Дисфункция реальности: Угроза - Гамильтон Питер Ф.. Страница 68

Хорст всегда с радостью возвращался на ферму и еще издалека приветствовал своих непутевых подопечных. Ведь, в конце концов, они были только детьми, к тому же все они получили глубокие психологические травмы. Их ни в коем случае нельзя было оставлять на произвол судьбы, и если уж он решил о них заботиться, то не должен был оставлять их одних. Но жизнь диктовала свои условия, и он был вынужден время от времени уходить в саванну, чтобы найти мясо и ценное имущество, еще оставшееся на других фермах. Однако во время его вынужденных отлучек еще ни разу не случилось ничего страшного. Поэтому он все чаще относился к своим походам в саванну с некоторым пренебрежением. Но в этот раз, столкнувшись на ферме Собергов с вселившимися в чужие тела, он был вынужден поспешно возвращаться домой, остановившись только для того, чтобы убить дандерила. Все его мысли вращались вокруг единственной темы: «А что, если?»

Преодолев небольшой подем в шестистах метрах от фермы и увидев знакомое деревянное строение, вокруг которого бегали дети, он почувствовал огромное облегчение и мысленно возблагодарил Господа.

Он пошел медленнее, чтобы дать Джей возможность отдышаться. Мокрая от пота голубая блузка облепила ее худую фигурку. Жара становилась серьезной проблемой. Похоже, она загнала в джунгли даже выносливых куроворонов. Дандерил, которого ему удалось подстрелить, прятался от жары в скудной тени одного из небольших деревьев, росших в саванне.

Зажмурившись, Хорст посмотрел на небо, источавшее беспощадный жар. Уж не думают ли они спалить этот мир дотла? Теперь они обрели форму украденных тел, а вместе с ней и присущие этим телам физические потребности, убеждения и ошибки. Он искоса посмотрел на северный горизонт. Ему показалось, что там над джунглями стоял какой-то едва различимый розовый туман, который подобно румянцу рассвета стирал границу между небом и землей. Чем дольше он всматривался в него, тем более иллюзорным он ему казался.

Хорст не верил, что это метеорологическое явление естественного происхождения. Скорее он склонен был считать, что это предзнаменование. Чувство юмора, которого он отчасти лишился, увидев то, что произошло на ферме Собергов, теперь, казалось, совсем его покинуло.

Слишком много событий происходило одновременно. Какую бы ужасную судьбу они ни готовили этому миру, их деятельность уже подходила к решающей стадии.

Когда охотников отделяла от дома сотня метров, их увидели дети. Множество маленьких фигурок во главе с Дэнни бежали к ним со всех ног. С громким лаем вокруг них носились обе собаки.

— С нами Фрейя, — вопил Дэнни, срывающимся голосом. — С нами Фрейя, отец. Вот здорово, правда?

Затем они с ликующими криками и улыбками вцепились в него. Энтузиазм, с которым они это делали, вызвал у него улыбку, и он с радостью ласкал и обнимал их. В течение какого-то времени он упивался этой встречей возвратившегося героя. Сейчас он был рыцарем-защитником и Санта-Клаусом в одном лице. Они ждали от него очень многого.

— Что вы нашли на фермах, отец?

— Сегодня вы быстро вернулись.

— Пожалуйста, отец, скажите Барнаби, чтобы он вернул мой блок учителя чтения.

— Там был шоколад?

— Вы обещали поискать диски с разными историями.

Сопровождаемый весело болтавшими детьми, Хорст направил лошадь к дому. Вслед за ним, беседуя со своими друзьями, шли Расс и Миллс.

— Когда пришла Фрейя? — спросил он Дэнни. Он не забыл эту черноволосую девочку из Абердейла, Фрейю Честер, которой было лет восемь или девять. Ее родители привезли с собой огромное количество саженцев различных фруктовых деревьев. Роща Керри Честер всегда была одним из лучших угодий деревни.

— Минут десять назад, — ответил мальчик, — здорово, правда?

— Да, конечно. Это и в самом деле замечательно.

