Война за домен (СИ) - Вербицкий Андрей. Страница 12

Миновав небольшую комнату, в которой постоянно присутствовал кто-нибудь из слуг, очутился в апартаментах Дирека Ласкона.

— Проходи, садись, — проскрипел старческий голос из-за высокой спинки кресла. Последовав приглашению и опустившись в такое же кресло напротив, посмотрел на барона. В последнее время, занятый тайной учебой, совсем не видел хозяина замка. Дед явно сдал за эти дни. Глаза ввалились в глубь, кожа лица пожелтела и стала похожа на пергамент. Белые пигментные пятна на кистях рук, ранее почти незаметные, увеличились в размерах.

Жар из камина дотянулся до тела, обволакивая теплом. Лишь сидя вблизи открытого огня, приходит понимание, насколько в замке сыро и холодно. Если в еще достаточно теплое время года здесь прохладно, то каково будет зимой? Пришедшая мысль невольно заставила поежиться. Придется привыкать к борьбе за тепло и заодно с неизбежным насморком.

Я сидел, рассматривал старика и ждал, когда тот заговорит. В этом мире, по заверению Зурима, не дозволялось начинать разговор со старшими по возрасту или статусу первым, так сказать: не лезть впереди батьки в пекло. Правда, упустил из виду, касается ли это правило родственников? Проверять сейчас не хотелось. Вдруг барон гневаться изволит и не даст позволения на освобождение механика. Допускать подобный промах никак нельзя. Хотелось поскорее разрулить ситуацию, и двигаться в выбранном направлении дальше. Но дед продолжал молчать, заставляя меня волноваться, ведь возможность свободно поговорить могла и исчезнуть, как не раз бывало.

— Ты стал странным, Грав. Будто подменил тебя кто.

На миг пришла растерянность. К этому разговору я готовился, на всякий случай, но все же не ожидал подобного вопроса так скоро. Людей знающих настоящего наследника с пеленок, провести не так просто. Рано или поздно несоответствия в поведении будут бросаться в глаза все большему их количеству. Надеялся, что мои странности спишут на потерю памяти, а там обживусь, войду в роль и стану для большинства настоящим Гравом Ласконом. Да не тут-то было. Нужно отвечать быстро, иначе чего доброго барон встревожится, и подумает о внуке не бог весть что.

— Станешь тут странным, — буркнул я, — память только начала возвращаться и то благодаря Зуриму, — не удержался и вставил лепту о механике. Собственно из-за него тут и сижу, ежусь под проницательным взглядом барона.

Старик коротко хохотнул.

— Понятно. Решил за друга своего слово замолвить. Похвально, похвально.

Я сразу навострил уши. Друга? Зурим ни о чем подобном не говорил. Хотя в этом как раз ничего удивительного нет. Мало того что "не помню" его, так еще и запугал парня карами разными. Вот механик и решил помалкивать, до поры до времени, что с его стороны достаточно разумно. Мало ли что "чокнутому благородному" взбредет в голову. На его месте поступил бы точно так же.

— Хочу просить дозволения помиловать и выпустить механика. Под мою ответственность, — скороговоркой добавил, заметив, что барон собирается возразить. — Во время разговоров с ним, память возвращается быстрее. Мы ведь практически одного возраста и Зурим знает о вещах, которые неизвестны многим.

Просительно глядя в глаза деда, замолчал, в надежде, что он не сможет отказать единственному наследнику.

Бросив на меня хмурый взгляд, старик заговорил, подпустив в голос немного ворчливости. Возникло удивительное ощущение, будто рядом сидит родной дед Василий. Тот так же начинал бурчать, в ответ на мои проделки и шалости в детстве.

— Мне доложили о твоих частых встречах с этим оболтусом. И вижу — тебе действительно становится легче. Радость от возвращения твоего душевного состояния в норму греет мою душу. Однако пойти тебе навстречу не так просто, — барон тяжело вздохнул и сжал худые кисти в кулаки.

— Был бы в замке, хотя бы еще один механик, то ни за что не подпустил Зурима к мастерской ближе ста шагов, но за неимением выбора приходилось мириться с его выходками. Но терпение мое не бесконечно. Из-за его безалаберности, чуть не погибли люди. Прощать такое нельзя. Я, внук мой, должен принять непросто решение, — барон замолчал, уйдя в себя. Пришлось ждать, что он надумает. И нервничать.

