Калейдоскоп.В центре чужой Игры (СИ) - Пешкова Наталья. Страница 15

— Зар, это ты меня укусил?

"Да".

— Зачем?

Мальчик закрыл глаза, подождал несколько мгновений, затем широко их распахнул.

— Что? — не поняла я.

Зар снова закрыл глаза, потом поднес ко рту пальчик и слегка его куснул, затем опять широко открыл глаза.

— Ты хотел, чтобы я проснулась? — догадалась я.

"Да".

— Спасибо, мой хороший, нам действительно пора идти.

Ильсан

Третий день Ярмарки. Народу ещё больше ожидается. Папуля, собираясь на рынок, как обычно толкает речь:

— Радуйся, Тасса, что мы в Зеленой живем, без меня тебя с твоим выродком только в Красную и пустили бы! И, вообще, скажи спасибо, что я этого смеска терплю, кормлю-пою-одеваю.

Терпит он, как же, да если бы не моя Способность (очень ему полезная!), давно бы прибил и в Пахолу выбросил. В нашей речке частенько кого вылавливают, как-никак из самого Кадара течёт.

Уф, всё, на сегодня я свободен: Роддук, очень довольный состоявшейся сделкой, отпустил меня пораньше. И пусть уже далеко за полдень, но вечер весь мой! Тут главное — Тойна не встретить, а остальные, будем надеяться, не обратят на меня внимания. На Ярмарке и других дел полно, чтобы ещё какого-то мальчишку разглядывать.

К Неор идти пока рано — план уже появился, теперь ему надо дать время созреть. До закрытия Ярмарки ещё пятнадцать дней, всё успею. Если только решусь — риск-то огромный, причем для меня любимого! Что же делать, рисковать, помогая девушке, или нет?

Глава 5. Встреча с людьми: первое впечатление самое важное

Барбариска

Сон — это, конечно, хорошо, но лучше бы побыстрее к людям выйти. Молодец Зар, что разбудил меня. Я хотела поцеловать его мордашку, но меня весьма ощутимо хлопнули по губам — а лопух-то долго не продержался, уступив настойчивости малыша, и теперь его ручки были свободны.

— Что случилось? — спрашиваю я у Зара. — Тебе что-то не нравится?

Маленькая ручка снова пытается закрыть мне рот, а вторая впивается коготками в плечо, и всё это в полной тишине.

— Да что такое? — пытаюсь убрать его ладошку, а в ответ получаю новый укус.

— Ты что-то хочешь?

Он поворачивает головку, и серебристые глазки внимательно смотрят в сторону леса. Что его там напугало? Лес как лес. Вроде никого нет. Да и трава, высокая, мне по пояс, не шевелится. Всё спокойно.

Смотрю в другую сторону — река, лес, протока — тоже никакой опасности.

Я надела пояс, сняла с куста уже высохшее парео и заново изготовила люльку, куда уложила недовольного, сопротивляющегося Зара.

— А-а-а! — тихо выдал тот, явно пытаясь мне что-то сказать.

— На дерево! Живо! — раздалось грозное рявканье в голове.

— Умник! — обрадовалась я. — Наконец-то. Где ты был?

— Наверх, дура!

— Зачем?

— Быстро! — от крика аж уши заложило.

— А вещи? — пискнула я, ища глазами подходящее дерево.

— Мертвецам вещи не нужны!

Словно в ответ на его слова со стороны леса послышалось лёгкое шуршание. Но, видимо, поняв, что я их засекла, неизвестные больше таиться не стали — трава заколыхалась так, словно что-то приближалось ко мне быстрыми скачками.

Я, больше не раздумывая и не споря, рванула к высокому дубу, а мои вещи так и остались валяться на земле.

С моей комплекцией, да ещё и с младенцем, пусть и крепко привязанным, по деревьям особо не полазаешь, но у меня был очень сильный стимул — раздавшееся сзади рычание. К счастью, поблизости оказалось подходящее для этой цели дерево. Как я запрыгнула на первую ветку, не знаю — правду говорят, что страх сил придаёт — а вот потом ветки росли довольно часто. И вскоре я была уже высоко над землёй, одной рукой крепко вцепившись в ствол, другой прижимая Зара. Тот протестующе пискнул, и хватку пришлось ослабить.

