Арканмирр - Верещагин Петр. Страница 75

— Достойными чего? — уточнил Талос.

— Этого никто не знает. Сомневаюсь, что сами Странники понимают это: уж очень тщательно скрывают свое незнание под личиной тайны, запретной для посторонних.

Маллана еще раз просчитала нарисовавшийся расклад и кивнула; то же сделал и Талос. Как обычно, вывод Брука подтвердился. Если уж Арканмирр был под столь пристальным вниманием одного из Мастеров Колеса, да еще имеющего в своем распоряжении клику Странников (об их истинном уровне было известно благодаря постоянным сводкам новостей из ада)… Да, при таких обстоятельствах объявлять открытые военные действия равносильно самоубийству.

— А как же быть с Алым Полумесяцем? — спросил Ультимакс.

Брук пожал плечами.

— Сам ввязался, сам попался — сам пусть и выбирается. После того, как Ренфильд засек его присутствие, шансов у него очень немного. Мягко говоря. Обмануть Мастера Колеса не взялся бы даже я, а Демосу до меня далеко…

Игроки Третьего Ранга подавленно молчали. Да и что еще оставалось делать тем, кто не смог удержать собственных позиций и набрать достаточное для очередной ставки количество очков?..

Девять Миров. Асгард. Только что отстроенная Цитадель Истины.

— Fiat justia: ruat coelum! [48]

— Ох уж мне эта твоя латынь, — поморщилась Морфейн. — Разве нельзя сказать проще?

— Можно, — согласился Ренфильд. — Но и ты ведь тоже произносишь заклинания не на Общем и не на Языке Бездны — их, видите ли, чересчур многие знают! Ты избрала для своих формул полузабытое наречие каменных гномов, которое ни один здравомыслящий маг не связывает с языками Сил. Почему?

— Ладно, давай ближе к делу. Суд готов?

— Естественно.

Тайдес, с интересом прислушивавшийся к перепалке коллег, только догадывался об истинной причине такой спешки. Суд Колеса — событие нечастое, а то, что он совпал с началом нового цикла, и вовсе делало его уникальным.

Собрать трех из пяти Мастеров Колеса одновременно в одном месте мог только очень серьезный повод. Какой именно? Тайдес в точности не знал, так как последние несколько циклов занимался лишь своими Досками и Фигурами, а древний Асгард вообще никогда не входил в сферу его постоянных интересов. Но, равно как и все Игроки высокого уровня, он многое знал о прошлом этой системы миров, давшей другим мирам — и Игрокам этих миров — великое множество поучительных примеров.

Он очень надеялся на то, что ошибается в своих подозрениях…

Большая часть Асов и заявившиеся сюда Игроки высших рангов проследовали в Цитадель Истины, которую Локи парой крепких словечек соорудил из обломков своего старого дворца. Хеймдалль язвительно прошелся по поводу устойчивости этого строения, однако сбить Лиса не смог: завершив свою работу, Локи попросил Тора проверить ее на предмет прочности. Громовержец не смог отколоть от стен даже крошечного кусочка, после чего Лис потребовал у Хеймдалля извинений; Вечно Бодрствующий всячески сопротивлялся, но под властным нажимом Одина и Тира вынужден был уступить.

По мнению Черного Странника, разыгрывавшееся в Цитадели Истины представление, именуемое Мастерами Колеса Судом Чести, не мешало бы показать и простым смертным — пускай, мол, увидят своих богов в истинном свете. В его словах, однако, я уловил непередаваемую грусть. Мое прошлое было для Черного Странника открытой книгой, а о его жизненном пути мне оставалось лишь догадываться, — снабдить меня нужной информацией он не торопился.

Ну и ладно. У меня были проблемы и поважнее, чем выяснять прошлое каких-то Черных Странников. Стоя вместе с готландскими Героями у запертых дверей Цитадели, я не мог не думать о том, что там внутри решается не только судьба Асов и Асгарда. Это, возможно, и важно для Вселенной, но к Арканмирру — по большому счету — никакого отношения не имеет. Зато весьма важна участь Фрейи, ставшей Искательницей только потому, что приговор Владык Судьбы лишил ее всех божественных сил и обрек на поиски новых путей.

