Арканмирр - Верещагин Петр. Страница 87

Проклятье.

Что ж, мой выбор был сделан уже давно. За меня.

— Тогда начнем, — произнес я, стараясь, чтобы мой голос звучал как нельзя более буднично. Подумаешь, мол, прирезать пару чудовищ — так, перед завтраком, единственно для аппетита…

Стоило нам сделать каких-нибудь полсотни шагов, как земля начала дрожать. Такое же ощущение (о, я теперь это очень хорошо понимал!) испытывал когда-то Ангус Кровавый Щит, стоя со своим отрядом лучников и копейщиков против трехтысячного корпуса турраканской конницы. Да, сам-то он тогда выжил, но все солдаты полегли вчистую, и мало кто успел хотя бы нанести удар…

Ну ладно, те времена давно прошли. А настоящее в лице, рогах и копытах табуна единорогов предъявляло свои права на МОЮ шкуру.

Они мгновенно взяли нас в кольцо, ощетинившееся острейшими рогами. Один из единорогов — возможно, вожак — выступил вперед и с каким-то — лошадиным, что ли — акцентом произнес:

— Кажется, Внешний Мир снова нуждается в уроке хороших манер.

— Скажи-ка, а разрушение Анамаратора также было таким уроком? — не выдержал Джанг. Голос его дрожал от внутренней боли и несвойственной дроу дикой ярости. — И что же, манеры Белоснежки вполне удовлетворяют вашим изысканным запросам?

— Белоснежка? Это еще кто такая?

— Вы сражались на ее стороне…

Единорог фыркнул:

— Ведунья, что ли? Так ее имя — Ариэль, Белоснежкой ее называют исключительно гномы.

Я покачал головой. Если Владычица Хиллсдауна скрывает свое имя таким образом, значит, дело обстоит гораздо серьезнее…

Против своей воли я обратился к Игровому Кодексу и мысленно перелистал все разделы, касающиеся имен и псевдонимов Игроков. Результат обескураживал. Это что же, власть Истинного Имени гораздо выше, если его носитель всячески препятствует идентификации? Нет, логику этих правил я решительно не мог понять.

«Ничего. Зато понимаю я, — мысленно сказала Фрейя. — Вот уж никогда бы не подумала… Спасибо, Йохан. Ты даже не представляешь себе ценность этого открытия».

«Как насчет того, чтобы перевести хотя бы часть этой ценности в реальную поддержку?»

На мою просьбу последовал серебристый смех, сопровождаемый неким странным звуком. Внезапно я утратил контроль над собственными пальцами, начавшими описывать в воздухе невообразимые узоры.

Затем с моих уст сорвалось:

— Vlyshen-et Ston, der’reign Xilassen ‘won!

Амулет Кали на моей шее взорвался, а доспехи ощутимо нагрелись. Но эффект этим не ограничился.

Словно от камня, брошенного в озеро, от меня начали расходиться кольца мерцающего тумана. Единорогов сперва скручивало в приступе боли, а затем обращало в камень.

Джанг и Мортис, стоявшие внутри безопасного круга, благоговейно молчали.

— Не верю, — наконец промолвил Черный Странник. — Сам видел, но все равно поверить не могу. Смесь Хаоса и Природы в одной формуле, да еще и произнесенной на Языке Бездны!

— И еще говорил, что не принадлежишь к магам, — добавил дроу.

— Говорил и повторю еще раз, — сказал я. — Верить или нет — дело ваше.

Почему-то мне казалось, что открывать участие Фрейи Искательницы в этих событиях не следует. Пускай лучше обвиняют меня в неискренности: преступлением это все равно никогда не считалось. Дурными манерами — иногда, но никоим образом не нарушением писаных или неписаных правил поведения. Ведь правила эти, как я теперь понимал, были всего лишь упрощением Игрового Кодекса применительно к простым смертным…

Ариэль, тысячу лет скрывавшая свое настоящее имя под взятым из сказки псевдонимом, была как никогда близка к победе. Голод, разруха и нужда, царившие в Хиллсдауне благодаря изнурительной войне, ее не волновали: еще немного — и все будет кончено.

