Когда сверкнула молния (ЛП) - Кэбот Мэг. Страница 25

— Думаю, нет. — И вернулась обратно к фото.

Белый мужчина. Белый мужчина. Азиатский мужчина. Сексуальненький арабский мужчина как тот чувак из «Мумии», только на его лице нет татуировок. Белый мужчина. Белый мужчина. Интересно, что они подают на ужин? Белый мужчина. Мужчина, похожий на серийного убийцу. Белый мужчина. Белый мужчина. Белый мужчина.

Казалось, прошел год до того, как доктор Шифтон вышла и сказала мне, что я молодец, и что могу отдохнуть оставшуюся часть дня.

На самом деле у меня осталось не так много времени. Было около 15:00. Дома я бы просто осталась после уроков. Я почувствовала волну ностальгии. Можете ли вы поверить? Я пропустила задержание после уроков, мисс Клеммингс, «У»... и Роба, конечно.

Но когда специальный агент Смит отвела меня в комнату и спросила, есть ли у меня купальник, я забыла о Робе, потому что оказалось, что на базе есть бассейн. Так как я не привезла купальник, специальный агент Смит отвела меня в соседний торговый центр, и я купила обалденный купальный костюм и Sony PlayStation на деньги правительства, вернулась на базу и пошла купаться.

Стало очень жарко, а солнце всё ещё не спускалось, хотя был уже конец дня. Я околачивалась на шезлонге и наблюдала за другими людьми в бассейне. В основном это были женщины с маленькими детьми... я догадывалась, жены тех, кто работал на базе.

Некоторые из взрослых детей играли в «Марко Поло». Я откинулась на шезлонге и закрыла глаза, чувствуя, как солнце поджаривает кожу. Хорошее чувство. Я начала расслабляться. Может быть, я сказала себе, всё будет в порядке, в конце концов. Запах хлора был острым и приятным. Пахло чистым и острым.

Обычно всё заканчивается хорошо. Голоса детей звучали в моих ушах.

— Марко!

Затем всплеск.

— Поло, — другой всплеск.

— Марко! — всплеск.

— Поло! — всплеск.

Смех.

— Марко! — Всплеск.

— Поло!

Всплеск. Крик. Истерический хохот.

Предполагаю, что я, должно быть, заснула, потому что у меня был странный сон. В нем я стояла в огромной массе воды. Вокруг меня — дети. Сотни, тысячи детей. Большие дети. Маленькие дети. Толстые дети. Тощие дети. Белые дети. Черные дети. Дети каждой национальности.

И они все кричали мне:

— Поло.

— Поло!

Всплеск. Крик.

— Поло!

Всплеск. Крик.

И я поплыла, пытаясь поймать их. Только в моем сне это была не просто игра. Я не была Марко. Во сне, если я не поймаю детей, они будут снесены бурными потоками воды, и полетят за борт с предсмертными криками. Серьезно.

Таким образом, я плавала и плавала, хватая ребенка за ребенком и перемещая их в безопасное место, только чтобы они снова ускользнули от меня. Это было ужасно. Дети скользили мимо моих пальцев, погружаясь в смерть. И они не кричали больше «Поло». Они кричали мое имя. Они кричали мое имя, пока умирали.

— Джесс. Джесс. Джессика, проснись.

Я открыла глаза. Специальный агент Смит смотрела на меня сверху вниз. Я лежала в шезлонге у бассейна, но что-то было не так. Я была там в одиночестве. Все матери, и их дети разошлись по домам. И солнце почти зашло. Только последние лучи освещали бассейн. И стало немного холоднее.

— Ты заснула, — сказала специальный агент Смит. — Похоже, у тебя был довольно плохой сон. Ты как?

— Нормально, — сказала я, садясь.

Специальный агент Смит протянула мне футболку.

— Ооо, — сказала она, морщась. — Ты обгорела. Мы должны дать тебе крем от солнечных ожогов.

Я посмотрела на себя. Я была вся красная.

— Завтра покраснение превратится в загар, — ответила я.

—Должно быть, ты видела сон. Не хочешь рассказать?

— Не особо.

После этого я пошла в свою комнату и репетировала на флейте. Сначала была обычная разминка, потом я репетировала партию Карен Сью Хэнки, на котором ​​она заявила, что посоревнуется со мной. Он настолько чертовски легок, что я добавила небольшую импровизацию, некоторые трели здесь и там, немного джаза. Когда я добралась до конца, вы вряд ли бы признали туже самую мелодию. Она звучала намного лучше. Бедная Карен Сью. Она навсегда застрянет на четвертом месте.

