Ревность (ЛП) - Сэйнткроу (Сент-Кроу) Лилит. Страница 20

Я никак не могла бы противостоять трансформировавшемуся дампиру, уже не говоря о старом и достаточно сильном дампире, который состоял в Совете. Тем не менее, я услышала папин голос, еще до того, как вся моя жизнь перевернулась с ног на голову:«Сначала проверяй, а потом отвергай, дорогая».

Собаки могут учуять запах страха, люди — или существа из Истинного мира — тоже. Хищники настроили свои антенны на террор. Но девяносто девять раз из ста, собака тоже может учуять вожака. Требуется такой ​​же плоский взгляд и решение быть бесстрашным, как подавляющий взгляд кучки спортсменов, стремящихся поиздеваться над кем-нибудь.

Я просто надеялась, что одарила Кира смущённым, а не исчерпывающим «О, мой Бог!» взглядом.

Анна впилась в Кира взглядом в течение долгой, тягучей, как ириска, секунды. Она сделала мягкое, скользящее движение одной рукой, на её ногтях вспыхнул лак.

— О, Кир. Расслабься. У мистера Грейвса колкое чувство юмора. Я ценю это в мужчине. Юмор парня такой юный.

Лицо рыжеволосого дампира искривилось, как будто он учуял что-то действительно плохое. Я уловила вспышку ухмылки Анны прежде, чем она посмотрела непосредственно мимо меня на Грейвса. Я видела, как фифы из группы поддержки таким взглядом смотрят на парней.

Это означало, что они отмечали свою следующую жертву. Сердце больно кольнуло. Если Грейвс не интересовался мной — или был только отчасти заинтересован — то он, возможно, заинтересовался бы девушкой, которая была похожа на фотомодель. Независимо от того, что она разжевала бы его и выплюнула. Такие девушки всегда так делают.

Ну и дела, Дрю, неужели ты судишь ее по одежде? Наверное, я судила её из-за того, что мне не нравилось, когда она угнетала меня. Это было несправедливо.

— Это была не колкость, — Грейвс выдул облако едкого дыма. — Просто указание на ошибку в твоей логике, малышка.

Челюсть Анны практически отвалилась. На мгновение я не была уверена, следует ли мне засмеяться или вытолкнуть его из комнаты. Так держать, Грейвс!

— Должно быть, я опоздал, — послышался приятный тенор позади меня. Хиро скользнул в комнату, его поступь была угрожающе тихой. — Кир. Миледи, — его губа почти свернулась, сарказм так и сочился в его словах. Затем он полуобернулся и взглянул на меня. Когда он снова заговорил, в его словах слышался почтенный ропот. — Миледи.

То, как он мог произносить одно и то же слово каждый раз по-разному, было вне моего понимания. Он наклонился немного вперёд, крошечный поклон, и я сделала тоже самое, прежде, чем смогла себя остановить. Эй, парень, с волками жить, по-волчьи выть, да?

Он улыбнулся, когда выпрямился.

— Изящные манеры. Я сожалею о своем опоздании. Простите меня.

Я уже собралась сказать «без проблем!», но Кир почти задохнулся. На лице Анны не отражались эмоции, она улыбалась, но в глубине ее глаз что-то блестело. Её сапоги скользнули на ковёр, и она изящно встала из кресла, зашелестел шёлк, когда её платье упало в поставленные складки. На столе виднелось ее отражение, но оно было странно искаженным, когда она двинулась. Она обошла стул Кира, и я могла бы поклясться, что худой рыжеволосый молодой мужчина вздрогнул, когда ее тень коснулась его.

Она остановилась в конце стола, и я расправила плечи, когда мы оценивали друг друга. Вкус восковых апельсинов исчез, и я вдохнула ее теплые пряные духи.

Взгляд её голубых глаз упал к моим ногам, потом возвратился наверх. Оценивая меня весь этот промежуток времени. Когда она заговорила, было похоже, будто мы единственные люди в комнате.

— Мне бы хотелось стать твоим другом, Дрю.

— Мне тоже, — я врала с чувством. Если они думают, что ты достаточно тупая, чтобы поверить им, то можешь выиграть достаточно времени для побега.

