Сны инкуба - Гамильтон Лорел Кей. Страница 5

На выпуклости небольшой груди виднелась другая пара укусов, из них стекли две тоненьких полоски крови. Возле раны на шее крови не было. Мне надо было отодвинуть ящики, чтобы подойти. И тело тоже придётся повернуть, чтобы поискать другие следы укусов и насилия. В прежние времена полиция меня вызывала, когда уже отработали другие эксперты, но это было давно. Сейчас мне надо было убедить народ, что я ничего на месте преступления не испорчу. А из этого следовало, что надо найти здесь главного.

Заметить лейтенанта Рудольфа Сторра несложно. Шесть футов восемь дюймов, сложение профессионального борца — так они были сложены, пока не стали все как Арнольд Шварценеггер. Дольф держался в форме, но железом не занимался — не было у него на это времени. Слишком много приходилось раскрывать преступлений. Чёрные волосы пострижены так коротко, что уши торчали по бокам головы, как севшие на мель корабли. Это значило, что он недавно постригся. Он всегда стригся короче, чем ему нравилось, чтобы подольше не ходить к парикмахеру. Китель отглажен безупречно, ботинки сияют, как фонари парковки. Дольфу было все равно, как он выглядит — лишь бы опрятно и аккуратно. Дольф вообще насчёт опрятности и аккуратности с пунктиком. Наверное, поэтому его так бесят убийства — они всегда грязны и безобразны.

Я кивнула постовому, у которого, видимо, была одна работа — сторожить тело, чтобы его не трогал никто, не имеющий на то права. Он кивнул в ответ и снова уставился на тело. Его слишком широко раскрытые глаза навели меня на мысль, что он впервые видит жертву вампира. Он что, боится, как бы труп не поднялся и не попытался его схарчить? Я могла бы успокоить его страхи, потому что знала: этот труп не встанет никогда. Её обескровила целая группа вампиров, а это тебя одним из них не сделает. На самом деле такой поступок гарантировал, что вампиры получат своё удовольствие и не введут жертву в свои ряды. Я такое уже однажды видела, и чертовски надеялась, что здесь не будет одичавшего мастера вампиров. Последний такой специально оставлял жертвы там, где их должны были найти — в попытке спровоцировать отзыв новых законов, дающих вампирам права. Мистер Оливер считал, что вампиры — чудовища, и если дать им законные права, они слишком быстро захватят весь мир, превратив весь человеческий род в вампиров. И тогда на ком же питаться? Да, на такой охват у вампиров уйдут сотни лет, но по-настоящему старые вампиры далеко загадывают. Они могут это себе позволить, время у них есть.

Я знала, что это не мистер Оливер, потому что его я убила. Я пронзила колом его сердце, и сколько бы раз ни поднимался Дракула в старых фильмах, Оливер теперь мёртв по-настоящему. Это я могу гарантировать. А это значит, что мы имеем дело с новой группой психов, и мотивы для убийства у них могут быть тоже совсем новые. Черт, да ведь мотивы могут быть даже личными! Вампиры теперь по закону — граждане, и у них могут быть разборки, как у людей.

Но почему-то личных мотивов я здесь не ощущала. Не просите меня объяснить, просто не ощущала — и все.

Дольф увидел, что я иду к нему. Он не улыбнулся, не поздоровался, потому что: Дольф есть Дольф — это раз, и он от меня не в полном восторге — это два. Он вообще последнее время не в восторге от монстров, а я слишком тесно с ними якшаюсь, и потому включена в их число.

Но все же я заработала очки, уговорив его сына не становиться вампиром. И тот факт, что Дольф только что вернулся из отпуска за свой счёт с неофициальным предупреждением, что если не возьмёт себя в руки, то будет отстранён, тоже его несколько смягчил. Честно говоря, я согласна на все, что могу получить. Мы с Дольфом были друзьями — во всяком случае, так я думала. Были у нас обоих определённые сомнения на этот счёт.

— Мне надо отодвинуть мусорные ящики, чтобы осмотреть тело. И тело тоже надо будет перевернуть, чтобы поискать следы укусов или что там ещё обнаружится. Я могу это сделать, не нарушив неприкосновенность места преступления?