Как раса, гномы не превосходили ни силачей-троллей, ни вездесущих дроу, ни углубившихся в тайны мироздания зверлингов. Ариэль с чувством глубокого удовлетворения сказала себе, что выиграла войну именно она, а не ее армии.

Первый нетривиальный ход был сделан Ведуньей уже в самом начале партии, когда она впервые возвестила гномам о том, что является их Владычицей. Нетривиальность состояла в том, что Ариэль использовала имя героини старой сказки, которую гномы очень любили. Добавив пару-другую штрихов, она окончательно убедила недоверчивый народец Хиллсдауна в том, что сама она является Белоснежкой; Кали — это ее злобная мачеха-ведьма; Гор — чернокнижник, наставник мачехи, а Тлалок — королевский генерал, по приказу Кали преследующий несчастную беглянку, дабы предать ее жестокой смерти; С'сейра же — самая коварная из всех ее противников, скрывающая под светлой личиной свое истинное обличье Пятиглавой Драконицы…

(Сама того не желая, Ведунья тогда открыла тайну С'сейры — дикое на первый взгляд предположение оказалось почти истиной. Королева Драконидов действительно приходилась древней богине зла, Пятиглавой Такхизис, дальней родственницей; и то, что эта часть повествования Ариэль оказалась правдивой, заставило гномов поверить и в остальное.)

Второй нетривиальный ход был гораздо сложнее. Ведунья исчерпала до дна весь энергетический резерв и опустошила казну, перегоняя с помощью несовершенной гномьей алхимии золото и драгоценные камни в кристаллы манны, но цель была достигнута. Ей удалось идентифицировать и подчинить себе все источники светового излучения, что вскоре и вывело группу гномов Искателей на скрытый в заброшенном храме Третий Артефакт Аркана — клинок Мастера-Творца. Светоносный меч значительно увеличил мощь магии Белоснежки. Вдобавок, оружие мифического создателя Арканмирра превратило самый заурядный свет в грозную силу, перед которой отступала даже вечная тьма, царившая по эту сторону мира.

Однако третий ее ход…

Это было потрясающе! Так признали даже в Высших Сферах.

Когда заподозривший неладное Гор вызвал Ариэль на поединок, она всего-навсего «позволила» зазнавшемуся мастеру хаоса и чернокнижия припомнить свое подлинное происхождение… [58]

Ариэль улыбнулась. Скоро последний оплот Кали падет под натиском ее армад — и темная богиня встретит свою участь. А если та посмеет вызвать Ведунью на поединок, Ариэль, как вызванная, будет выбирать оружие. И оружием этим будет Меч Аркана, а с ним не сравнится ни один из артефактов Кали. Заслуженно именуемая Кудесницей, Кали владела тайными ритуалами высшей тавматургии [thaumaturgy (греч.) — сотворение чудес] и частенько снабжала собственноручно изготовленными артефактами Героев Свартен-дора и искателей приключений, коих среди дроу попадалось немало; однако ни один из этих артефактов не стоил и десятой доли Меча Аркана…

Тут Ариэль ощутила беспокойство. Она проверила причины и удивленно присвистнула. Канал, связывавший ее с одним из дальних источников, был разрушен.

— Анамаратор, — тихо сказала Ведунья. — Неужели Кали собирается перейти в наступление? Но чем?

Краткое обследование вражеской территории не показало заметных изменений в стане дроу. Все было в пределах — однако кто-то ведь оказался за линией фронта…

Тогда Белоснежка попыталась войти в контакт со своими союзниками в той области, с племенем диких единорогов. Но связь не устанавливалась, а затраченная энергия словно уходила в никуда. Неудач Ведунья не любила и усилила мощь вызывающего потока. Внезапно произошел контакт — и Ариэль еле успела оборвать его, когда из-за Барьера, с Иной Стороны Реальности, к ней рванулись движимые неутолимым голодом фантазмы, пожиратели душ.

Но это значит…

Кто смог перебить всех единорогов подчистую? И как?

Ведунья, вспомнив свой титул, нехорошо усмехнулась. И прошептала формулу Возврата Событий Прошлого, добавив стандартное заклинание Дальновиденья. Зеркало послушно открыло ей требуемую картину, но вырвавшееся у Ариэль проклятье нарушило всю ее сосредоточенность, что немедля прервало действие чар.