(Следует сказать, найденные Фрейей пути оказались более чем достойной заменой ее прежнего могущества, однако об этом я тогда не подозревал. Впрочем, не я один.)

Пальцы сами скользнули к черным рунам на перевязи.

«Судьбы миров творятся руками простых смертных».

Старое чувство уверенности в собственной значимости вновь пришло ко мне. Как я посмел усомниться в том, что этот Суд Чести может обойтись без нас, Героев, — смертных, которые олицетворяют собою Честь и имеют право вершить любой Суд?!

Такой настрой сделал свое дело. Ожидание больше не казалось тягостным; напротив, я воспринимал его как благословенную передышку между сражениями. Я был уверен: вскоре поступит очередное поручение, которое смогу исполнить только я — как обычно…

Врата Цитадели Истины отворились. Первыми наружу вышли три Мастера Колеса, за ними появились Асы — мрачные, как смертный грех.

— Выбора нет, — молвил Один. — Мы должны бросить вызов. Причем одному нашему бойцу будут противостоять четыре отступника.

— Сражаться должен я! — твердо заявил Тор.

— Нет, Громовержец. Твои сыновья сильнее тебя.

Тор скрипнул зубами, но сдержался — Локи был прав: Магни и Моди, его дети от великанши Ярнсаксы, превосходили по силе даже самого могучего из Асов.

— Слушайте, а как насчет помощи смертных? — спросила Фрейя.

— Это никогда не запрещалось, — вздохнул Один, — но где взять дружину героев? Своих-то я собирал по одному в течение многих веков, а у нас нет и дня в запасе.

— Дружины у меня, конечно, нет. Но четверых могу предоставить.

Хеймдалль окинул нас оценивающим взором, словно видел впервые. Ангус, освободившийся от «внимания» Игрока (правильнее бы назвать это «влиянием»), проворчал нечто о том, что за осмотр кое-где принято брать немалые деньги. Рыжая Соня фыркнула, а оскорбленный в лучших чувствах Фрит заехал ему под дых древком Гунгнира.

— Не знаю… — сказал наконец Хеймдалль, считавшийся среди Асов экспертом по смертным. — Они довольно хороши, но хватит ли этого? Противники ведь не из слабых…

— Ты посмотри получше, — внезапно вступил в беседу Бальдур, — у них же лучшее оружие в Девяти Мирах!

— Так… Следовательно, из списка кандидатов выбывают Один, Тор и Фрейр, — подытожил Локи. — Поединок наверняка будет назначен на поле Вигрид, и твоя морская сила, Ньорд, тут не поможет. Ты, значит, тоже не можешь участвовать…

— Тогда дело за мной, — твердо произнес Тир.

Воскрешение вернуло Асу-воителю правую руку, некогда откушенную Фенрисом. А учитывая, что он и одной левой владел лучше, чем многие бойцы двумя руками, Тир действительно имел больше шансов на победу, чем кто-либо из оставшихся Асов.

— Приятно наблюдать такое единодушие. Как в старые добрые времена… — Улыбка Одина была невеселой, но иначе одноглазый Ас (в отличие от руки Тира, утраченный в Источнике правый глаз на место не вернулся!) улыбаться уже не умел.

— Интересно, имеют ли право голоса все участники битвы?

Мои слова были услышаны, но они заставили Асов расхохотаться. Надо же, мол, до чего дошли эти Герои-смертные! Они считают себя достойными открыто говорить в присутствии богов!

Только Фрейя, имевшая иной опыт общения со смертными, не смеялась. Иной, ибо Владычица Готланда уже не являлась богиней. Стоявшая выше смертных, она сознавала, что высота сия не так уж велика… и знала, что кое-кому из смертных это также известно.

— Имеют, — подтвердила Искательница, и смех Асов тут же стих. Улль, Браги и Фригг заговорили одновременно, но жесткий взгляд Фрейи заставил их замолчать. Я мысленно похвалил Асов за развитую интуицию: у меня давно сложилось впечатление, что Рыжая Соня, которую весь Джангар боялся пуще адского пламени, многому научилась именно у готландской Владычицы…