Тогда я проиграла немного Билли Джоэла — «Big Shot», в честь Дугласа. Он не признается, но это его любимая.

Я чистила флейту, когда кто-то постучал в дверь.

— Входите, — сказала я, надеясь, что это обслуживание номеров. Я проголодалась.

Однако это были не они. Обслуживание номеров, я имею в виду. Это был полковник, которого я встретила в начале дня. Специальные агенты Смит и Джонсон были с ним, наряду с нервным доктором, который заставил меня смотреть на все эти фотографии молодых мужчин. Он выглядел, по некоторым причинам, более нервно, чем когда-либо.

— Привет, — сказала я, когда они зашли и встали, глядя на мою флейту, словно это АК-47, который я собирала. — Время для ужина?

— Конечно, — сказал специальный агент Джонсон. — Просто дай нам знать, что ты хочешь.

Я думала об этом. Почему бы и нет, подумала я, попросить самое лучшее?

— Было бы неплохо креветки и стейк, — попросила я.

— Сделано, — сказал полковник, и он кивнул специальному агенту Смит. Она достала сотовый телефон и набрала несколько номеров, сказав тихо в него. Боже, подумала я. Какой сексизм. Специальный агент Смит, агент ФБР, которая окончила школу и является выдающимся экспертом, до сих пор заказывает еду.

Напомните мне не становиться агентом ФБР, когда я вырасту.

— Итак, — сказал полковник, — мне сказали, что ты немного вздремнула сегодня.

Я склонилась, убирая флейту в вельветовый кейс. Но что-то в голосе полковника заставило меня посмотреть на него.

Он, как и все парни на фотографиях, был средних лет, и он белый. У него было то, что называют в книгах, которые мы вынуждены читать на уроках английского «румяные щеки», и он выглядел так, будто провел много времени на открытом воздухе. Не загар, как у меня, а солнечные ожоги и морщины. У него ярко-голубые глаза. Он покосился на меня и начал:

— Во время своего сна ты случайно не видела кого-нибудь из этих мужчин, чьи фото увидела сегодня в кабинете доктора Леонарда, не так ли, мисс Мастриани?

Я моргнула. Что тут творится? Я взглянула на специального агента Смит. Она положила трубку и ожидающе смотрела на меня

— Помнишь, Джессика, — сказала она. — Ты сказала мне о своем плохом сне.

— Ага, — медленно сказала я. Думаю, что начинаю понимать. — И что?

— Так что я рассказала об этом полковнику Дженкинс, — сказала специальный агент Смит. — И ему интересно, приснился ли тебе кто-то из тех людей, чьи фото ты увидела днем?

— Нет, — ответила я.

Доктор Леонард кивнул и сказал полковнику:

— Как мы и подозревали. Фаза быстрого сна необходима для отдаления от настоящего, полковник. Похитители редко достигают уровня глубокого сна, необходимого для фазы быстрого сна.

Полковник Дженкинс нахмурился на меня

— Так ты думаешь, завтра утром, Леонард? — прогрохотал он. Он выглядел очень могущественно в мундире, со всеми своими медалями и булавками. Должно быть, я думаю, он участвовал в некоторых довольно важных сражениях.

— О, безусловно, сэр, — сказал доктор Леонард. Затем он посмотрел на меня и сказал нервным голосом:

— Вы, как правило, видите эти, э-э, сны о пропавших без вести детях после полной ночи отдыха, я прав, мисс Мастриани?

— Ага. То есть, да, — ответила я.

Доктор Леонард кивнул.

— Тогда мы навестим её завтра утром, сэр.

Полковник Дженкинс сказал:

— Мне это не нравится. — Так громко, что я подпрыгнула. — Смит?

— Сэр? — вытянулась специальный агент Смит.

— Принеси фотографии, — сказал он. — Принеси их, чтобы она посмотрела перед тем, как заснет. Они освежат её память.

— Да, сэр, — сказала специальный агент Смит. Тогда она вернулась к мобильному телефону и снова начала бормотать в него.

Полковник Дженкинс посмотрел на меня.

— Мы возлагаем большие надежды на тебя, юная леди, — сказал он мне.