Шанс на жизнь, шанс на смерть - Киселева Алена. Страница 61

— Наверно, нам стоило бы пересечь границу? — неуверенно предложила я, переводя взгляд с одного страдальца на другого. — Только вот вы оба выглядите несколько… э-э… нездорово…

— Нет, ты права, — негромко, через силу проговорил Игнис, — нам нельзя задерживаться в Долине. На нейтральной территории будет безопасней.

Кейрен только согласно кивнул в ответ на мой вопросительный взгляд — впрочем, он-то, в отличие от наёмника, уже приходил в себя. Обрадованная возможностью покинуть негостеприимную Локомору, но обеспокоенная состоянием спутников, я временно возглавила наш отряд и, взяв коня Игниса под уздцы (самому всаднику, по-моему, все силы приходилось тратить на то, чтобы просто удержаться в седле), повела всех к границе, точнее, в том направлении, где, по моим представлениям, она должна была находиться. Я не торопилась — благо, до края Долины недалеко, да и русалки едва ли доберутся до нас на берегу так быстро: если у них и есть какие-нибудь средства, чтобы выбираться на сушу, то сомнительно, чтобы они держали их наготове. Минут через десять Кейрен окончательно пришёл в себя после неудачного полёта и начал кружить около меня, то обгоняя, то уходя назад, постоянно вздыхая, покашливая и издавая другие нечленораздельные звуки, какие могут исходить от человека, порывающегося сказать что-то, но не решающегося сделать это. Он молчал так долго, что я сама не выдержала:

— Кейрен, хватит мельтешить! Хочешь что-то сказать — говори: раньше начнёшь — раньше закончишь.

— Эмм… Я… Кхм… Я хотел… — честно попытался начать он, но дело шло плохо. — Я просто хотел… хотел…

— Ну чего ты там хотел, давай резче, — невежливо поторопила его я: длинный тяжёлый день не располагал к выслушиванию пространных и бессмысленных речей.

— Я хотел спасибо сказать, — выпалил он и с секундной задержкой сквозь зубы добавил, — вам обоим.

— О, не стоит, — язвительно буркнул Игнис, но так тихо, что Кейрен не расслышал и только подозрительно на него покосился.

— И ради этого ты так долго мучился? — удручённо вздохнула я. — Нет, приятно, конечно, знать, что ты хотя бы пытаешься казаться благодарным…

— Неправда, я абсолютно искренен, — наигранно возмутился вор. — Мне совершенно не хотелось разбиться в лепёшку, но кончился резерв — он у меня, к несчастью, небольшой — и если бы не ты… — Кейрен запнулся, бросил опасливый взгляд на Игниса, и всё же поправился, — то есть, если бы не вы с ним, тем, что от меня осталось бы, закусывала бы местная живность.

— Подавилась бы, — буркнула я и, с чувством глубокого облегчения, добавила. — А вот и граница.

В нескольких шагах впереди действительно виднелся знакомый пограничный столбик и линия сюрреалистического перехода из лета в позднюю осень. С той стороны зябко тянуло сыростью и запахом прелых листьев, и всё же перейти туда мне хотелось как можно скорей. Игнис медленно и осторожно спустился с лошади, пошатнулся, неуверенно убрал руку с седла. Его конь растаял в воздухе: на землю почти беззвучно шлёпнулись наши вещи и плоский чёрный камень, а сам наёмник болезненно поморщился, бледность его дошла до крайней возможной степени, а в глазах плясал такой калейдоскоп, что больно смотреть. Попытавшись сделать шаг, он не удержался на ногах и тяжело упал на колени.

— Эй, что с тобой?

Я опустилась на корточки, коснулась его плеча, встревожено заглянула в лицо, но Игнис только покачал головой. С намерением забрать вещи, я поднялась, повернулась, но остановилась, встретившись с недобрым взглядом Кейрена. Он заинтересованно наблюдал за нами, на его лице явственно отражались метания между правильным и желаемым, а рука с некоторым сомнением тянулась к оружию. Я строго нахмурилась, осуждающе покачала головой.

— Кейрен, даже и не думай, — серьёзно пригрозила ему пальцем я и весомо добавила. — Только через мой труп!

