Соблазненные луной - Гамильтон Лорел Кей. Страница 16

– Не надо, Рис, не требуй, – сказал Холод.

Рис взглянул в глаза Холоду:

– Есть лишь один способ справиться со своим страхом – это встретиться с ним и одолеть. Мы пойдем в этот бой вместе, Холод, он и я.

Китто кивнул, не поднимая головы из ладоней Риса.

– Дай ему короткий меч, Холод, или мне придется пойти за другим. – В лице Риса появилось что-то командное, сила, которая прежде не чувствовалась. Холод это уловил. Он пересадил Китто на кровать, встал и добыл из-под пиджака меч немногим длиннее большого ножа. В руках Холода он казался слишком коротким. Страж подал его Китто рукояткой вперед.

Китто нерешительно протянул к нему руку. Стражи учили его обращаться с оружием. Кое-что он умел и раньше, но тактика гоблинов строилась в основном в расчете на физическую силу и массу тела. Для Китто она вряд ли подходила. Он учился нужным приемам, но практики ему не хватало, и он еще не обрел уверенности в себе.

Он взялся за рукоять обеими руками – для них вполне хватило места – и настороженно глядел на клинок, словно тот мог вывернуться из рук и укусить его.

Рис наклонился и выудил из-под кровати меч в ножнах. Тайники с оружием имелись у нас на всякий случай по всему дому. Но для Китто, видимо, под кроватью подходящего оружия не было.

Рис обошел кровать, полуведя-полуподталкивая Китто за плечи. Едва отойдя от кровати, Китто попятился обратно, меч чуть не выпал у него из рук.

Сиун завизжала:

– Кураг, мой царь, спаси меня от них!

– Вспомнила, что я твой царь, Сиун? Ну, теперь это тебе не поможет.

– Спаси меня, Кураг, спаси! Неужто ты ссстанешь просссто сссмотреть, как сссидхе убьют твоего гоблина?! – Она с мольбой протянула к нему белую руку, ту, что оставалась на его стороне зеркала.

Кураг вздохнул.

– Могу ли я предложить тебе что-нибудь взамен, белый рыцарь? Выкуп за ее жизнь?

– Почему за мою жизнь, Кураг?! – крикнула Сиун. – Они меня только разрезать могут, но не убить!

– Она права, белый рыцарь. Ты не сможешь убить ее, она бессмертна.

Китто замер как вкопанный, отказываясь отходить от кровати. Если Рис хочет, чтобы он приблизился к Сиун на длину меча, ему придется сгрести Китто в охапку и последние несколько футов нести.

Рис оставил его в покое и шагнул к зеркалу, остановившись как раз за пределами досягаемости для Сиун. Он с отстраненным видом смотрел на гоблинку, будто припоминая что-то.

– На этот счет не беспокойся, Кураг, – сказал он.

– Назови подходящий выкуп, белый рыцарь, и я постараюсь заплатить. Есть же что-нибудь, что ты хотел бы получить? – Кураг подошел вплотную к Сиун и ободряюще погладил ее мохнатую спину.

– Я хочу ее смерти, Кураг, – ответил Рис.

Лицо Курага отразило одновременно и удовольствие, и тревогу, словно он опасался перегнуть палку. Он вкрадчиво произнес:

– А как насчет одного из мужчин-гоблинов, наслаждавшихся твоим обществом? Такая замена тебя не устроит? – Он попытался сделать каменное лицо, но в оранжево-желтых глазах горел лукавый огонек. Он наслаждался неловким положением Риса. Не думаю, что зрелище насилия над Рисом возбуждало его сексуально, но насилие как таковое, зрелище унижения сильного – о да, это Курагу очень нравилось!

Рис почернел от надвигающегося гнева, но тут же справился с собой. Он задумчиво глянул на Курага:

– Ты предлагаешь кого-то конкретного?

Теперь задумался Кураг.

– А ты помнишь кого-то по имени? – Он ухмыльнулся почти по-прежнему.

– Почти все предпочитали представиться. Имя Сиун я запомнил.

Кураг кивнул и опять погрустнел, словно ему хотелось бы забрать какие-то из своих слов обратно. Среди тех, кто измывался над Рисом, наверняка были гоблины, которых Кураг ненавидел или считал угрозой себе. В этом и была загвоздка. Для царя гоблинов признать, что кто-то представляет для него угрозу, – не так легко, а может быть, и опасно. Гоблины не подсылают друг к другу убийц. Это считается трусостью. Царя, который убивает чужими руками, гоблины могут и казнить. Но если Рис пожелает смерти его врага в качестве выкупа – руки Курага останутся чисты. Вот только назвать нужное ему имя Кураг не мог, это было бы плохо принято. И Кураг переложил все на Риса.