Атмосфера встречи немного сгустилась. Или мне так кажется? Готов поспорить на миллион несуществующих здесь рублей, что дед мыслит, как сделать так, чтобы и просьбу мою выполнить и вместе с тем, все немногочисленные поданные остались в уверенности, что механик наказан. Не зря же барона называют Справедливым. А устоявшееся реноме нужно поддерживать. Умом-то понимал, почему старик долго размышляет над, казалось бы, простой проблемой, но принять средневековые устои и мораль было сложно. Ведь на самом деле ничего запредельного не прошу. Возьми да и выпусти. Барон ты или погулять вышел?

— Сделаем так. Назначу слушание на завтра. Зурим будет осужден и отправлен в ссылку в Каменное. Ты поедешь с ним.

Такой поворот дела меня просто ошарашил. Пришел попросить об освобождении новоявленного учителя, а вместо этого отправляют подальше из замка. Не повредился ли барон в уме на старости лет?

— В дороге и затем в селе у тебя будет достаточно времени общаться с механиком на любые темы. С собой возьмешь десяток Фиша. Свежий воздух и физические нагрузки пойдут тебе лишь на пользу. Маг Корнис поедет тоже.

— Только этого зануду не надо, — невольно вырвался возглас.

— Не спорь! — барон хлопнул ладонью по подлокотнику кресла и вперился в меня грозным взором, от которого внутри пробежал предательский холодок страха.

"Во дед дает. Давно меня так не стращали", — подумал я, немного успокоившись после неожиданного гневного напора. В принципе, чего так всполошился? Ну, поеду, проветрюсь, на природу посмотрю. Да и подальше буду от множества любопытных глаз.

— Проверишь, как работают крестьяне, соберешь налоги и заодно убьешь с десятком Фиша саблезуба. Люди жалуются. Говорят, зверь уже пять овец загрыз и отбившегося от стада теленка. Зима на носу, каждая потеря скотины перед холодами невосполнима, — более спокойно продолжил барон.

Напрягла фраза "убьешь с десятком Фиша саблезуба". Причем очень. Однако ничего не оставалось, лишь важно кивнуть, соглашаясь. Впервые посетила думка — быть будущим бароном возможно не так интересно, как казалось ранее.

— Сделаю все в лучшем виде, дед, — как можно увереннее произнес, при этом старался выглядеть расслабленным. Барон расцвел в улыбке, даже часть старческих морщин, будто по волшебству исчезли с лица.

— Вот теперь узнаю настоящего Ласкона. С возвращением Грав.

Глава седьмая

В последний раз на лошади я ездил лет в пять. На площади перед цирком дядька, наряженный клоуном, водил за поводья пони, и родители за небольшую плату сажали детишек в потертое коричневое седло. Бедное, уставшее от такой бесперспективной жизни животное безропотно подчинялось судьбе, в лице своего хозяина. Медленно переставляя ноги, цокая по бетонным плитам копытами, маленькая лошадка пыталась подарить малышам радость. Помню, что удовольствие тогда не получил, слишком жалко было животинку. К слову сказать, то был мой единственный опыт верховой езды.

Как-то упустил из вида, что здесь все-таки придется вспомнить детство. Только ездить нужно не на пони, а на огромном жеребце по прозвищу Черныш. Конь оказался моей собственностью, что, в общем, не удивительно. Тут все если не мое, то однажды таковым станет. Черныш признал во мне хозяина и обрадовался, только вот я как-то не очень. Конь фыркал и пытался дотянуться губами до лица. Мысль, что придется целый день провести на спине этого монстра, настроение не поднимала. Но с этим как-нибудь справлюсь. Напрягало другое. Доспехи и оружие. Поверх кольчуги из плоских колец, мне помогли надеть доспех, сработанный из горизонтальных пластин внахлест. Надо полагать для лучшей зашиты. Плечи тоже оказались в панцире из пластин меньшего размера. Налокотники и наручи, непривычно стесняли движения. Кожаная юбка, почти до колен, со вставленными внутрь металлическими дощечками, мне не понравилась. Я пытался отказаться от нее, однако десятник Фиш и Зурим, которые помогали мне облачаться, переглянулись недоуменно, и, проигнорировав пожелание господина, заставили напялить этот кошмар современного человека. Еще бы знать, как это все называется!