Пешка (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой". Страница 40

— Каким послом? — заюлили он.

— Брык, не прикидывайся дураком. С тем, с кем вы меня ограбили. — я был не возмутим как египетский сфинкс. Мне надо было привыкать, к наличию не убиваемого секретаря и смириться с ним как с неизбежным катаклизмом. Это было трудно, но необходимо.

— Да ты что говоришь хозяин! О каком грабеже идет речь? Твой посол взял кредит под десять процентов в месяц. Это не грабеж, а прибыль! — он с возмущением смотрел на меня.

Я закрыл глаза и стал считать до десяти, на счете пять я успокоился. Посмотрел на дисплей и сказал.

— Мне бабушка говорила, что ссудный процент брать это плохо, это грех. В долг надо давать без процентов и без жадности.

— Не знаю что такое дурак, грех и совесть, но если ты не хочешь заработать, я изменю условия выдачи кредита, — ответила морда в пограничной форме.

Я не стал спорить и только повторил свой приказ — Соедини меня с Браном.

Бран не веря, смотрел на дисплей, на экране появилась картинка секретаря Его милости. — Господин посол, Вас вызывает хозяин. Был рисованный секретарь при полном параде, одетый в военный мундир с золотыми нашивками.

— Ну Наконец то! — Облегченно вздохнул новоиспеченный граф. И стал читать входящее сообщение.

— Бран, писал я. — Ты не далеко спрятал кинжал чести? Если не сможешь объяснить, для чего взял у меня двадцать восемь тысяч, то самое время им воспользоваться.

Бывший нелегальный брокер икнул и трясущимися руками стал писать.

— Ваша милость! Не велите казнить, велите слово молвить!

Он что наших сказок перечитал в детстве, подумал я. Не может просто отписать, что ли? И стал читать дальше.

— Эти средства потребовались Колонии на Суровой для оплаты обучения пилотов и Ваш секретарь после загадок выдал их мне. А я отдал колонистам.

Согласно вашему указанию о всемерной помощи, дружественной нации.

П.С. Осмелюсь спросить, не знаете ответа на вопрос — «Висит груша нельзя скушать»

Прочитав ответ я успокоился, кредиты ушли на благородное дело и способствовали дружбе и сотрудничеству между нашими странами. Хотя на материке принадлежащем Новоросскому княжеству ни кто и не жил. Пока! Успокоил я сам себя.

Потом хлопнул себя по лбу и отписал Брану. — Это электрическая лампочка по виду похожая на плод дерева груши.

— И где такой плод растет? — услышал я вопрос Брыка. Я посмотрел на секретаря и вздохнув, ответил, — далеко Брык. В тридевятом царстве в тридесятом государстве.

— А что такое лампочка? — он был хмур и недружелюбно смотрел на меня.

Пришлось ему рисовать лампу и объяснять как она работает.

— Ну дикари! — воскликнул он. Надо же использовать для освещения нагрев дуги из металла. И где такие умники живут? — спросил он.

Я тоже усмехнулся. — Там и живут Брык. В тридевятом царстве в тридесятом государстве. Подожди морда, я эту загадку загадал тебе. Почему меня спрашивает Бран? — я пристально посмотрел на изображение. По мимо своей воли я стал общаться с мультиком как с живым, настолько он вел себя по человечески.

— Соедини меня с Браном! — приказал я. Какой-то червячок сомнений грыз меня и мне казалось, что господин граф не спроста задал мне этот вопрос.

— Я за тебя работаю пока ты отсутствуешь, — нагло заявил Брык и попытался исчезнуть, но сразу попал в карантин, через мгновение появился опять и снова загремел в каталажку. Так продолжалось минут десять. Я уже со счета сбился. Скольких Брыков поймала ловушка Шизы. Наконец она удовлетворено заявила. — Это был последний на станции. Я к нему прикрепила «следилку» как он начинает размножаться, сразу отправится в карантин. А еще я повесила ему программку «Отгадай». Посмотри что получилось, — Шиза просто лучилась довольствием.

Я открыл карантин и на экране появилась камера с решетками, там сидели как сельди в бочки Брыки в арестантских полосатых робах и с гирями на ногах. Я мстительно полюбовался на арестантов и спросил: — А что это за гиря у них на ногах, прямо как у меня в тюряге, только больше.

— Это и есть программа «Отгадай». Если Брык попробует перескочить с одного места на другое, он должен сначала отгадать загадку. Давай свои дурацкие загадки, они настолько глупые, что никакому умнику не под силу их разгадать.

— Они не глупые, Шиза, они детские. Записывай:

— «Сто одежек и все без застежек.» «Туда сюда обратно, тебе и мне приятно» «Белые горошки на зеленой ножке» Стоят в поле сестрички — жёлтые глазки, белые реснички. Этот длинный рыжий нос, по макушку в землю врос.

