Арканмирр - Верещагин Петр. Страница 23

— Деньги мне ни к чему, — покачал я головой, скрывая злорадную ухмылку. — Это оружие уже стало частью меня.

— Я мог бы дать тебе взамен мифриловый клинок и доспехи.

Это уже было интересно. Мифриловая кольчуга работы сидхе практически ничего не весила, а по прочности превосходила пятидесятифунтовый рыцарский панцирь. Людей же, имевших такие доспехи, можно было пересчитать по пальцам одной руки, да и оружие из мифрила считалось большой редкостью. Но отчего такая щедрость?

— Почему тебя так интересует мой меч?

— Адаманит — продукт темного мира, — напевный голос сидхе вдруг стал металлическим и жестким. — Он не принадлежит Тьме, однако не может служить и Добру, единственно в силу своего происхождения.

— Почему же? Я лично сразил этим клинком пару демонов. Не скажу, чтобы он так уж возражал.

Глаза сидхе расширились.

— Так ты — Истребитель Нечисти? — Он, правда, использовал незнакомое мне выражение из своего диалекта, но (как я узнал потом) переводилось оно именно этим термином.

— Я был им, — кивнул я с полуулыбкой. — В составе отряда Искательницы я очистил одни довольно-таки неприятные развалины, да и потом имелась пара подобных дел…

— Тогда ты нам жизненно необходим. Награду назначишь сам.

Толстая темно-лиловая ткань свободной накидки лишь подчеркивала алое пламя глаз Черного Лорда. Даже сияющая золотая корона — Венец Аркана — тускнела в жутком огне его взгляда.

Взгляд сей был направлен в зеркало, вырезанное из цельного рубина огромных размеров (остатки кристалла пошли на трон, на котором обычно и восседал Р'джак, небезосновательно убежденный в том, что так он смотрится наиболее устрашающе). В алых глубинах зеркала дрожал дьявол; на его жирном брюхе выделялся уродливый крестообразный шрам.

— Надеюсь, все готово? — прошипел Черный Лорд. — План действует так, как предвиделось?

— Айе, м'лорд, — поклонился Загзагель. — Мы создали оплот в самой глубине Фаэра. Еще немного, и наш барьер перережет их каналы. От могущества Иллюзиониста останутся лишь красивые легенды.

— Тогда зачем ты вызвал Меня?

— М'лорд, я чувствую возрастающее напряжение в Поле Сил. Иллюзионист, поглощенный своими исследованиями, ничего не может заметить — и все же чье-то пристальное внимание сосредоточено на тех местах. Пока лишь внимание, но у меня предчувствие…

— Странно, что у Меня не возникло подобного предчувствия, — заметил Р'джак. — Могут ли это быть Боги?

Дьявол рванулся прочь, словно на него брызнули святой водой.

— М'лорд, не упоминайте Их в моем присутствии!

— Почему? Смертные призывают их даже по именам, а ты лишь смеешься над ними.

— У них нет Вашей силы, Черный Лорд. По отношению к Вам выражение «убить словом» — не фигура речи, а реальность.

Р'джак мысленно усмехнулся. Неплохо сказано.

— Ладно, Загзагель. Усиль защиту и не делай ничего сверх заранее обговоренного. Никакого риска, даже самого минимального.

Дьявол отсалютовал и исчез.

— Разведчики обнаружили настоящий рассадник нечисти, — объяснял Ранель, сын Леди Гвендолин. — Мы пока не знаем, сколько их и кто они; известно только, что главный гад там — некий дьявол.

— Хм-м-м… Я встречался с одним. Он отправился в ад, но не скажу, что это было очень легко.

— Задача нелегкая, — согласился сидхе, — но, как я уже сказал, за наградой дело не встанет. И помощников будет достаточно. Просто ни у кого поблизости нет опыта подобных экспедиций, а мать почему-то не может вызвать в Гэйтвуд никого из фаэрских Героев.

Я глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух, одновременно прикидывая в уме возможный ход событий. Как и предполагалось, ничего конкретного вычислить не удалось.

— Я играю, — наконец произнес я, протягивая руку. — Командовать Отрядом Очистки будешь ты?