Он посмотрел на меня, и что-то в его лице ясно говорило, что он совсем не рад меня здесь видеть. Дольф начал что-то говорить, потом оглянулся на других детективов, на патрульных в форме, на экспертов-криминалистов и на стоящую поодаль машину «скорой помощи», покачал головой и отвёл меня в сторонку. Я ощущала на себе провожающие нас взгляды. Все детективы знали, что на одном осмотре места преступления Дольф меня тащил чуть не за шиворот по лестнице. Я, когда сказала «хватал за грудки», нисколько не преувеличила. Бог один знает, что теперь рассказывают — может, что он дал мне по морде, чего не было, но то, что было, тоже было достаточно плохо. Настолько, что я могла бы подать в суд и выиграть.

Он наклонился ко мне и тихо сказал:

— Мне не по душе, что ты здесь.

— Ты меня сам позвал.

Господи, только ещё ссоры с ним мне сегодня не хватало.

Он кивнул:

— Позвал, только мне надо знать, что у тебя нет здесь конфликта интересов.

Я наморщила лоб:

— Ты о чем? Какого конфликта интересов?

— Если это жертва вампиров, то это кто-то из ребят твоего бойфренда.

— Очень мило, что ты говоришь «если», но если ты про Жан-Клода, это могут быть совсем не его вампиры.

— А, да, у тебя сейчас два вампирских бойфренда, — произнёс он мерзким голосом.

— Мы будем копаться в моем бельё или раскапывать преступление?

Видно было, как он старается взять себя в руки. Кулаки сжаты у боков, глаза закрыты, дыхание глубокое. Наверное, его заставили пройти тренинг по подавлению гнева. Я смотрела, как он пользуется обретённым умением. Наконец он открыл глаза — ледяные глаза копа, — и сказал:

— Ты уже защищаешь вампиров.

— Я не сказала, что это не нападение вампиров. Я только сказала, что это могут быть не вампиры Жан-Клода. Только и всего.

— Но ты уже защищаешь своего бойфренда и его ребят. Ты даже ещё не видела жертвы, но уже говоришь, что твой любовничек здесь ни при чем.

Я почувствовала, что у меня самой глаза леденеют.

— Я не говорю, что это не могут быть вампиры Жан-Клода. Я только сказала, что это маловероятно. Трудами Церкви Вечной Жизни в Сент-Луисе полно кровососов, которые не обязаны подчиняться Мастеру Города.

— Эти члены церкви ещё больше пуритане, чем христиане правого крыла, — возразил он.

Я пожала плечами:

— С виду они все святоши, в этом ты прав. Как и почти все истинные верующие, но я не потому говорю, что это они, или какие-то чужаки, а не те вампиры, которых я лучше других знаю.

— А почему? — спросил он.

Единственное моё оправдание, что я сказала чистейшую правду, в том, что меня уже достало и утомило, что Дольф на меня катит бочку.

— Потому что, если это сделали вампиры Жан-Клода, они уже покойники. Либо он их сам передаст в руки закона, либо мне поручит это сделать, либо их просто убьют.

— Ты признаешь, что твой бойфренд — убийца?

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

— Знаешь, Дольф, это мне уже надоело. Да, я трахаюсь с вампирами, и прими это как факт.

— Не умею, — сказал он и отвернулся.

— Так научись, — ответила я. — Но перестань поливать собственным личным дерьмом все место преступления. Мы тут теряем время на споры, а я могла бы уже осматривать тело. Я хочу, чтобы этих типов поймали.

— Типов? Множественное число?

— Я видела только два укуса, но они чуть различаются. Тот, что на груди, поменьше, расстояние между клыками уже. Так что здесь двое как минимум, но я готова поставить месячное жалование, что больше.

— Почему?

— Потому что её полностью обескровили. И вокруг следов крови почти нет. Два вампира не выпьют досуха тело взрослого человека, не заляпав все вокруг. Чтобы столько крови удержать в себе, пастей нужно больше.

— Может, её убили где-то в другом месте.

Я сдвинула брови:

— Сейчас октябрь, она на улице на пятидюймовых пластиковых шпильках, в недорогом шерстяном пальто и больше почти ни в чем. — Я показала на здание у нас за спиной. — Мы на парковке стрип-клуба. Ну-ка подумаем: пятидюймовые шпильки, голая женщина… не признак ли это, что она здесь работает и вышла покурить?