чёрные щупальца.

Брр, как вспоминаю, так сразу мурашки по коже.

Кстати, к теме мурашек — сейчас ещё самое начало лета, по утрам должно быть ещё довольно холодно, а мне почему-то очень тепло и уютно. Посмотрев вниз, я обомлел. Почти всё моё тело покрывала прослойка из слизи, знакомой до зубовного скрежета, а на груди, прильнув к плечу, примостилось вся остальная часть тела.

— Атрама!? Так я и знал! Это была ты! — громко сказал я, пытаясь пошевелиться, но вещество, неконтролируемое разумом девушки, оказалось ОЧЕНЬ вязким и липким. Как старый, засахарившийся мёд.

Слизень открыла глаза и широко зевнула. В её рот в этот момент можно было запихать целый арбуз. Затем, она непонимающе уставилась на меня, словно спрашивая, почему шум-гам так рано с утра. Эти существа, обычно, спят по двенадцать, а то и по двадцать часов подряд. Зато потом могут до десяти суток обходиться вообще без сна.

Как только девушка проснулась, её тело вновь стало подвижным и податливым. Я, воспользовавшись этим, встал. При этом большая часть Атрамы осталась прилипшей ко мне.

— А, что? — сонно спросил монстр, всё ещё ничего не понимая, но потихоньку приходя в себя.

— Это всё ты! Ты только притворилась, что осталась в пещере. На самом деле, всё это время следовала за мной по щелям в стенах. И это ты обвалила потолок в той комнате, дав мне возможность сбежать. Ну и, само собой разумеется, это ты спасла меня из цепких лап Церкви. Почему?

— Атраме нравится Эрик.

Вот те раз. Час от часу не легче.

— Но что теперь будет? Ты когда-нибудь покидала свой дом?

— Ни разу. Снаружи всё так по-другому! Атраме тут хорошо. Много запахов, звуков и пространства.

В её полупрозрачных, щенячьих глазах сиял восторг.

— Ты собираешься и дальше таскаться за мной?

— Конечно. Я давно хотела уйти, чтобы найти тебя. А теперь не хочу отпускать. Атрама пойдёт с тобой и будет помогать.

Эта наивная детская улыбка… милостивые всеединые, за что!?

Наверно, лучше было бы отослать её назад. Мне кажется, что она бы всё-таки меня послушала в конце концов. Но я устал, у меня не было сил спорить, да и когда девушка оказалось рядом, сразу стало как-то легче на душе. Ведь случись мне уйти сейчас, и мы с ней некогда бы больше не встретились.

— Ладно, будь что будет. Пошли, Атрама, нам предстоит долгий путь…

* * *

Полдня мы шли совершенно молча…

Ага! Как же! Поверили!?

Моя новая спутница, впервые выбравшаяся за пределы своего крохотного мирка, была настолько перевозбуждена и энергична, что мне впору было диву даваться. Она, пожалуй, разбила для меня некоторые законы времени и пространства, находясь в нескольких местах одновременно. Про то, что её рот не закрывался ни на секунду (формально, как выяснилось чуть позже, ей совершенно не нужен рот, чтобы говорить) я скромно умолчу. Атрама исследовала всё и спрашивала абсолютно обо всём, начиная от куч-муравейников и гнилых пней, заканчивая самым последним листиком в каждой кроне каждого дерева. На простые вопросы я отвечал машинально, но иногда она вгоняла меня в ступор.

Как вам такая задачка: «Почему облака не падают с неба на землю, как камни у неё дома?». Естественно перед этим мне полчаса приходилось объяснять, что такое эти «небо» и «облака».

Когда же это непоседливое чудовище выжало мои знания о мироздании до капли, то сразу же решила, что ей этого недостаточно и принялась трогать, пробовать на вкус (не уверен, что она их различает, но оставим так) и рассматривать всё, мимо чего мы проходили. Это слегка облегчило мою участь, но сразу же появились другие неприятности, связанные со способом её перемещения. Слизни очень уязвимы для огня и жары, поэтому выработали для себя весьма своеобразный способ двигаться по открытой местности: они разжижают своё тело практически до жидкого состояния и «струятся» тысячами крохотных ручейков по незримым трещинкам и канавкам, которые есть даже в самой лучшей кладке, и уж конечно в рыхлой земле. Поэтому никогда нельзя сказать, где именно она находится, пока её не заинтересует очередная букашка, ползущая по ковру из прелой листвы, и она не выпрыгнет из земли, подобно рыбе. Первые несколько раз, когда Атрама вот так «выныривала» у меня прямо под носом, мне становилось как-то не по себе, вплоть до полуобморочного состояния. А в самый первый, так вообще чуть кондрашка не хватила. Только к полудню стало легче.

* * *

— Кхм, Атрама, ты тут? — остановившись в высоких зарослях кустарника, позвал я.

— Да, дорогой! — радостно откликнулась та, немедленно возникая на пустом месте, в двух шагах за моей спиной.

— Ох, — вздрогнул я. Пока ещё не привык до конца. — Просил же, не так резко и ради всеединых, только не за спиной! Неужели, ты хочешь, чтобы я отправился в бездну раньше срока? — а затем до меня с запозданием, дошло. — «Дорогой»!? Откуда ты набралась такого!? Зови меня просто Эрик.

— Не хочу. Выбирай: «дорогой» или «любимый». Так называли друг друга люди в некоторых домах, где я была. Вы разве не так друг к другу обращаетесь?

Мне не удалось сдержать тяжёлый стон. Но сейчас у меня просто не было сил переубеждать или спорить с ней.

— Не совсем… но пусть будет дорогой… — без боя сдался я и вернулся к тому, что изначально хотел сказать. — Сделай мне одолжение.

— Какое? — хмыкнула девушка, внимание которой почти целиком привлекла к себе пролетающая высоко в небе чёрная птица.

— Отойди ненадолго, мне надо переодеться.

Всего десять минут назад до меня озарило, что же не так. Всё это время я оставался в грязной, мятой и потрёпанной одежде купца. Но когда я решил, что нужно это исправить, мне почему-то стало очень неудобно перед Атрамой. Убедить себя в том, что моё голое тело ей интересно ровно настолько же, насколько и одетое так и не удалось. Так что я решил уладить всё таким вот образом.