— Похоже на то, — сказал Ранель, обмениваясь со мной рукопожатием. — Всех ветеранов отозвали на запад еще год назад, так что я тут единственный, кто что-то понимает в руководстве. Если, конечно, не считать мою мать, у которой и так дел по горло.

— Что ж, занимайся набором отряда. Это не Поход Искателей, так что без магов и жрецов можно обойтись. Хотя против дьявола они бы не помешали… впрочем, ты знаешь об этом больше меня.

— Возможно, — печально улыбнулся сидхе. — Встречаемся через три часа у северных ворот.

Наскоро проглотив последний перед походом обед, я еще некоторое время блуждал по Гэйтвуду. Вчерашнее очарование напрочь рассеялось; теперь я видел трещины в старых зданиях, потускневшую листву деревьев и кустарников, корявые корни, раздвигающие плиты мостовой, страх, заполнивший душу сладкоголосых менестрелей…

В назначенное время я пришел к северным воротам. Ранель, избавившийся от побрякушек и облаченный в сложную серебристую броню, как раз проводил последнюю проверку отряда. Численность его, как я и предполагал, была небольшой — шесть лучников, четыре гвардейца с пиками и глефами, колдунья в зеленой мантии и сам Ранель. Плюс я.

Все оружие, насколько я мог судить, было изготовлено из обычной стали, за исключением клинка Ранеля — тот, как и доспехи, был выкован из мифрила. Краем глаза я засек выражение, появившееся на лицах сидхе, когда они поняли, что я ношу меч из адаманита. Только тогда я до конца осознал, насколько же этот народ ставил себя выше всех прочих рас. Ведь я встречался со многими бойцами и ветеранами разных народов — истерлингов, готландцев, вестерлингов и половинчиков. В их глазах появлялась вполне естественная зависть, когда они видели мой меч, но такой откровенной ненависти ни разу не возникало. Похоже, экспедиция ожидается та еще. Любой из сидхе (кроме, возможно, командира) готов глотку мне перерезать, только бы заполучить адаманитовый клинок.

С таким вот настроением я покинул Гэйтвуд в составе Очистительного Отряда, направляясь в Долину Бледного Солнца (если я правильно перевожу это непроизносимое название с диалекта сидхе). Сам поход был точной копией всех армейских марш-бросков: выматывающий и донельзя скучный, несмотря даже на окружавшую нас девственную природу, которую так ценил и почитал лесной народ. По мне, от стандартного леса эта девственная природа отличалась лишь труднопроходимостью да массой комаров, которые явно работали на того самого дьявола и задались целью сожрать меня живьем, не дав дойти до места схватки.

Только вечером, на привале, Ранель несколько облегчил мои страдания, одолжив небольшую баночку с бесцветной мазью. Бальзам сидхе подействовал наилучшим образом: утром от укусов и следа не осталось, а комары теперь словно игнорировали меня, позволяя мне, в свою очередь, игнорировать их…

Третий день похода никаких сюрпризов не принес, однако на ночь Ранель выставил удвоенные караулы. Мы приближались к цели.

— Ты знаешь, как остальные относятся к тебе, — сказал он, когда мы вдвоем стояли на страже.

— Будто я — варвар, похитивший их национальное достояние, — усмехнулся я. — Это разве что-то меняет? До боя они ничего не предпримут, подчиняясь долгу. А потом, полагаю, им придется изменить свои взгляды.

— Разве можно что-то доказать с помощью силы?

— Оружие — это самый мощный аргумент в любом споре. Слова могут быть хороши и сами по себе, но, подкрепленные оружием, они никогда не будут проигнорированы.

— Существуют ведь и честь и достоинство…

— Разве понятие чести не основано на том, что твой далекий предок оказался великим воином, крутым рубакой или кем-то подобным — это, как я полагаю, и называется «дворянским достоинством»? Поясни, я ведь не принадлежу к знатному роду.

Это уж точно. Мне и имя матери-то не было известно…

Ранель молчал. Сидхе, возможно, и имел в запасе несколько аргументов, однако не стал вступать в спор — то ли из желания сохранить свое достоинство, то ли из нежелания портить отношения с самым сильным бойцом своего отряда. Ха, сказал бы мне кто-то полгода назад, что я буду самым сильным бойцом в отряде сидхе…