Дневник бессмертного - Форш Татьяна Алексеевна. Страница 17

Не прощаясь, он направился к двери.

Вероника проводила его взглядом, дождалась, когда за ним захлопнется дверь, и взглянула на меня.

– Н-да… Непрекращающийся дождь, компания сумасшедших и воров и стойкое желание опустошить все запасы горячительного из погребов нашего милого хозяина. Чувствую, нас ждут невероятно чудесные семь дней!

Выпалив это, она развернулась и прошагала к лестнице.

– А если мы застрянем здесь надолго? – бросила я ей вслед.

– Тьфу-тьфу-тьфу! – не оборачиваясь, выпалила она и заявила: – Я одеваться! Надеюсь, ты составишь мне компанию и наконец-то снимешь этот халат? Кстати, у тебя есть что надеть, кроме джинсов?

Я не ответила. Только передернула плечами. Еще не хватало заморачиваться тем, как выглядеть на ужине! Пусть званом, ну так что? А если мы будем вынуждены их посещать, пока не закончится дождь? Тогда это уже не праздник, а рутина.

Бросив взгляд на часы, я решительно придвинула к себе ноутбук. У меня в запасе больше часа. Созвонюсь с бабушкой. Вдруг она осилила еще несколько страниц? При общении с местными историками нужно быть готовой на все сто. Если бы барон Геминг знал о степени моей осведомленности, уверена, нас бы и близко не подпустили к руинам замка.

К сожалению, увидеться с бабулей на этот раз не получилось. Я в который раз нажала кнопку видеозвонка и, не дождавшись ответа, разочарованно поморщилась.

Вот так всегда! Может, проверить письма?

Открыв почту, я облегченно выдохнула, увидев письмо от бабули, и впилась глазами в текст.

«Мари, жаль, что мне не довелось увидеться с тобой сегодня утром. Ты, как всегда, проигнорировала мою просьбу оставаться на связи! Что ж, за это я скину тебе совсем немного, и даже возможно то, что ты уже перевела! В следующий раз будешь учитывать мои скромные пожелания! Итак, дневник. В самом начале переведенного мною отрывка оказалось много неразборчивых слов. Возможно, переводить было бы легче, имей я на руках подлинник. Попробуй разобраться сама. Дальше текст идет довольно легко. Надеюсь вечером застать тебя в сети. Софья».

Коротко и ясно.

И, конечно же, волнуется.

Я скачала прикрепленный к письму файл, открыла и с жадностью погрузилась в чтение.

«…сегодня же я отвез Катарину к графине Мареш. На обратном пути я позволил Грому перейти на шаг и крепко задумался о том, что на самом деле произошло с ее семьей. Мне не давали покоя слова отца Яна. Вурдалаки? Вампиры? И кто тот высокий мужчина, виденный мной на празднике? Отчего у незнакомца ко мне такой интерес?

Возвращаться в замок не хотелось. До отъезда еще больше полусуток. Карета за мной прибудет только завтра на заре, и я рискую сойти с ума, диким зверем мечась в своей клетке в поисках ответов.

На развилке я заставил Грома свернуть на тропинку, ведущую к деревне. Мне нравился новый трактир, построенный в год, когда я уехал в столицу на учебу. Цуйку [5] там готовили восхитительно. А еще в трактире всегда звучала музыка.

Хотя вовсе не это влекло меня туда. В трактире собирались и селяне графини Мареш, и дворовые замка, и даже приезжие. Может, доведется узнать что-нибудь, что прольет свет на случившееся?

Тропинка бежала вперед, а я предался воспоминаниям, как еще утром шел по ней с Катариной.

Впереди целый год ожидания и тревоги!

Графиня Мареш – я был уверен – сбережет и оградит ее от всего, но… как бы она не оградила ее и от меня. Я чувствовал странную холодность, не сказать – ненависть во взгляде графини и в ее коротких ответах мне.

Почему?

Впрочем, никто и ничто не разлучит нас с Катариной! Она – моя, а все остальное неважно.

В раздумьях я не заметил, как добрался до цели. Заслышав звуки скрипки, доносившиеся из большого рубленого дома, я направил Грома во двор. Заехав в ограду, спешился, кинул поводья мальчишке-слуге, распахнул тяжелую дверь и шагнул в дымный полумрак. В центре зала у огромного камина на потертой сцене заунывно играл старик скрипач, ему в такт брякал крошечным бубном мальчишка, пела балладу юная девушка, еще совсем девочка:

От печального голоса певуньи стало еще тоскливее. Песня словно вскрывала еще не зажившие раны. Вот только посетители словно не слышали ее. Ели, пили, о чем-то громко спорили.

Не найдя места у камина, я сел за свободный стол у самой двери. Зато никто не помешает уйти, когда я этого захочу. Ко мне тут же подскочила юркая женщина.

– Что будет пить, мой господин?

Пить… Да, хотелось заглушить тоску, рвущую душу на части, крепким самогоном, но я понимал: выпивка не поможет. И не излечит. И не избавит от разлуки с любимой…

– Воду.

– Просто воду? – Кажется, я смог ее удивить. – Может, цуйку или палинку? Или вино?

Я кивнул.

– Пусть будет вино. – Сливовый самогон здесь был выше всех похвал, но… не сейчас. Я боялся себя. Боль пройдет лишь на время, а потом?..

Почти сразу же передо мной появился кувшин с вином, стакан и тарелка с еще дымящимся мясом. Я бросил на стол несколько монет и благодарно кивнул женщине, наполнившей мой стакан, но не успел пригубить, как дверь распахнулась, и в трактир шагнул закутанный в плащ рослый мужчина. К нему тут же бросился паренек, сидевший через стол от меня.

Что-то неуловимо знакомое было в том высоком, худом госте, и отчего-то сделалось тревожно. Я возблагодарил бога за то, что выбранный мною стол находился в тени, и принялся наблюдать. Но долговязый не стал задерживаться в трактире и вышел, едва парнишка ему что-то шепнул, а после юркнул в двери следом за ним.

Не стерпев мук любопытства, я поднялся и тоже направился к двери, но когда оказался на улице, то не увидел никого из них. Возвращаться в трактир расхотелось, и, молясь об удаче, я пошел вперед. В ответ на мои мольбы впереди между домами мелькнули знакомые фигуры. Мне было достаточно мгновения, чтобы узнать вышедшую из трактира парочку.

Не тратя времени на раздумья, я последовал за ними. Парнишка шел, припадая на правую ногу, а высокий, наоборот, печатал шаг. И тут меня озарило. Это же тот странный незнакомец, которого я видел на празднике Сбора урожая вместе с мати!

Дойдя до заброшенного дома, они исчезли. Мне не составило труда подобраться незамеченным: дом стоял на отшибе. Кусты дикой сирени росли вокруг него, к тому же уже почти стемнело. В темный пролет распахнутой двери я не вошел. Прокрался дальше, пока из разбитого окна не услышал голоса. Тогда я остановился и буквально врос в стену.

– Как все прошло, Гелу? – Властный голос был холоден и отрешен. Почему-то даже ни на мгновение я не усомнился в том, что он принадлежит высокому незнакомцу.

– Мой господин, мы все сделали, как ты и просил! – послышался хриплый голосок парня. – Но нам помешали закончить…

– Что значит, помешали? – В голосе первого послышались стальные нотки. – Я приказал убрать всех, кто проявит хоть какое-то неповиновение. Вы нашли ее?