Шанс на жизнь, шанс на смерть - Киселева Алена. Страница 53

— Добро пожаловать в Локомору. Я Зира, начальник пограничной службы восточной четверти озера. Прошу прощения за неудобства, доставленные вам в связи с ловлей нарушителей. Ваша лодка и вещи сохранены в целости.

Оттараторив заготовленную заранее речь, Зира замолчала, ожидая от меня ответа. Я возбуждённо вскочила, наплевав на боль в затёкших суставах, подбежала к воде и торопливо выпалила:

— Где мои друзья? Они живы?

Зира недоумённо похлопала своими зелёными, под цвет волос, глазами, не будучи готовой к столь активному натиску, но через пару мгновений сообщила-таки то, что от неё требовалось:

— Маг и мужчина с неопределёнными способностями находятся в центральной тюрьме для нарушителей.

— За что?! — чересчур громко выпалила я, с трудом сдерживая неуместную в данной ситуации радость.

Опасливо поглядывая на меня, как на буйную сумасшедшую, Зира чуть удивлённым тоном ответила:

— По закону границы Долины могут пересекать только обычные люди либо специально приглашённые маги. Иные расы и другие носители особых способностей на территорию Локоморы не допускаются. Правонарушение карается лишением свободы сроком от пяти до десяти лет с исправительными работами.

— Ого, — выдавила я, поражённая масштабами наказания. — Нельзя было обойтись штрафом?

— Законы Долины не подлежат обсуждению и обязательны к выполнению каждым, пересекшим её границу, — заученно отчеканила русалка.

Похвальное служебное рвение… Я, наверно, целую минуту соображала, что говорить и что дальше делать; Зира ждала, нетерпеливо шевеля хвостом. Чтобы как-то разрешить ситуацию, так неожиданно свалившуюся мне на голову, я, очевидно, должна была попасть поближе к эпицентру событий, но если как попасть под воду я ещё представляла, то как находиться там продолжительное время понятия не имела. Хотя, раз мои спутники имели такую возможность, и я могу побывать на дне… Правда, в тюрьму мне что-то не очень хотелось, учитывая предыдущий опыт…

— А не могу я как-нибудь попасть вниз? — осторожно поинтересовалась я.

— Вниз? — удивлённо переспросила Зира. — К нам, под воду, обычно никто не рвётся… А вам это зачем?

— Да какая, блин, разница?! — нервно огрызнулась я. — Законом запрещено или нет?

— Нет, нет, что вы так волнуетесь. Только с проживанием и перемещением у вас проблемы могут возникнуть. Есть, правда, гостевой дом, но он заброшен давно: нет людей, чтобы следить за комнатами. Однако вы можете туда спуститься с одного из островов, я покажу, если нужно. Раньше от гостевого дома отходило множество воздушных переходов, но сейчас большая их часть разрушена или затоплена.

— Проводите? — лаконично уточнила я.

Зира пожала плечами — мол, дело ваше — и, оттолкнувшись хвостом от дна, отплыла от берега. Не теряя времени, я прыгнула в лодку и взялась за вёсла. Русалка плыла быстро, я старалась не отставать — оказаться здесь в одиночестве второй раз за день желания не было. По счастью, долго грести не пришлось: вскоре Зира остановилась около особо миниатюрного островка с невысоким каменным сооружением в центре, махнула рукой в его сторону и, не прощаясь, скрылась под водой. Сил почти не оставалось, но я добралась до берега, кое-как затащила лодку на песок и даже забрала из неё вещи. Несмотря на недавнее купание, сумки и оружие, предусмотрительно снятое нами перед плаванием, были абсолютно сухими — видимо, порча чужого имущества не входила в полномочия пограничников, и они каким-то непостижимым образом защитили их от намокания. Хлюпая полными воды сапогами по каменистой почве островка, я могла думать только о том, как бы не свалиться и не заснуть прямо здесь, настолько меня вымотали внеплановый дайвинг и соревнование по гребле на короткую дистанцию. Одно радовало: от берега до загадочного сооружения, на поверку оказавшегося огромной вытянутой каменной глыбой, было всего метров десять. Преодолев это нешуточное расстояние, я тяжело опёрлась на стену перед собой и медленно двинулась вдоль неё в поисках входа — он не замедлил появиться за углом. Узкий проём привёл меня в просторную нишу, не иначе как выдолбленную внутри цельного камня неким активистом — сколько времени могла занять такая работа, мне и представить было страшно. Свет сюда поступал через несколько неаккуратно пробитых щелей в стенах, его вполне хватало, чтобы осмотреть всё вокруг. У самого входа стояла сложная конструкция — нечто вроде деревянного кресла на узком плоту из брёвен; за ней в полу имелся широкий желоб; под довольно большим углом уходящий под противоположную стену — проём тонул в темноте, и разглядеть, что происходило с пустующим стоком дальше, не удавалось.

— Лифт? — вслух подумала я, задумчиво осматривая обстановку.