Вот еще загадка! — вспомнил я журнал Мурзилку… На душе было тепло, как будто я снова окунулся в детство. Вспомнилась бабуля, ее пирожки, речка с песчаными берегами и полный сундук книг и журналов, которые я через день с большим азартом перебирал.

— Хватит! — оборвала мои воспоминания Шиза, — он и с первой не справится. Следом Брыки стали исчезать из карантина один за другим.

— Постой подруга, так не годиться, — обратился я к ней. — каждый клон должен получить решение суда, и уничтожен по приговору. А решение такое, за саботаж и нарушение миграционного законодательства. За оставление места прописки без разрешения органов власти, приговаривается к высшей мере наказания — расстрелу. Я потер руки, душа получившая отмщение, пела. И еще, — я не мог остановиться, — сделай ему голову Чиполлино.

А это что? — Шиза не понимающе, замолчала. Я вспомнил мультик и создал иллюзию по памяти, луковица в арестантской форме сидела в камере.

— Это лук? — удивленно спросила она и он живой? Ты где такие растения видел?

— Дома на планете, — не стал я вдаваться в подробности. Изменяй внешность Брыка, смотреть на эту морду страшно.

— Что за мир! Что за планета, где ходят живые растения! — восклицала пораженная Шиза, одновременно изменяя внешность каторжанина.

— Этому последнему — помилование, смилостивился я. — Не совсем же я тиран.

В руках Брыка появился лист. Он прочитал его и вышел из тюрьмы. Кандалов на нем не было, были только штаны в заплатках.

— Ну вот совсем другое дело, — удовлетворено сказал я. — На свободу с чистой совестью. Верно Брык! — подмигнул ему я. Тот посмотрел на меня зверем и промолчал. Времени уже почти не оставалось и общение с Браном я перенес на… На когда нибудь. Надо было отправляться в степь и переносить отряд паралитиков по ближе к повозкам неспешно едущего по степи посольства.

— Шиза у тебя все готово? — поинтересовался я.

— На девяносто пять процентов, — ответила она.

Я Замер. — Это что значит?

— Ну мы еще не делали амулеты с перемещением на такие расстояния и я не могу вычислить точно расход энергии. Но думаю что запаса в камнях хватит.

— Шиза почему ты перенимаешь от меня не самые лучшие черты? Так получается что мы отправимся на авось? Верно? — осторожно спросил я.

— Не совсем, процент удачи довольно высок, и потом, что от тебя брать, кроме расхлябанности и глупости? Ты ни чего до конца не продумываешь. — Наполеон! Сказала она и перенесла меня обратно в степь.

День клонился к закату. Вповалку лежали слабо мычащие быки и орки. Я достал амулет усыпанный камнями и с большим сомнением на него посмотрел. — Это авантюризм чистой воды, — покачал я головой. Но все же открыл портал, вышел в ускорение и стал закидывать орков с быками в открывшееся окно. С Лорхами проблем не возникло Лиана справилась с пятисот килограммовыми тушами без особых проблем. Настал мой черед, я перекрестился, прочитал половину «отче наш», что знал, пропел на всякий случай строчку из гимна — «Союз не рушимый…» и с криком — «Аллах акбар» — зажмурившись, прыгнул в окно. По инерции пробежал пару шагов с закрытыми глазами, споткнулся о чье-то тело и упал. Я открыл глаза и был рад тому что был жив, что меня не разделило на половинки при переносе, что есть воздух и что есть я. Рядом лежали большой грудой орки и быки вперемешку. Быки мычали от страха, орки потому что их придавили тела быков. Когда я их отправлял в окно телепорта, то не подумал о том, что быки смогут задавить орков и произнеся свое любимое — Твою дивизию! Принялся спасать задыхающихся и стонущих степняков. Они были живы, но не совсем здоровы. Это и понятно, когда на тебя падает лорх, о каком здоровье может идти речь И что делать, тратить на них эликсиры? Как-то жалко. Я задумчиво огляделся, пытаясь решить для себя, что мне важнее, спасти орков, а потом их все равно прибить, или оставить калеками и забыть о своем плане. Я задумчиво оглядывал окрестности и чем больше я смотрел вокруг себя тем шире становились мои глаза. Не веря им, я зажмурился и посчитал до десяти. Сердце перестало стучать, пытаясь выпрыгнуть из груди и мысли смогли собраться вместе. Я открыл глаза. Так все таки не показалось! Это не степь! А что тогда? Вокруг высились горы утопающие в серо черных тучах покрывающих все небо. Склоны поросли деревьями и где-то там, очень высоко кружила птичка размером с Миг 21. Я и калеки находились в ущелье, на берегу бурной речки, мелкой, но довольно стремительной. Вот что значит девяносто пять процентов успеха, тоскливо подумал я. Шиза спряталась и молчала.