Запретный плод - Гамильтон Лорел Кей. Страница 45

– Ты не против, если я расскажу, Бев?

Бев снова села, плавно, как истинная леди. У нее было настоящее чувство собственного достоинства, и она всегда производила на меня впечатление леди в лучшем смысле этого слова.

– Если ты считаешь это необходимым, я не возражаю.

Не то чтобы выражение безоговорочного согласия, но сойдет. Я хлопнулась на соседнее кресло, смущаясь своих джинсов и кроссовок. Рядом с Бев я выглядела как неряшливо одетый ребенок. Это чувство держалось мгновение, потом исчезло. Помните: никто не может заставить вас почувствовать себя ниже других без вашего согласия. Это сказала Элеонора Рузвельт. Цитата, которую я стараюсь претворить в жизнь. Почти всегда успешно.

– Семья Бев стала жертвой шайки вампиров. Выжила только Беверли. Я была одной из тех, кто помог уничтожить шайку.

Коротко, по теме и с исключением многих моментов. В основном болезненных.

Бев заговорила своим спокойным и точным голосом:

– Анита не сказала, что спасла мою жизнь, рискуя своей.

Она смотрела на свои руки, лежащие на коленях. Я вспомнила, как впервые увидела Беверли Чин. Бледная нога, дергающаяся на полу. Клыки вампира, откинувшегося для удара. Бледное лицо, открытый в крике рот и черные волосы. Полный ужаса крик. Моя рука, бросающая серебряный нож, попавший в плечо вампира. Не смертельный удар – на это не было времени. Тварь бросается влево, рыча на меня. Я встречаю ее последним оставшимся ножом, пистолет давно опустел. Один на один.

И я помню, как Беверли Чин бьет вампира по голове серебряным канделябром, когда он навис надо мной, и я ощущала его дыхание у себя на шее. Еще много недель я слышала во сне ее визг, с которым она крушила череп вампира, и видела разлетевшийся по полу мозг.

Все это промелькнуло между нами без слов. Мы спасли друг другу жизнь, а такая связь не рвется. Может миновать дружба, но остается долг, знание, выкованное из ужаса, крови и совместной битвы, которое не проходит никогда. Это осталось между нами после трех долгих лет.

Ронни – женщина умная. Она прервала неловкое молчание.

– Кто-нибудь хочет выпить?

– Безалкогольного, – произнесли мы с Бев одновременно, засмеялись, и напряжение прошло. Настоящими друзьями мы никогда не будем, но можем хотя бы перестать быть друг для друга призраками.

Ронни принесла каждой из нас диетколу. Я скорчила гримасу, но все равно взяла. Все, что есть в холодильнике у Ронни, мне давно известно. Сколько мы про это ни спорили, она говорит, что любит вкус диетических напитков. Вкус, брр!

Бев взяла свою баночку с благодарностью; может быть, дома она пьет то же самое. Нет, я готова пить такое, от чего толстеют, только бы вкус был человеческий.

– Ронни по телефону сказала, что при ЛПВ может существовать эскадрон смерти. Это правда? – спросила я.

Бев смотрела на свою баночку, которую держала ладошкой под донышко, чтобы не запачкать юбку.

– Я не могу сказать с уверенностью, но думаю, что это правда.

– Расскажи, что ты слышала, – попросила я ее.

– Одно время велись разговоры о создании команды для охоты на вампиров. Убивать их так, как они убили наши... семьи. Разумеется, президент на эту идею наложил вето. Мы работаем в рамках законности. Мы не линчеватели.

Это прозвучало, чуть ли не вопросительно, будто она хотела убедить не нас, а себя. Ее потрясало то, что могло оказаться правдой. Снова рушился ее маленький аккуратный мир. – Но впоследствии я слышала некоторые слухи. Люди нашей организации хвастались сраженными вампирами.

– И как, предположительно, эти вампиры были убиты? – спросила я.

Она посмотрела па меня в нерешительности:

– Мне неизвестно.

– И намека нет?

Она покачала головой:

– Я могла бы для тебя это узнать. Это важно?

– Полиция скрыла от публики некоторые подробности. Их может знать только убийца.

– Понимаю. – Она посмотрела на баночку у себя в руках, потом снова подняла глаза на меня. – Я не считаю, что это убийство, даже если наши люди сделали то, что говорят в газетах. Уничтожение опасных животных не должно считаться убийством.