Слова эхом разнеслись по нише, хоть чуточку оживляя это место, годами не слышавшее ни звука. Так и не обнаружив инструкции по использованию экзотической технологии, я решила обдумывать дальнейшие действия сидя, и уж, конечно, не на холодном каменном полу, а в уютном креслице, манящем усталый взгляд. Честно говоря, устраиваясь на жёстком сиденье, я никак не ожидала реакции механизма на это простое действие. Но она последовала… С гулким щелчком плот с креслом резко опустился чуть ниже, до уровня дна желоба; едва я успела примостить на коленях перекинутую через плечо сумку, раздалось мелодичное журчание — и моё необычное судно покачнулось: образовавшаяся под ним полость начала наполняться водой. Напор усилился — и вот поток уже хлынул в жёлоб, увлекая за собой и плот. Чувствуя себя в парке аттракционов и жалея об отсутствии ремней безопасности, я судорожно вцепилась в подлокотники: верх проёма в стене мелькнул над самой головой, экстремальный лифт нёсся вперёд в кромешной темноте, скорость всё нарастала. Я закричала, поддаваясь тому же инстинкту, что срабатывает почти у всех на американских горках: мой визг разнёсся по трубе в обе стороны, наверняка распугав птиц и рыб на километры вокруг. Свет в конце тоннеля, внезапно появившийся в зоне видимости, стремительно приближался — через секунду плот скользил по прозрачной трубе, за пределами которой простиралась настоящая Долина русалок. Не будь я столь занята своим увлекательным спуском, а точнее, попытками удержаться в кресле и не свалиться прямо под край тяжеленного плота, то непременно осмотрелась бы в подводном царстве. А так я могла лишь вжиматься в спинку и вглядываться вдаль, опасаясь увидеть тупик — место неминуемого превращения плавучего лифта вместе со мной в мокрое место. Однако боялась я зря: труба медленно возвращалась к строго горизонтальному положению — теперь она лежала прямо на дне, упираясь дальним концом в какое-то строение полусферической формы. Плот постепенно замедлял ход и к моменту захода в здание имел совсем скромную скорость детской карусели. Труба дважды разветвлялась: в первый раз на два, во второй — на несколько альтернативных тоннелей, но в обоих случаях для проплыва открыт был только один.

Труба резко закончилась, и плот величественно вплыл в небольшой зал: узкий жёлоб в выложенном камнем полу упирался в тупик у дальней стены. Свет в помещении обеспечивали два тускло мерцающих шарика, предположительно магического происхождения, висящие под самым потолком без малейшей опоры — этой странной иллюминации едва хватало, чтобы осознать отсутствие подлежащих осмотру предметов на прилегающей территории и наметить маршрут дальнейшего следования как ведущий к дверям. Плот мягко ударился о каменную «пристань» — с негромким щелчком сработала какая-то тайная кнопка, и моё судно застыло на поднявшейся из-под воды платформе. С кресла я сползла с негнущимися коленками и трясущимися руками: наложившись на физическую и психологическую усталость, аттракцион произвёл на меня неизгладимое впечатление. Первые несколько шагов по неровному полу дались особенно тяжело, но дальше пошло лучше: до выхода я добралась в рекордный срок. Дверь была не заперта, и я вошла: моему взгляду предстала овальная комната с обстановкой стандартного гостиничного номера. Узкая одноместная кровать — я жадно посмотрела на этот предмет интерьера, — маленький столик, гардероб — вот и всё, что наполняло её. Из комнаты был и другой выход: высунувшись оттуда, я настороженно осмотрела коридор с рядом однообразных дверей, как две капли воды похожих на мою, но ничего угрожающего не увидела — вокруг было тихо и пусто, как на затопленной подводной лодке, сходство с которой навевал висевший в воздухе запах сырости. Я вернулась в комнату, мнительно закрылась на не внушающий доверия крючочек и со стыдом и сомнением повернулась к кровати. Конечно, я спускалась на дно не для праздного отдыха, и мои друзья вроде нуждались в неотложной помощи, но… Вопреки голосу совести, организм требовал немедленной продолжительной отдышки, без которой наотрез отказывался нормально функционировать. Каждые пару секунд по телу пробегала дрожь; бросало то в жар, то в холод; ноги подкашивались, не желая удерживать на себе вес туловища. Судя по всему, простуда, все условия для которой были созданы мной собственноручно, отчаянно боролась с бактериями, занявшими прочные позиции в организме. Справедливо рассудив, что Кейрену и Игнису, должно быть, в тюрьме не так уж и плохо, и несколько лишних часов в заключении они однозначно переживут, а вот я в таком состоянии не то что не помогу им, но ещё и сама отправлюсь в увлекательное длительное турне на тот свет, я решительно шагнула к кровати. Влажное отсыревшее бельё, чёрте сколько пролежавшее здесь без дела, меня не привлекало — пришлось доставать своё походное одеяло и стелить его сверху: лежанка получилась мягкая и тёплая, мечта усталой продрогшей путешественницы. С наслаждением сбросив хлюпающие сапоги и мокрую одежду, я свернулась на кровати уютным калачиком и сама не заметила, как провалилась в сон…