«Враги должны недооценивать тебя». Этому учил меня папа. Я не была уверена, была ли она врагом или просто одной из тех девушек, которые не представляют опасности. А ведь она еще и дампир, да не просто дампир, а светоча! Вампиры также и для нее представляли угрозу. Нам следовало бы держаться вместе, по крайней мере, насколько это возможно, находясь на разных концах социального спектра.

Моя грудь болела. Я поняла, что задерживала дыхание, и выдохнула. Дар пульсировал внутри головы, но все в комнате было так напряженно и перепутано, что я не могла сказать, откуда исходит поток... что это было? Страх? Жажда крови? Гнев? Но здесь никто не выглядел даже отдаленно расстроенным. Просто как не в своей тарелке. Лицо Кира стало бледным. Его веснушки выделялись, ярко светясь.

Я думала о вспышке ярости, что почувствовала в коридоре. Бенжамин думал, что это была светоча, и я была уверена, что это Анна, но и от нее, и от Кристофа исходил запах пряностей.

А стал бы Кристоф наводить беспорядки у моей двери? Или, возможно, это был предатель. Дампир, которого я никогда не видела, но который имел такой же запах?

— Хорошо, — она протянула тонкую белую руку, ее ногти, с отлично сделанным маникюром и покрытые лаком цвета яблочного леденца, соответствовали ее помаде, а карандаш для глаз выглядел профессионально подведённым.

У меня никогда, даже через миллион лет, не было бы такого яркого блеска. Как только я убрала руку и коснулась ее, готовясь к тому, что дар скажет мне, я почувствовала себя грязной. Как будто я, покрытая навозом, только что вышла из детской площадки и теперь стояла среди взрослых, и надеялась, что они не заметят пятен и царапин.

Дар звенел, как гонг, в голове. Картинки закружились, ни одна из них не замедлилась, чтобы я смогла нормально рассмотреть их. Она слегка потрясла мою руку, затем отступила с терпеливой улыбкой. Та улыбка, между прочим, была направлена поверх моего плеча.

На Грейвса.

Задняя часть моего горла стала грубой и сухой. Я прочистила горло, и Анна снова поглядела на меня, на сей раз удивленно. Разве ты не смотришь на него так, хотела я сказать — и, вероятно, сказала бы, если бы мне не пришлось держать свой рот на замке.

Поскольку мои зубы покалывало. Я чувствовала едва различимое потрескивание в верхней челюсти, так как стали отрастать резцы.

Называй вещи своими именами, Дрю. Это клыки!

Но я не могла. Я стояла, держа свой рот плотно закрытым, чтобы никто вокруг меня не смог увидеть, что зубы превращаются в острые маленькие точки. Хотя тёплое маслянистое чувство трансформации не сходило с кожи. Я надеялась, что мои волосы не вытворяли ничего странного, решила, что это не имело значения. Поскольку никто не смотрел на меня. Все глаза в комнате, включая мою собственную пару, были сосредоточены на Анне.

Она пронеслась, двигаясь мимо неподвижного Хиро, с полудразнящим пируэтом, ее юбка касалась колена. Я слышала, как она пробормотала что-то у двери. Шаги удалялись — вероятно, это она и дампир в красной футболке и с наплечной кобурой.

Он надевал эту майку, чтобы соответствовать ей? Здорово. А я-то думала, что «я с Глупыми» рубашками вызывала жалость. Я дышала глубоко, ища спокойствие.

Треск в воздухе ушел. Теперь всё, что дар мог дать мне, — это запутанную, горячую волну чувств от Кира. Я не могла даже дать этому название, оно было настолько беспорядочным. Он кашлянул и встал со стула.

— Так.

— Ознакомлние, — Хиро сложил руки. — Я думаю, будет лучше, если я буду следовать за вами по пятам. Ты же не возражаешь, Кир?

Рыжеволосый дампир улыбнулся. Он обнажил свои животные зубы, и я почти отступила назад.

— Конечно нет, брат!

Стоп, подождите секунду.

— Вы родственники? — выпалила я, как будто была в ужасе. Грейвс выдохнул еще один длинный поток сигаретного дыма. Дым коснулся моих волос, и я тоже поморщилась.

— Нет, — лицо Кира снова сморщилось, как будто он попробовал что-то кислое. — Традиционно Куросы обращаются так друг к другу. Чтобы напомнить нам, что мы все...

— ... связаны, — прервал осторожно Хиро. — И все в одинаковом положении из-за опасности быть убитым носферату. Некоторые действительно склонны забывать это.