Поклянись... (СИ) - Журавлева Надежда. Страница 4
Во время их разговора оборотниха лежала неподвижно, настороженно прислушиваясь. Но когда эльф произнес слово "клетка", она резко рванулась к его ноге. Веревка, которой была обмотана ее пасть, затрещала.
- Ах ты! – возмущенно воскликнул полукровка, размашисто пиная нежить. – Словно понимает, о чем речь… Слушай, а они разумны?
- Оборотни? Нет, - эльф прослужил в наемниках более ста лет и прекрасно разбирался в повадках нежити и нечисти. – Даже разговаривать не умеют. Во всяком случае, с ними уже пробовали договариваться… один чокнутый наемник пробовал. Не получилось. Это просто тупые звери, практически бессмертные, способные жить более пятисот лет.
- Ясно. Ну хорошо, пошли сколотим эту твою клетушку. – Норид направился прямо к сараю, на ходу припоминая, как именно действовать молотком. Он никогда не дружил со столярным искусством.
Над клеткой трудились весь остаток дня и большую часть ночи. Хорошо хоть, Вариан смыслил в столярном деле больше своего незадачливого друга и даже пустил на клетку прочные дубовые двери, иначе бы они не управились и за три дня. Сумасшедший сосед вполне мог насладиться невероятной смесью воя, стука молотка, визга пилы и грязных ругательств. Но в итоге она все-таки получилась – неказистая, довольно тесная, но крепкая и способная удержать даже оборотня, с единственной решетчатой стенкой. Предусмотрительный Норид оплел прутья серебряной проволокой, а Вариан, кое-что смыслящий в магии, наложил на них гасящее звуки заклинание. Теперь вой оборотнихи, очень недовольной клеткой, был еле слышен.
- Ох, как хорошо! – блаженно простонал Норид, когда нежить была водворена на место. – Не, все-таки строительство – не мое дело.
- Ну-ну, - скептически заметил Вариан, настороженно глядя на оборотниху. Клетка клеткой, а серебро серебром, но вдруг они что-то не рассчитали? Эльф будто невзначай достал кинжал и показал его оборотнихе.
- Ладно, пошел я, - наемник спохватился, что уже давным-давно наступила ночь. – Сам понимаешь, остаться не могу…
- Иди уж, - эльф не стал сдерживать дружескую усмешку. – Брысь отсюда. Я сам справлюсь…
Когда приятель ушел, он сел около клетки и долго вглядывался в горящие желтым огнем глаза нежити. Странно… Это могло быть и обманом зрения, но Вариану казалось, что днем их выражение было более спокойным и разумным. Почти человеческим. Теперь же это были глаза дикого жестокого зверя, даже еще яростней и бессмысленней. На полузвериной-получеловеческой морде они смотрелись как нельзя кстати.
Оборотниха всей со всей силы ударила по прутьям и грозно зарычала, защелкала пастью. Вариану внезапно без видимых на то причин захотелось убить ее. Медленно и жестоко, так, чтобы она чувствовала смерть. Наплевать на все обещания, на огромный гонорар, на приятеля. Но что-то странное, слабое мешало ему…
Клятва!
Эльф потер виски и встал. На оборотниху он старался больше не глядеть, старательно отводя взгляд от диких глаз пленницы.
- Ладно уж… до встречи, тварь!
Когда эльф на следующее утро вышел на задний двор, он первым делом посмотрел на оборотниху. Она лежала неподвижно, словно спала, но глаза были открыты. Мутный, застывший взгляд скользнул по Вариану и остановился.
- Жива, - констатировал эльф. – А, я ж тебя напоить забыл! Ну, так и быть…
На плошку с водой, просунутую в клетку, тварь не обратила никакого внимания. Эльф выругался, вновь вспоминая о клятве.
- Вот так, сначала поклянешься, а потом мучаешься и жалеешь, - проворчал он вполголоса. Но Вариан был эльфом и серьезно относился к клятвам. Пусть они так редко исполняются, пусть он не верит в них… но это не повод нарушать данное слово.