– Так назови кого-нибудь, белый рыцарь!

Рис качнул головой.

– Если ты хочешь, чтобы я назвал имя гоблина, которого я больше всего жажду убить, так это будет Сиун. – Он подкрепил свои слова жестом в ее сторону. – Ничья другая смерть меня не удовлетворит.

– А если царь гоблинов предложит заменить ей смерть на другую участь? – спросил Дойл.

Кураг посмотрел на Дойла, но взгляд Риса не отрывался от Сиун.

– А что бы тебя устроило, Мрак?

Дойл позволил себе едва заметную улыбку.

– А что ты предложишь?

Рис снова качнул головой, и я догадалась, что он скажет, еще раньше, чем услышала слова.

– Нет, Дойл. Я хочу ее смерти. Торговаться я не стану. – Он спокойно встретил недовольный взгляд Дойла. – Прости, но политика того не стоит. Я не откажусь от возможности ее убить из-за политических выгод.

– Даже если это даст Мередит важные преимущества?

Рис помрачнел и все же сделал отрицательный жест.

– Нет. – Он взглянул на меня, почти забытую за их переговорами. – Прости, Мерри, но я не откажусь от ее смерти. – Рис снова повернулся к Дойлу: – Поверь, мертвая Сиун для нас много лучше, чем Сиун живая.

Дойл махнул рукой:

– Как хочешь.

Рис протянул руку застывшему у кровати Китто:

– Давай покончим с этим.

Китто замотал головой.

– Не могу...

– Можешь, – сказал Рис и поманил его. – Идем.

Дойл протянул мне руку:

– Мередит, давай уберемся подальше с линии... огня. – На последнем слове он помедлил, словно подыскивал определение.

Я подошла к нему, осторожно пробравшись между Китто с его мечом и Рисом.

Рис обнажил меч и бросил ножны Дойлу; Мрак поймал их не глядя, одной рукой. Та ладонь, которой он держал меня за руку, была самую чуточку влажной. Дойл был встревожен. Чем?

Я чего-то не знала. Не знала, что здесь такого опасного, – но если Дойл из-за этого дергался, то мне, наверное, надо было знать. Я принцесса и – предполагается – когда-нибудь стану ими править, но как случалось слишком часто, дело выходило за рамки моей осведомленности. Если б я не касалась руки Дойла, я бы и не заподозрила, что он встревожен. А значит, гоблины и подавно ничего не подозревают. Пусть так и остается.

Рис занес длинный серебряный клинок для размашистого удара сверху вниз. Сиун взмолилась:

– Царь, мой царь, спаси меня!

– Когда-то я предложил тебе секс с ним и его плоть, Сиун. Я не велел тебе его уродовать. – Кураг в последний раз погладил мохнатую спину и отступил назад. – Можешь убить сидхе – убей, но не издевайся над ними, если потом оставляешь их жить, – потому что они не забудут и не простят.

Кураг глянул на Риса.

– Она твоя. – Он не был рад этому обстоятельству, но и не особенно горевал. Не думаю, что Сиун была как-то ему дорога. Он пытался выручить ее только как одну из подданных, не больше.

Сиун попыталась было просить пощады у Риса, но, протянув к нему руку, она выгнулась вверх и открыла груди. Никогда и ни за что я не хотела бы нарваться на взгляд, которым ответил ей Рис.

– Помнишь, что ты заставляла меня с ними делать? – спросил он голосом, способным поджечь стены.

– Нет, – сказала она, и протянула к нему жуткую руку, и открыла жуткий рот, и взмолилась о пощаде.

– А я помню, – выронил Рис, и клинок мелькнул молнией. Спина под мечом хрустнула, как пластик, и я поняла, что скелет Сиун, каким бы он ни был, явно отличался от скелета сидхе. Но кровь у нее все же была красная.

Рис рубил гоблинку будто дерево, но дерево дать сдачи не может, а вот гоблин... Черная нога со шпорами размером с хороший кинжал прорезала халат Риса и задела кожу. Второй удар распорол ему бок, и страж остановился, зажав рану рукой.

Китто подскочил и ударил пока еще чистым серебряным клинком по ноге раньше, чем она успела еще раз достать Риса. Он отсек ногу одним ударом, она отлетела на ковер. Дойл отставил меня подальше, и я охотно подчинилась.