Он был удивлен тем, что она сумела уцелеть. Большинство детей пришли в первые две недели после того, как они разбили лагерь на поляне, расположенной всего в километре от Абердейла. Пятеро из них пришли из Шустера. Они сказали, что большую часть пути их сопровождала женщина — Хорст подозревал, что это была Ингрид Винкамп. Нескольких других, самых маленьких, он нашел сам, когда они бесцельно слонялись по джунглям. Он и Джей регулярно совершали обходы местности вокруг деревни в надежде найти других детей. И спасая одного, он мучился, представляя себе, как других заблудившихся в этом ужасном подлеске детей преследует сейс и как они медленно умирают от голода.

Через две недели стало абсолютно ясно, что эта грязная, жаркая и влажная поляна совершенно непригодна для постоянного проживания. К этому времени он уже собрал больше двадцати детей. Именно Джей предложила поселиться в каком-нибудь фермерском доме, и через четыре дня они оказались в безопасном месте. С тех пор к ним пришло всего лишь пятеро детей. Скитания в джунглях, лежавших между Абердейлом и саванной, довели их до ужасного состояния. Брошенные на произвол судьбы, они были совершенно не в состоянии позаботиться о себе, спали в джунглях, при случае крали в деревне еду, что, впрочем, случалось не очень часто. Последней была Юстайс, которую нашли две недели назад, когда Хорст охотился в джунглях. От нее остались кожа да кости, обернутые в серые изодранные тряпки. Она уже не могла идти, и если бы эльзасец не учуял ее и не поднял тревогу, она бы умерла в тот же день. Хорст едва сумел ее спасти.

— Где Фрейя? — спросил он Дэнни.

— В доме, отец, она отдыхает. Я сказал ей, что она может воспользоваться вашей кроватью.

— Молодец. Ты правильно поступил.

Хорст разрешил Джей и еще нескольким девочкам отвести лошадь к корыту с водой и выделил группу мальчиков, которым поручил снять тушу дандерила, которую он прикрепил к седлу. Внутри дома было немного прохладнее, чем снаружи. Стены и потолок были обшиты двумя слоями майоповых досок, которые оказались хорошими теплоизоляторами. Весело поздоровавшись с детьми, сидевшими вокруг стола, на котором стоял блок учителя чтения, он прошел в свою комнату.

Через стянутые занавески в комнату проникал желтый свет. На кровати лежала маленькая фигурка, одетая в длинное темно-синее платье, подол которого задрался, открывая ноги. Похоже, что она не умирала от истощения и даже не была голодна. Ее платье было чистым, как будто его совсем недавно постирали.

— Здравствуй, Фрейя, — мягко сказал Хорст. Внимательно посмотрев на нее, он увидел, что ее тело излучает нечто большее, чем жар раскаленной саванны.

Лениво подняв голову, Фрейя убрала с лица длинные, до плеч, волосы.

— Большое спасибо вам, отец Хорст, за то, что приютили меня. Вы так добры.

Доброжелательная улыбка так и застыла на лице Хорста. Она была одной из них! Вселившихся в чужие тела. Под здоровой, загорелой кожей он увидел высохшее больное тело ребенка, под темным платьем проглядывала грязная футболка слишком большого размера. Эти два образа накладывались друг на друга, то расплываясь, то вновь обретая четкость. Они были едва различимы, поскольку она затеняла их, наводя на его разум и глаза какую-то пелену. Реальность была ему противна, он не хотел ее замечать, не хотел верить в нее. Где-то у виска его голову пронзила жгучая боль.

— Здесь рады всем, Фрейя, — сказал он, сделав над собой огромное усилие. — Должно быть, тебе было очень плохо в эти последние несколько недель.

— Да, это было ужасно. Мама и папа не разговаривали со мной. Я целую вечность пряталась в джунглях. Я ела ягоды и еще что-то, но горячей пищи у меня не было. Иногда я слышала сейса. Он очень меня напугал.

— Здесь нет сейсов, и у нас много горячей еды, — он подошел к туалетному столику, стоявшему у окна. В тишине комнаты каждый его шаг раздавался как удар молота. Во дворе затих детский гомон. Казалось, что теперь кроме них двоих больше ничто не существует.

— Отец? — напомнила она о себе.

— Что тебе здесь нужно? — яростно прошептал он, не оборачиваясь к ней. Он боялся отодвинуть занавески, боялся увидеть, что снаружи больше ничего нет.