Поцелуй теней - Гамильтон Лорел Кей. Страница 31

– Клянись своей честью и тьмой, что поглощает все, что ты сказал именно то, что хотел сказать.

– Клянусь своей честью и тьмой, что поглощает все, что каждое слово, сказанное мною тебе на этой улице, правда.

Я щелкнула предохранителем и засунула пистолет за поясницу. Подняла жакет с земли, отряхнула и надела. Он слегка помялся, но сойдет.

– Далеко твой отель?

На этот раз улыбка была шире, и он был не таким великолепным, но более... человечным. Более настоящим.

– Тебе стоит чаще улыбаться, лорд Шолто. Тебе идет.

– Я надеюсь в ближайшем будущем получить причину улыбаться почаще.

Он предложил мне руку, хотя стоял за несколько ярдов от меня. Я подошла, потому что он поклялся самой торжественной клятвой неблагих и не мог ее нарушить, не рискуя проклятием.

Я взяла его под руку. Он напряг мышцы под моими пальцами. Мужчина есть мужчина, какой бы породы он ни был.

– В каком отеле ты остановился? – спросила я, улыбаясь ему.

Никогда не помешает быть любезной. Нелюбезной я всегда смогу стать позже, если надо будет.

Он сказал. Это был очень хороший отель.

– Немного далековато идти, – сказала я.

– Если хочешь, можем взять такси.

Я приподняла брови, зная, что внутри машины он не сможет держать серьезную магию: избыток очищенного металла ей мешает. Я-то могу наводить серьезные чары даже в свинцовом ящике, если надо будет: примесь человеческой крови имеет свои преимущества.

– Тебе там не будет неуютно? – спросила я.

– Это не так далеко, и мне важнее наш общий комфорт.

И снова какие-то оттенки смысла в его словах я пропустила.

– Такси было бы неплохо.

Агнес окликнула нас:

– Что нам делать с Нерис?

Шолто оглянулся на них, и лицо его снова стало ледяным, обрело ту чеканную красоту, которая делала его далеким.

– Добирайтесь до своих комнат, как сможете. Если бы Нерис не напала на принцессу, она не получила бы рану.

– Мы служили тебе на сотни лет дольше, чем увидит когда-нибудь этот кусок белой плоти, и вот такова наша награда, – горько сказала Агнес.

– Ваша награда такова, какую вы заслужили, Агнес. Не забывай.

Он повернулся, потрепал меня по пальцам, лежащим на его руке, но в трехцветно-золотых глазах еще читался оттенок льда.

Рядом с Шолто появился Гетхин и согнулся в поклоне, держа шапочку в руках.

– Что ты прикажешь делать мне, хозяин?

– Помоги им доставить Нерис в номер.

– С радостью.

Гетхин полыхнул еще одной острозубой улыбкой, опустив уши по сторонам лица – почти как у охотничьей собаки или лопоухого кролика. Он повернулся и чуть не поскакал к ведьмам.

– Такое чувство, что я что-то пропустила.

Он накрыл мою руку своей, теплые сильные пальцы скользнули по моим.

– Я тебе объясню, когда приедем в отель.

В его глазах было то выражение, которое я видела у других мужчин, но оно не могло значить то же самое. Шолто принадлежал к страже королевы, а значит, не мог спать ни с одной сидхе, кроме нее. Она не делилась своими мужчинами ни с кем. Наказанием за нарушение этого табу была смерть под пыткой. И если даже Шолто готов был рискнуть, то я – нет. Моя тетка, может быть, казнит меня, но сделает это быстро. Если я нарушу ее самое суровое табу, она все равно убьет меня, но это будет не быстро. Меня уже пытали раньше – этого трудно избежать, если живешь при Неблагом Дворе. Но никогда я не подвергалась собственноручной пытке королевы. Хотя ее работу видела. Она очень, очень, очень изобретательна.

Много лет назад я поклялась себе, что никогда не дам ей повода применить свою изобретательность ко мне.

– На мне и так смертный приговор, Шолто, и я не хочу добавлять к нему пытку.

– Если я сохраню тебя живой и невредимой, ты рискнешь?

– Живой и невредимой? Как?

Он только улыбнулся, поднял руку и крикнул:

– Такси!