Вор тут же состроил наивную рожицу из серии «а я что, а я ничего», однако дипломатично отдёрнул ладонь от рукоятки меча и с независимым видом отправился на граничную территорию. Ох, когда-нибудь я сама его убью! Ну, или он меня… Сокрушённо вздохнув, я вернулась к прерванному делу: подняла с земли оставшийся после коня камешек и положила его в карман, накинула на плечо обе наши сумки, сунула подмышку скрученное в кулёк одеяло. Нагруженная до предела, я вернулась к Игнису — он с трудом поднял на меня мутный взгляд — и протянула ему свободную руку.

— Постарайся встать, я тебе помогу. Нам надо пройти совсем немного.

Игнис кивнул, слабо улыбнулся.

— Опять меня спасаешь?

— Да ладно, — смутилась я.

Схватившись за мою руку, наёмник поднялся на ноги, при этом чуть не вывихнув мне ключицу, и тяжким грузом повис на моём плече. Еле переставляя ноги, я поплелась через границу. Каждый шаг давался мне труднее предыдущего, но плачевное состояние Игниса вдохновляло на подвиги: я ощущала, насколько холодные у него руки, даже сквозь куртку и слышала его частое, немного хриплое дыхание. Далеко уходить мы не стали, да, впрочем, и не смогли бы — совершенно обессиленная, я остановилась через пару десятков метров от края граничной полосы. Перенеся вес Игниса на причудливо искривлённое деревце, я скинула вещи на землю; с трудом подцепив плохо слушающимися от напряжения пальцами туго затянутый ремешок, развернула одеяло и расстелила его здесь же, в корнях. Осторожно придерживаясь за узловатый, покрытый наростами ствол, наёмник сел на предложенное место, откинулся на дерево, устало вздохнув и прикрыв глаза. Я неуверенно потопталась, переминаясь с ноги на ногу, растерянно покрутила головой в поисках хоть минимальной подсказки, что делать дальше, но в голову так ничего и не пришло.

— Может, тебе что-нибудь нужно? — с надеждой поинтересовалась я у Игниса, отчаявшись придумать что-то самостоятельно.

Наёмник открыл глаза — они покраснели и воспалились: белки покрывала сеточка лопнувших сосудиков, а к радужке вернулся естественный зелёный цвет — посмотрел на меня, чуть приподняв правый уголок губ в короткой улыбке.

— Мне ничего не нужно, не беспокойся. Это пройдёт через пару часов.

Я присела, опустив на землю одно колено, и повторила попытку прояснить ситуацию:

— А что с тобой такое?

— Я просто устал, — неправдоподобно ответил он, но, встретившись с моим полным скептицизма взглядом, усмехнулся и продолжил. — Не смотри на меня так, это почти правда. Понимаешь, мой огонь — сущность разрушающая, а не созидающая, и когда я использую его, не давая ничего взамен, он питается моей жизненной силой.

— Это опасно? — обеспокоенно уточнила я.

— Для меня? Едва ли. Опасность существует для тех, кто рядом: если огню больше нечего будет взять у меня, я не смогу его удерживать, и он начнёт искать себе другую пищу. Проще говоря, в округе ни одного живого существа не останется, — меня непроизвольно передёрнуло, и Игнис, тоскливо опустив глаза, добавил. — Такого не случится, я знаю свой предел.

— А как же тогда твой конь? — торопливо сменила я тему опасности, смущённая тем, что опять задела Игниса за больное место. — Ведь его ты тоже создаёшь.

— Здесь мне помогает артефакт. Это нечто вроде ловушки для моего огня: прикоснувшись к камню, он оказывается заперт внутри одного тела и не требует подпитки. Однако любые изменения в заданной артефактом форме, как, например, крылья, сводят на нет вся пользу от него, ведь я сам позволяю огню вырваться на волю.

Игнис печально вздохнул и вновь закрыл глаза, показывая, что не желает продолжать разговор на эту тему, как, впрочем, и разговор вообще. Я понимала, почему он расстроен, и хотела бы поддержать его, но не знала, как. У всего есть другая сторона, у силы это, как правило, ответственность. А сила Игниса вообще многогранна: она обладает собственным разумом и стремлениями и, будучи со своим владельцем с самого рождения, не могла не наложить на него отпечаток. Однако, наёмник не превратился в чудовище, каким его зачастую видят окружающие, и мне этого было достаточно, чтобы нормально к нему относиться, только вот сам он этого не понимал…