Зимнее солнце - Нартова Татьяна. Страница 23

Пока мы двигались по кленовой аллее, я чувствовала, как тихо за нашими спинами склоняются в прощальных поклонах деревья. Ветви потрескивали, будто на них вдруг обрушился ураган. Оборачиваться и проверять свои догадки я не стала, тем более, что пора было усаживаться на своего "скакуна". Почти незаметно стал сыпать легкий снег. Руалла, тащившаяся в хвосте процессии, словно прощалась с каждым кленом, с кусочком неба над особняком.

— Что это с ней? — тихо поинтересовалась я у Пушинки. Та печально вздохнула и также шепотом ответила:

— Она почти никогда не покидает своих земель. Говорят, что для леквера это еще сложнее, чем для птицы покинуть родное гнездо.

Я могла только посочувствовать. Но вскоре мысли о сочувствии оставили не только меня, но и всех остальных. Впереди замаячила развилка. Если с отметки моего роста никаких особых изменений в этой части леса не наблюдалось, то, сидя на полутораметровой высоте, я отлично могла различить уходящие прямо и направо тропки. Запорошенные снегом, они казались нехожеными. Лишь несколько отпечатков лап говори о том, что в Кайросе обитают не только волки и крашенные юноши.

Кстати, о крашенных. Гервен как раз собирался свернуть направо, но Велера ловким движением изящной руки поймала его за рукав.

— Что?

— Лучше пойдем этой тропой, — уверенно кивнула девушка.

— Но она потом заворачивает почти через весь лес! — возразила Руалла, — Нам придется идти несколько лишних десятков километров.

— А вы думаете, пересекать болота легче? — парировала наш проводник, — Ко всему прочему, это сократит путь по бесхозным землям, а значит и риск быть засеченными Советом в этом случае уменьшается.

— Но, Вел, это же глупо! Путь через болота давно изведан и проверен, им все пользуются, пересекая Кайрос, — поддержал невесту Локмер.

— А Лида? Ты уверен в том, что она сможет пройти такой путь? Дорога, идущая направо, намного безопаснее. Ко всему прочему, насколько мне известно, там пролегает основной тракт. Если мы выберемся к нему, считай до Сер-э-Ревета нам рукой подать.

— Народ, может, хватит пререкаться? — не выдержав спора, гаркнула я. У лекверов связки были либо казенными, либо стальными. Иного объяснения их способности долго и громко орать я не находила, — Давайте бросим монетку.

— Чего? — все четыре головы одновременно повернулись ко мне. Нет, ну это уже совсем перебор. Теперь все ребята смотрели на меня так, как утром Локмер. Осталось только ласково покрутить пальцем в области виска, и мне можно больше не являться к врачам для определения точного диагноза. Однако сумасшедшей я себя не чувствовала. Поэтому только состроила удивленное лицо.

— Что, что?! Монетку, говорю, надо бросить. Или в вашем мире денег нет?

— Слушай, Гервен, может не стоило так часто ее бить по голове? Мне кажется, она совсем за эти дни отупела, — тихонько прошелестел одними губами адвокат, — Лида, по-моему, это слишком радикальный способ решения вопросов.

— Так вы же сами меня учили думать как лекверы! — недовольно всплеснула я руками, — а в своих решениях не очень-то деликатничаете. Если простуду лечить — так спалить все проще. Если бегать кроссы, то в темноте и по двадцать километров. Так отчего же нам не определиться с направлением с помощью случая? И обидно никому не будет, и если какие неудачи, так можно будет валить на эфемерную судьбу, а не на ближнего.

— Не, Локмер, ты не прав, — с самым серьезным видом кивнул зеленоглазый, — Надо было ее бить раза в два больше. А то от сотрясения мозги зависли лишь посередине. И, видимо, на место их ставить уже поздно…

— Эй, ты, Гервен, у тебя у самого что-нибудь в черепушке есть? Тебе ведь тоже по ней часто доставалось, а ты как был мерзавец, так и остался. Ой, хотя чего я?! Меня же предупреждали, что у вас слишком постоянная натура.

— Лида, — одного произнесения моего имени хватило для того, чтобы я замолкла. Ничего, вот будет жемчужина у меня, тогда и посмотрим, кто кого. А пока лекверы слаженно поворачивали за командиром к прямой, как стрела, тропе.