Частично я была с ней согласна. Когда-то я была с ней согласна всем сердцем.

– Тогда зачем сообщать нам? – спросила я.

Теперь она смотрела прямо на меня, и темные, почти черные глаза глядели в мои.

– Я у тебя в долгу.

– Ты тоже спасла мне жизнь. Ты мне ничего не должна.

– Между нами всегда будет долг. Всегда.

Я посмотрела ей в глаза и поняла. Бев молила меня никому не говорить, что она проломила голову вампиру. Мне кажется, ее пугала мысль, что она способна на такое насилие, каковы бы ни были мотивы.

Полиции я сказала, что она отвлекла вампира и дала мне возможность его убить. За эту невинную ложь она была мне благодарна непропорционально. Если бы никто больше не знал, она бы уговорила себя, что этого не было. Может быть.

Она встала, оправляя складки юбки сзади. Банку она аккуратно поставила на край стола.

– Я оставлю сообщение у мисс Симс, когда узнаю больше.

Я кивнула:

– Я ценю твою помощь.

Возможно, она ради меня предавала свое дело.

Она перебросила лиловый жакет через руку, щелкнула маленькой сумочкой.

– Насилие – это не ответ. Мы должны работать в системе законов. “Люди против вампиров” отстаивают закон и порядок, а не суд Линча.

Это было похоже на речь по бумажке. Но я не стала придираться. Каждому надо во что-то верить.

Она пожала руки нам обеим. Рука ее была сухой и прохладной. Она вышла, очень стройная, очень прямая. Дверь за ней закрылась твердо, но бесшумно. Посмотреть не нее – никогда не подумаешь, что она имела хоть какое-то отношение к невероятному насилию. Наверное, она хотела, чтобы так о ней и думали. И кто я такая, чтобы с этим спорить?

– Ладно, – сказала Ронни, – теперь ты мне расскажи. Что ты выяснила?

– А откуда ты знаешь, что я что-то выяснила?

– Потому что у тебя был больной вид, когда ты вошла в двери.

– Ну и ну. Я не думала, что это заметно.

Она потрепала меня по руке.

– Не беспокойся. Я тебя слишком хорошо знаю, вот и все.

Я кивнула, удовлетворившись этим объяснением. И рассказала ей о смерти Терезы. Рассказала все, кроме снов с Жан-Клодом. Это было мое личное.

Она присвистнула.

– Да, – ты поработала. Ты думаешь, это делает человеческий эскадрон смерти?

– Ты имеешь в виду ЛПВ?

Она кивнула. Я сделала глубокий вдох и медленный выдох.

– Не знаю. Если это люди, я понятия не имею, как они это делают. Чтобы оторвать голову, нужна нечеловеческая сила.

– Очень сильный человек? – предположила она.

У меня в мозгу мелькнул образ бугристых рук Винтера.

– Может быть, но такая сила...

– В экстремальных обстоятельствах маленьким старушкам случалось поднимать автомобили.

В ее словах был смысл.

– Как тебе мысль посетить Церковь Вечной Жизни? – спросила я.

– Подумываешь туда вступить?

Я посмотрела на нее без всякого юмора, и она рассмеялась.

– Ладно, ладно, не надо на меня дуться. А зачем нам туда?

– Этой ночью они ворвались на вечеринку с дубинками. Я не думаю, что они хотели кого-нибудь убить, но когда начинаешь лупить дубинками... – Я пожала плечами. – Всякое может случиться.

– Ты думаешь, за этим стоит Церковь?

– Не знаю, но если они настолько ненавидят придурков, что готовы врываться на их вечеринки, может быть, этой ненависти хватит и на то, чтобы их убивать.

– Большинство членов Церкви – вампиры.

– Именно так. Сверхчеловеческая сила и возможность подобраться к жертве.

– Неплохо, Блейк, неплохо, – улыбнулась Ронни.

Я скромно склонила голову:

– Теперь нам остается только это доказать.

Ее глаза все еще искрились весельем, когда она сказала:

– Если, конечно, это делают они.

– Слушай, заткнись. Надо же с чего-то начать.

Она широко развела руками.

– Что ж, я не жалуюсь. Мой отец всегда мне говорил: “Никогда не критикуй, если не можешь сделать лучше”.