Поэтому эльф открыл дверцу клетки и подтащил ничего не соображающую тварь к себе, стараясь все-таки не задевать раны. Она не попыталась даже приподняться. Эльф подсчитал, сколько оборотниха уже здесь сидит. Два дня в плену – не слишком много, но из-за обширных ран способности к выживаемости существенно понизились. Плюс лишение свободы и тычки, которыми эльф неоднократно награждал ее. После этого наверняка скончался бы сильный самец, не то что самка. Вариан в который раз подивился ее живучести. Хотя ее явно надолго не хватит – торчащие оглоблями ребра можно было пересчитать издалека, шерсть потускнела и свалялась, а раны…
От оборотнихи шибало так, что он едва удержался от того, чтобы не заткнуть нос. Зато ругательств эльф сдерживать не стал: несмотря на вчерашнюю обработку, раны покрылись гноем, повязки намертво прилипли к телу, а запах привлек к ним немало мух. Ничего удивительного в этом не было – клыки оборотней, как и прочей нежити, не только наносят ранения, но еще и заражают их. Без магии человек или эльф может скончаться даже от слабого укуса в ногу. Оборотниха, по-видимому, обладала некоторым иммунитетом, но не слишком большим.
- Придется тебя лечить, - проворчал Вариан, накидывая на морду твари петлю. Она не шелохнулась даже тогда, когда грубая веревка сильно врезалась в челюсти. Впрочем, этого он и добивался. Вариан сел около оборотнихи, положил возле ее горла кинжал и начал тихонько начитывать простенькое исцеляющее заклинание, которым владел каждый пятый житель их города. Хоть гной убрать с самых серьезных ран, а дальше, возможно, она и сама справится.
Раны он все-таки подчистил и даже поменял бинты, смочив их обеззараживающим составом. Пока он этим занимался, Вариан не переставал гадать, почему перестал чувствовать к твари привычную ненависть. Неприязнь, отвращение – да, а вот ненависть… Еще больше эльф удивился лишь когда почувствовал жалость!
- Ну дела… - пробормотал он, накладывая последнюю повязку, вмиг пропитавшуюся кровью. Прошлый бинт прилип очень крепко и, отрывая его, эльф нечаянно потревожил рану. – Этак я тебя за домашнего любимца вскоре считать буду!
- Грагг! – злобно прорычала оборотниха, насторожив уши. Равнодушие быстро проходило, и она даже начала пытаться разорвать веревку. – Гр… граг!
- Чего ты сказала? – заинтересовался Вариан и чуть наклонил голову. Одна его рука медленно поползла к кинжалу, а другая крепко ухватила тварь за загривок. – Враг, а? Ну враг, разумеется…
Хоть эльф и говорил так, он шутил. То, что оборотни не умеют разговаривать, было доказано еще более пятидесяти лет назад. Один ученый, вроде того, что заказал им с Норидом поймать оборотниху, изловил и воспитал щенка почти в диких условиях. Огородил участок леса и каждую ночь, когда малыш просыпался, пытался его приручить – подолгу разговаривал с ним, давал с рук мясо. Окончился этот эксперимент печально: выросший щеночек загрыз своего хозяина и убежал. Вариан еще участвовал в облаве…
- Грарг! Рвард!
- Ну держи, держи. - Эльф пододвинул миску с водой поближе. Чуть пришедшая в себя оборотниха с жадностью выхлебала ее и настороженно уставилась на него. Вариан вновь подивился странной перемене в выражении глаз. – Есть будешь?
Оборотниха, само собой, не ответила, но эльф и так понял это при взгляде на впавшие бока нежити и торчащие ребра. Сходив в дом, Вариан принес небольшой кусок мяса вместе с костью – уже немного испорченного, несъедобного для него самого, но вполне годившегося для оборотнихи. Что она и доказала, накинувшись на завалявшийся кусок так, словно это было нежнейшее мясо виверны. Эльф поморщился, слыша и видя, как крупная кость легко перемалывается острейшими клыками нежити. Определенно, он зря забыл, что это злейший враг всех живых созданий. Расслабился, пустил в сердце жалость… и ради чего? Жуткого монстра со звериной харей? Короткое наваждение прошло, уступив место обычной холодной ненависти и презрению. Вариан криво усмехнулся, глядя на тварь.
При свете дня, освобожденная от пут, оборотниха выглядела впечатляюще, хотя более далекое от идеала красоты существо трудно себе представить. Не слишком высокая для своего вида – ниже Вариана на голову, хрупкая, но сильная. Руки-лапы, украшенные длинными когтями, тонкие, лишенные обычной для особей ее вида мускулистости. Короткая на руках шерсть на спине удлиняется, образуя настоящую гриву на шее, великолепно греющую даже зимой, до которой осталось недели две-три. Уши чуть длинноваты, напоминают волчие. Глаза золотые, с круглыми волчьими зрачками, раскосые, как и у всех оборотней.