Кайрос не отличался разнообразием видов. Куда не глянь, всюду раскинулись пышные ели, которые за последние дни и так уже намозолили мне глаза. Лекверы шли молча, и даже Пушинка не подавала голоса. Постепенно голова сама стала свешиваться на грудь, пальцы медленно разжимались, выпуская длинные перья на шеи птицы. Солнце стояло в зените, и, словно прилипнув к небосклону присосками-лучами, не собиралось его покидать. Легкий, размеренный шаг моей "коняшки" успокаивал нервы лучше всякого лекарства. Вскоре в голову полезли вполне миролюбивые мысли. Вспомнилась моя квартирка в центре города, грязные лужи под серыми подъездами. На миг мне даже показалось, что стоит поглубже вдохнуть, и можно почувствовать запах города: смесь выхлопных газов и помоек. Нос непроизвольно сморщился, после чего последовал громкий чих.

— Тихо! — предупреждающе зашипел Гервен. Я несколько удивилась такой невежливости. Ладно, здоровья желать не обязательно, но так напускаться тоже не годится. Я уже хотела возмутиться, и даже открыла глаза, дабы облить презрительным взглядом высокую фигуру нахала. Яркий солнечный свет на миг ослепил меня, но уже через секунду стало понятно, что мы не одни на просеке. Вскрик был придушен в зародыше собственной рукой. На белом снежном поле возвышалось отвратительное темно-серое существо, очень смахивающее на волка. Но это был не он. Несмотря на то, что я боялась всех без исключения больших животных с зубами и когтями, однако, даже санитары леса признавались мной весьма симпатичными и обаятельными существами. (Естественно, если они были достаточно далеко. А лучше всего за стеклом телевизора или на картинке).

Только вот вставшая поперек дороги тварь никак не могла получить от меня ни одного приятного эпитета. Глаза цвета перезревшей вишни с ярко-красными прожилками, выступающие из-под черной губы клыки размером с мою ладонь явно свидетельствовали о далеко не вегетарианском образе жизни. Шерсть на боках свалялась, а местами даже выпала, обнажая голую кожу в частую крапинку. Подняв сплющенную морду со сломанным когда-то носом, зверь зарычал. Мерзко, протяжно с таким прозрачным намеком на то, что он хочет сделать, что по спине побежали мурашки. Запах помойки усилился, и я поняла, что он мне вовсе не приснился.

"Это ж столько надо не мыться, что бы так вонять!" — непроизвольно подумалось мне.

— Гервен, ты чего? — осторожно подергав за рукав парня, поинтересовался Локмер. Кажется, лекверам было совсем не важно, что их сейчас хотят съесть. Они все сгрудились около задумчивой статуи, бывшей пару секунд назад крашенным.

— Этого не может быть… — упавшим голосом пробормотал зеленоглазый.

— Гервен, кто это? — хрипло поинтересовалась я.

— Вурдалак, кто же еще, — беззаботно откликнулась Велера, — Вот только не совсем ясно, откуда он здесь взялся. На этой территории такие твари не обитают. Их давно истребили, последние особи встречались в Кайросе, насколько мне известно, три сотни лет назад. Да и чего им сюда приходить? Излюбленная пища вурдалаков, — люди, — далеко. Разве что остается охотиться на здешних крупных позвоночных. Не понятно…

Зато вурдалаку все стало ясно. Тварь уже приняла охотничью стойку, когда я заметила это. Легкий прыжок совпал с моим криком:

— Велера, берегись! — зря я беспокоилась. Девушка одним движением выдернула из-за широкого ремня куртки метательный нож, угодивший противнику ровно меж глаз. Мне оставалось только ошарашено смотреть на медленное падение серой туши. Удар был такой силы, что нож вошел в лоб по самую рукоять, раскрошив череп, словно кусок пластилина.

— Чего орешь? — спокойно поинтересовалась девушка, — Даже договорить не дала. Что за некультурность? Так на чем я остановилась… Ах, да! На том, что лекверы давно не обращают внимания на подобного рода нечисть. Тем более что она никогда не сбивается в стаи.

— Ты в этом уверена? — как можно спокойнее постаралась произнести я. За ближайшими елочками постепенно загоралось по паре огоньков, слегка отсвечивающих ярко-красным. Очень осторожно, чтобы не пугаться еще больше, я стала считать эти огоньки. Но уже на десятой паре оставила это неблагодарное дело.