Глянула вниз — волки, по крайней мере, похожи, но помельче. Семь небольших (мне не выше колена) тварей кружило под дубом, периодически издавая тот самый напугавший меня рык. Очень необычный — я аж заслушалась — сначала вроде распевочки, потом само рычание, под конец фырканье: ня-а-а-а-р-р-р-рф, ня-а-а-а-р-р-р-рф, ня-а-а-а-р-р-р-рф. Их серо-коричневая шерсть на поджарых телах распушилась и встала дыбом, так они казались больше и опаснее. Узкая вытянутая морда с внушительными клыками, светящиеся зелёным глаза, слюна капает — ни дать, ни взять, сама доброта и очарование. Неа, до волков не дотягивают, скорее шакалы…

— Вот, — влез Умник, — я же говорил, а она ещё вещи хотела собирать!

— Это к-кто? — дрожа, спросила я.

Ня-а-а-а-р-р-р-рф! — ответили мне снизу.

— Ага, приятно познакомиться, — истерически хихикнула я. — Только спускаться, чтобы пожать вашу лапку, я не буду, уж не обессудьте.

— Умник, что делать?

— Как что, — отозвался тот, — этого мелкого упыря… ладно-ладно вампира привязываешь к ветке, спускаешься, достаешь нож и мочишь этих монстров, мочишь, мочишь!

— Как смешно!

— А нечего глупые вопросы задавать! Что тебе остаётся? Сиди здесь, только местечко поудобнее найди, может долго сидеть придётся.

— А вдруг они вообще не уйдут?

Чуть выше того места, где я сидела, было вполне удобное местечко: узковато, но зато не свалишься. Устроившись там, я смогла немного расслабиться. Оглядела дерево: на дуб похоже, листики один в один, а вот желуди странные: бардово — красные узкие, длиной с палец. Не глядя, запустила одним желудем вниз, и тотчас послышалось недовольное "ня-а-а-а-р-р-р-рф".

— А ты прямь Робин Гуд! — восхитился Умник. — Вожаку точно промеж рогов запулила!

Я пригляделась внимательнее: ага, рожки — маленькие такие, совсем незаметные.

— Видимо, — захихикал мой товарищ, — жена не так часто изменяет, или кальция мало ест!

А давай теперь вон тому, мордатому, по рогам!

— Может не стоит их злить, как бы хуже не сделать, — вздохнула я.

— Чем хуже? — фыркнул он. — По деревьям они лазать не умеют.

— Если тебе, Умник, волю дать, ты их так сильно разозлишь, что они и летать научатся в срочном порядке. И вообще, мне здесь долго без воды не просидеть, — заявила я, с тоской глядя, как один из шакалов раздирает на части мою любимую бутылочку.

Вожак, ещё раз раздражённо рыкнув, заинтересовался альбомом: понюхал, осторожно тронул лапой, обошёл по кругу, царапнул, рванул обшивку, попробовал на зуб — та не поддалась (ни фига себе материальчик!). Злобно нарфкнул, уселся сверху и принялся яростно драть альбом задними лапами, точь-в-точь как моя кошка. Ещё какое-то время волко-шакал предпринимал попытки добраться до содержимого альбома.

— Ты смотри, как зверик Камасутрой заинтересовался! — тут же высказался Умник. — Вот мне интересно, он хочет что-то новое для себя узнать или своё дописать?

Не добившись успеха, шакал плюхнулся задом на альбом, обвил лапы хвостом и, задрав морду, завыл, видимо, решив усладить мои уши "чудесным пением", а остальные ему поднарфкивали.

Под конец концерта Зар заворочался и закряхтел.

— Зарчик, что ты хочешь? Кушать? — выпутывая его из парео, поинтересовалась я.

— Сдаётся мне, — фыркнул Умник, — что он не есть хочет, а вовсе даже наоборот. Вон смотри, тот тёмненький под нами болтается: давай наводи Зара на цель! Целься! Готовсь! По вражескому подразделению одиночными пли!

Шакал резво отскочил и несколько минут объяснял мне всю глубину моего нехорошего поступка. А стая удобно расположилась на безопасном от артобстрела расстоянии и, похоже, уходить не собиралась, справедливо полагая, что рано или поздно добыча созреет и с дерева свалится.

Не знаю, сколько мы так просидели, наблюдая друг за другом, но мне показалось, что целую вечность.