На пустой улице тут же их появилось три штуки. Шолто всего лишь хотел вызвать такси, но понятия не имел, какое впечатление произведет в Лос-Анджелесе способность вызвать три такси сразу на пустой улице. Он мог бы реанимировать трупы, еще не остывшие, – это тоже произвело бы впечатление. Но я живу в этом городе три года, и такси, подъехавшее, когда оно тебе нужно, куда поразительнее ходячего трупа. Их-то я, в конце концов, видела, а вот послушное такси – это совершенно новый вид.

Глава 11

Через час мы с Шолто сидели в двух очень красивых, но неудобных креслах около белого столика. Комната была элегантна, только слишком, пожалуй, много розового и золотого на мой вкус. На столе стояло вино и поднос с закусками. Вино было очень сладким, десертным. Оно дополняло лежащий на подносе сыр, но конфликтовало с икрой. Правда, я никогда не пробовала ничего такого, что сделало бы икру приемлемой. Сколько бы она ни стоила, а все равно по вкусу – рыбьи яйца.

Шолто, кажется, нравились икра и вино.

– Шампанское подошло бы больше, только я его всю жизнь не люблю, – сказал он.

– Мы что-то празднуем? – удивилась я.

– Надеюсь, заключение союза, – ответил он.

Я помолчала минуту, приложившись к слишком сладкому вину и глядя на Шолто.

– Какого рода союз?

– Между нами двумя.

– Это я догадалась. Главный вопрос таков, Шолто: зачем тебе союз со мной?

– Ты – третья в очереди к трону.

Лицо его стало очень замкнутым, очень осторожным, будто он не хотел позволить мне знать, что он думает.

– И?.. – спросила я.

Он заморгал на меня трехцветно-золотыми глазами:

– Зачем любому сидхе союз с женщиной, стоящей в двух ступенях от трона?

– В обычной ситуации причина была бы разумной, но мы с тобой оба знаем: единственная причина, по которой я остаюсь третьей в очереди престолонаследия, – это клятва, которую мой отец взял с королевы перед тем, как умер. Она бы меня от престолонаследия отстранила хотя бы за мою смертность, если бы не эта клятва. У меня нет положения при Дворе, Шолто. Я – первая в роду принцесса, не имеющая магии.

Он осторожно поставил бокал на стол:

– Но ты одна из лучших среди нас в том, что касается личного гламора, – сказал он.

– Да, правда, да это самый сильный из моих даров. Благодарение богу, я все еще зовусь Ник-Эссус, дочь Эссуса. Этот титул я ношу с детства и должна с ним расстаться, когда войду в силу. Если только это когда-нибудь случится. Я могу никогда не войти в силу, Шолто. Это одно может убрать меня из линии престолонаследия.

– Если бы не обет, данный королевой твоему отцу, – сказал Шолто.

– Да.

– Я знаю, до чего королева тебя ненавидит, Мередит. С такой же силой, как она презирает меня.

Я поставила бокал, делая вид, что вино мне нравится.

– У тебя достаточно магии для придворного титула. Ты не смертный.

Он посмотрел на меня, и это был долгий, тяжелый, почти суровый взгляд.

– Не притворяйся, Мередит. Ты отлично знаешь, почему королева не выносит моего вида.

Я не отвела глаз от этого тяжелого взгляда, но это было... неуютно. Я знала, и весь Двор знал.

– Скажи, Мередит, скажи вслух.

– Королева не одобряет твоей смешанной крови.

Он кивнул почти с облегчением:

– Да.

Суровость его взгляда было неприятно видеть, но она хотя бы была непритворной. Насколько я знаю, все остальное было напускным. А мне хотелось видеть ту правду, что скрывает это красивое лицо.

– Но не в этом дело, Шолто. Сейчас среди сидхе королевской крови метисов больше чистокровных.

– Верно, – сказал он. – Ей не нравится наследие моего отца.

– И дело не в том, что твой отец – ночной летун, Шолто.

Он нахмурился:

– Если ты к чему-то ведешь, говори прямо.

– Если не считать заостренных ушей, то гены сидхе побеждают, с кем бы мы ни спаривались.

– Гены, – повторил он. – Я забыл, что ты первая среди нас выпускница современного колледжа.

Я улыбнулась:

– Отец надеялся, что я стану доктором.

– Если ты не можешь лечить прикосновением, то что ты за доктор?